— Ли, успокойся, — мягко произнёс я. — Нам нельзя бежать. Если побежим сейчас, то будем бежать до тех пор, пока не умрём. Надо отстоять свои жизни здесь и сейчас. — Но нам не выстоять против апостола бури. Он намного сильнее меня! — Он был сильнее тебя, — поправил я хвостатую. — Сейчас он обычный человек, а его преемник ещё не мог овладеть силой должным образом. При доле удачи мы сможем победить. Кстати, что у тебя с боевыми навыками? — Ты псих, — выдохнула кицунэ, подавляя панические настроения. — Если мы умрём, то я тебя убью… Я боец авангарда, но могу творить простенькую магию, если дать мне время. Для последнего нужны жертвы, потому что собственной энергии мне не хватит. — Ясно. А что с ранами? Кости уже заросли? — Да, хотя они и будут ныть ещё пару дней, но биться я могу. Кстати, где кристалл? Если у меня будет полчаса, то я смогу сделать тебе подсумок. — У нас нет получаса, — предвкушающе улыбнулся я, чувствуя стремительно приближающуюся ауру. — Минуты полторы максимум. Ли не стала бегать или суетиться, только ещё раз глубоко вдохнула и выдохнула. Поправив гитару рядом с собой, она налила в стакан газировку и начала неспешно пить. Я же усмехнулся, положил пистолеты перед собой и присоединился к ней. Не прошло и минуты, как стекло крыши разлетелось на сотни осколков и в помещение влетело две фигуры. Плавно опустившись на пол, они направились к нам, внимательно следя за нашими движениями. Я же скользнул по ним взглядом и вновь отпил из стакана. Первый был загорелым мужчиной лет пятидесяти. Бородатый, накачанный… Лицом больше всего он напоминал Эго, отца Квилла из «Стражей галактики». Оружием его был двухметровый посох с окованными торцами, который он нёс так, словно тот был невесомым. Второй был дрыщеватым азиатом лет тридцати. Оружия он вообще не носил, а морда была настолько надменной, что я едва удержался от немедленной атаки. Но нельзя. Пусть подойдут ближе. Остановившись в пяти шагах перед нами, старший заговорил: — Артемида, по какой причине он ещё жив? Ты знаешь, что будет за такой проступ… — Да хватит болтать! — нетерпеливо выкрикнул узкоглазый на своём языке, хотя я прекрасно его понял. — Терпение, Хан, — поморщился старик. — Артемида, ты сама убьёшь его? Или позволишь это сделать моему преемнику? — Сама, — безжизненно откликнулась она, беря в руки гитару. — Вам не стоило отрываться от своих дел, Зевс. Я ждала ночи, чтобы не получить отпор. Но раз вы здесь, то подстрахуете. Я спокойно поставил стакан на стол и посмотрел в глаза девушке. Они были темны и метались с меня на пистолеты. В шаге от меня Лиса остановилась и замахнулась гитарой. Я с улыбкой смотрел в черноту зрачков. Гитара начала своё движение к моей голове. За мгновение до удара в глубине глаз загорелось яркое пламя. Дека пролетела мимо и врезалась в живот Зевса, что подошёл «подстраховать». Пистолеты сами оказываются в руках. Молния обжигает руку, вызывая судорогу и выстрел. Лиса вскрикивает и падает, но пула не могла в неё попасть. Прижимаю пистолет к голове Зевса, который согнулся пополам и учился дышать. Нужно ли его убивать? — Замри, если не хочешь посмотреть на содержимое его черепной коробки, — жёстко командую я узкоглазому, нацеливая второй пистолет на него. — Не заставляй убивать вас. — Ты глупец, если считаешь, что он мне нужен! А сейчас узри мою силу! — истерично захохотал придурок, начав искрить во все стороны. Жму на спусковой крючок. Минус один. В воздухе ощутимо запахло озоном. В опасной близости начинают проскакивать разряды. Подхватываю гитару и бросаю её поднявшейся на ноги Лисе. В голове начинает играть мелодия, успокаивающая хаос и выстраивающая мои движения в единый ритм. Выстрел в противника стал первым шагом. Брат, заводи скорей мотор, Есть ещё одна попытка, А иначе мы рискуем Не закончить разговор. Не смотри, что я устал, Я всех тайн не открою. До упора жми на газ, А я прикрою. Пуля не нанесла никакого урона, уйдя в сторону из-за дичайших магнитных полей. Бросаю тело Зевса в узкоглазого и с удовлетворением наблюдаю за тем, как оно сбивает с ног не ожидавшего такого подвоха Хана. Лиса действует похожим образом, впечатывая в придурка столик. Никак навредить наши действия, конечно, не могли, но знатно взбесили заносчивого азиата. Взрыв молний, а вернее, перегретого ими воздуха, разбросал всё лишнее, включая нас. Между двух огней, Между добром и злом, Прочь от гнева ангелов И прочь от мести ада. На чужой войне, Там, где друг может стать врагом, Где не ясен смысл игры, И там, где нет пощады. Приземление вышло жёстким и натолкнуло на хорошую идею. — Эй, лягушка желтомордая! Неужели ты настолько слаб? Сколько тебе? Тридцать лет? А тебя дети бьют. Неужели яйца совсем за столько лет дрочки отсохли? Иди сюда, я покажу тебе, как надо бить! — Да как ты смеешь оскорблять Императора небес⁈ Я тебя уничтожу! — визгливо крикнул Хан, начисто забывая про Лису и срываясь в мою сторону. Но главного я достиг, и молниевый покров слетел с окончательной потерей концентрации. Ночь, словно чёрная вода, Затопила города. Мы несёмся без оглядки По дороге в никуда. Эти люди не живы, Их сердца уже не бьются. Если это только сон, Как проснуться? Удар живой кометы проскользнул по самому краю, опалив одежду плазмой. В ярости узкоглазый Ымператор забыл вообще о каких-либо хитростях. Но и скорость его была слишком большой. Ни о какой атаке я и не мечтал, полностью уйдя в уклонение. Объятые молниями кулаки чиркали по одежде. Электричество соскальзывало на тело, оставляя ожоги и сбивая ритм. Но нельзя останавливаться, пока мы не отойдём достаточно. Между двух огней, Между добром и злом, Прочь от гнева ангелов И прочь от мести ада. На чужой войне, Там, где друг может стать врагом, Где не ясен смысл игры, И там, где нет пощады. Лиса собирается вмешаться, но я на миг сталкиваюсь с ней взглядом, и она понимает меня верно. Этот миг даётся немаленькой ценой: внешняя сторона предплечья обгорает, когда приходится заблокировать ей удар. Танец со смертью становится всё сложнее, потому что боль начинает пробиваться через барьеры разума.