Ильин вскочил. — Точно. У твоего отца есть лодка, он об этом говорил. А он что, может одолжить? Если ты его попросишь, он это сделает? — Ну… Если хорошо попросить… Если сказать, что это для друга… Под другом наверняка подразумевался Рябко, который немедленно занервничал: — Мне это не нравится. Ильину Ольга выделила каморку в глубине дома. Ильин грохнулся спать, хмельной, расстроенный, но при этом возбужденный, потому что на горизонте замаячила пусть призрачная, но надежда. Когда в дальней комнате затихла возня Рябко и Насти, к Ильину пришла Ольга. Скинула с себя одежду, забралась под одеяло и шепнула: — Все будет хорошо. — Не знаю, — бормотнул Ильин. — Те уроды и про тебя спрашивали. Нам вместе надо держаться, чтобы с тобой ничего… Ольга обняла Ильина. — Не думай сейчас об этом. — Да как не думать-то? У меня остались только плавки. Ольга положила руку ему на живот и прижалась к Ильину обнаженной грудью. — Утро вечера мудренее. Сейчас расслабься. — Тебе легко говорить. Не тебя хотели убить и… Рука Ольги скользнула с живота вниз. Только теперь Ильин догадался, на что она все это время намекала. Ильин обнял девушку и потянулся своими губами к ее. * * * — И как все это понимать? Володин исподлобья таращился на делегацию, которая рано утром нарисовалась на пороге таверны «Черный принц». Ильин, Рябко, Ольга и Настя. Володин буравил недобрым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, Настю — та в ответ виновато и глупо улыбалась отцу — и Рябко — тот в ответ предпочитал созерцать пол. — И чего вы нарисовались тут всей толпой? — прорычал снова Володин. Ильин сделал шаг вперед. — Разговор есть. — Папа, — подключилась Настя, — выслушай Сашу. Саша хороший. — Для тебя все хорошие. Марш на кухню! — Папа! — Я сказал, быстро смылась на кухню! Настя, продолжая виновато и глупо улыбаться, прошмыгнула в дверь во внутренние помещения. Володин обвиняющим жестом судьи и палача вперил палец в Рябко: — А с тобой у нас будет отдельный разговор! — Вообще, не все так однозначно, и я на вашем месте не спешил бы вешать ярлыки и… — начал речь Рябко, увидел огонь в глазах Володина и, предусмотрительно заткнувшись, шагнул назад и за спину Ильина. — Михаил, разговор есть, — повторил Ильин. — О чем? Снова будешь нести свои наркоманские бредни? — Сегодня нет. — О, это радует, твою налево! Я просто в восторге! — Дай мне пять минут. — И с каких это пор мы на «ты» перешли? — Люди должны быть ближе друг к другу, — сообщил Ильин. — Пять минут и все. Потом можешь выставить меня за порог. — Я так и сделаю, — заверил Володин и кивнул на дальний столик. Рябко отправился было за напарником, но хозяин заведения метнул в него молнии: — А ты стой, где стоишь! Пока Рябко отходил от шока, слоняясь у дверей «Черного принца», Ильин и Володин расположились за столиком. Володин сверился с массивными часами на запястье и изрек: — Время пошло. Ильин выложил все, что знал. Рассказал про Василия Гаркалина, благодаря которому он сам влип в эту историю, и про слиток золота с символикой третьего рейха, найденный на берегу Капоса. Поведал про убийства чекистов, произошедшие в 50-х годах и положившие начало целой цепочке смертей, которая тянулась до сих пор. Сообщил про вчерашнее погружение и странную находку в сгнившем трюме потопленного суденышка. — Никакого проклятия нет, Михаил. Вас, местных жителей, заставили так думать, заставили поверить в проклятие и нехорошее место. Только, чтобы вы не совались к Капосу. Нет никакой нечистой силы. Есть люди, которые убивают других людей. И сегодня ночью одним из таких людей чуть не стал я. Ты говорил, что какой-то твой знакомый тоже бесследно сгинул около Капоса? Так вот знай: его убили. И я видел убийц. Видел так же, как сейчас вижу тебя. Нет никакой мистики, Михаил — только криминал. Володин, стиснув зубы, внимательно слушал. — Продолжай. — Они охраняют то место и убивают каждого, кто пытается что-то там найти. Возможно, золото, потому что слиток отец Гаркалина нашел именно там, на Капосе. Возможно, яд в металлических ящиках, который мы нашли вчера. А может быть, и то и другое. — Нахрена? — Прости? — Нахрена охраняют? Тебя послушать, так они этим занимаются уже 70 лет. Нахрена, если можно поднять отраву, поднять золото и забыть про этот гребаный мыс Капос? — Да они просто не знают, где лежат чертовы химикаты. Когда-то давно, в советские времена, один ныряльщик-диверсант обнаружил лодку. Но она придавила его и ушла еще ниже — так, что ее визуально просто нельзя обнаружить, пока не окажешься прямо перед ней. А еще они не дайверы. Бандиты, убийцы или кто-то еще, я не знаю. Но не дайверы. Нанимать поисковую группу они не хотят или не могут, потому что тогда придется светиться, привлекать к себе внимание, а потом еще и убивать нанятых дайверов, чтобы не пошли слухи. Это опасно. Володин угрюмо кинул. — Значит, ты их видел? Сколько их? Какие они? — Как минимум четверо, но я видел троих. Два придурка, от которых я сбежал, и главный. Он представился Иваном Иванычем, но те двое звали его Варт. Такой бугай, здоровяк, два на два. У него на костяшках наколки, латинская буква «S». Ильин показал на своей руке, где именно располагались татуировки на руке детины. Володин нахмурился. — Вот как. Варт, значит… — Ты его знаешь? — Видел пару раз, — после паузы угрюмо отозвался ресторатор. — Он не из Калифейки. Живет где-то за городом, или на ферме, или в одном из соседних поселков. Варт, значит… Я слышал это имя. Говорят, это бандит. Чем он занимается, никто не знает. Но поговаривают, что лет 6–7 назад одна местная бригада что-то с ним не поделила. И потом эта бригада исчезла. Кто-то пропал, кто-то быстро собрал манатки и свалил с Крыма. А еще говорят, у этого Варта подвязки с местными ментами. Поэтому никто его не трогает. Вроде крыши. Такие вот дела. Ильин вспомнил вчерашние идеи обратиться к властям и сейчас был рад, что они этого не сделали. — Хорошо. Значит, ты знаешь, кто стоит за убийствами. Ну, вот я все и выложил. Как тебе это нравится? — Мне это вообще не нравится, — прорычал Володин. — Зачем ты мне все рассказал? — Потому что мне нужна помощь. — Какая, к черту, помощь? — Твоя лодка. На пару дней. — Лодка? — опешил Володин. — Нет, ты все-таки наркоман. Думаешь, я способен дать свою лодку первому встречному прощелыге? — Во-первых, я не прощелыга. — Поспорим? — Во-вторых, теперь мы будем готовы ко всему и больше не совершим такой ошибки, как вчера. В-третьих, мы берем тебя в долю. Делим все поровну, по-честному. А в-четвертых, с нами Настя. И вон тот парень, — Ильин махнул на слонявшегося по тротуару Рябко, — который теперь тебе, между нами, уже родня. А родственникам нужно помогать, семья это главное! Володин стиснул кулаки: — Не искушай меня. Ильин не искушал. Он поступил более коварно — включил свой дар убеждения, который выручал его уже неоднократно: — Михаил, я тебе рассказал главную загадку твоего города! Все это творилось у тебя под носом, а теперь мы в шаге от победы! И ты хочешь пройти мимо? Да ни один турист больше не клюнет на твои байки про античное судно с какими-то амфорами! Когда мы найдем, что они там охраняют, поднимем это и объявим через все газеты благодаря Оле, это станет новостью номер один на ближайшие лет так… миллион! А ты будешь сидеть в одиночестве за своей стойкой, протирать пустые стаканы и грустить, потому что однажды просто прозевал свой шанс. Шанс стать частью истории! Шанс прославиться! Шанс найти величайший клад в истории Калифейки!