Значит, музыка сработала… ♫ They don’t write ’em like that anymore! ♫ ♫ They just don’t write ’em like that anymore! ♫ Начинаю, всё так же держа колонку над головой, медленно двигаться к вратам. Когда до Цербера осталось метров пять, опускаю колонку на землю и ставлю песню на повтор. Если она сработала с первого попадания, то нефиг рисковать и ставить что-то ещё. Хорошую песню можно прослушать и второй раз, и третий, и четвёртый — до тех пор, пока не сядет батарейка. Медленно пройдя метров пятнадцать, я ускорился и побежал к вратам. Мертвецы, не дождавшиеся бесплатного шоу с разрыванием человека на части, продолжили свой путь и даже не стали возмущаться, что я без очереди. Пробегаю через врата и оказываюсь непосредственно перед зданием суда. Это такой павильон из чёрного камня, с высокими наружными колоннами, крышей с чёрной кровлей, а также мраморной статуей какого-то бородатого мужика в мантии с распахнутой грудью. Возможно, это Аид, а может кто-то ещё. Под статуей три трона, которые занимают бородатые дяди: все трое в древнегреческих аболлах с хламидами,[7] в руках их были посохи, а на ногах некая пробковая обувь. Честно сказать, я знал, по роду деятельности, как называются у греков элементы и виды одежды, но обувь всегда упускал — вроде как бутафоры никак эти кожаные оплётки не называют, а вот одежду в древнегреческой классике надо знать, ведь в некоторых трагедиях тексты требуют озвучивать реплики о всяких хитонах, аболлах и гиматиях… — Живой, — констатировал средний судья. — Сними свою маску и назовись, незваный. — Дмитрий, сын Ибрагима, — сообщил я ему и снял маску. — Меня зовут Эаком, — представился судья мёртвых. — Зачем ты нарушаешь покой царства мёртвых? — Здесь есть два человека, которых я должен вернуть в мир живых, — честно назвал я цель визита. — А ещё о двоих людях я хочу просто справиться. Вопрос о родителях я всегда держал в голове, потому что очень хочется узнать, что же с ними стало, а ещё, если получится, надо с ними поговорить. Попрощаться, хотя бы… — Я вижу скорбь в твоих глазах, — поделился левый судья. — Эти люди умерли в мире живых? — Да, — ответил я. — Тогда назад вернуться они не смогут, — произнёс Левый. — Таково слово моё — царя Миноса. — Подтверждаю, — кивнул Правый. — Таково слово моё — Радаманта. — Нет возможности вернуть их, — включился Средний, который Эак. — Таково и моё слово. — Вы здесь не решаете ни хрена, — криво усмехнулся я. — Сидите, делаете вид, что на что-то влияете, но все мы знаем, за кем последнее слово. — Возвращайся обратно к живым, Деметрий, — велел мне Эак. — Не вздумай идти дальше! — Останови меня, — ответил я на это и продолжил путь. — Ты не ведаешь даже, что тебя ждёт! — выкрикнул Минос. — Да-да, слышал уже что-то подобное и не раз… — бросил я через плечо. Пропускаю фиктивных судей, которых Аид назначил сугубо для прикола, надеваю маску и иду вглубь владений царя подземного мира. Нужно с ним встретиться, справиться о доставке даров от меня и вообще, выведать диспозицию. Обхожу суд и… — Вот этого разум воспалённый мой не предвосхитил… — констатировал я и бросился к ближайшему валуну. Глава восьмая Зря /23 апреля 2022 года, царство Аида/ — Как бы не попасть в этот переплёт… — осторожно выглядываю я из-за серого валуна. А на фоне происходило форменное побоище в духе эпических пеплумов 60-х годов. В грандиозной битве участвовало две стороны: некие люди, причём настолько пёстро одетые, что совсем непонятно, кто такие, а также краснокожие рогатые гуманоиды. Люди вооружены по-всякому, начиная от копий и мечей, заканчивая боевыми молотами и топорами, а краснокожие гуманоиды сражаются, преимущественно, копьями паршивого качества. Встревать в чужую драку я желанием не горел, поэтому решил отсидеться за камнем и дождаться, когда это всё закончится. Достаю сигарету, сую её в рот и подкуриваю, после чего, попыхивая дымом, начинаю готовить себе перекус. Костёр разводить нежелательно, а то ещё увидят меня, поэтому вскрываю консервную банку с говяжьей тушёнкой, баночку с маринованным тунцом, достаю 0,33 литровую бутылочку колы и приступаю к трапезе. Смотрю внимательно на продолжающуюся битву, ем и пытаюсь различить детали схватки. Смотреть есть на что, ибо бьются, как в последний раз, не жалея ни себя, ни других. На мой прикидочный взгляд, суммарно, участвует около двадцати тысяч бойцов с весьма вариативным снаряжением. Краснокожие и рогатые экипированы бронзовыми и стальными бронями, всё такое, вроде бы аккуратное, но местами нарочито экзотическое и кричащее о богатом внутреннем мире носителей: блевотные концентрические узоры на кирасах, кожаные и костяные плюмажи на изысканно-уродливых шлемах, щиты с человеческими лицами с очень эмоциональными гримасами, а на некоторых есть брони, которые не защищают ни от чего. Например, один рогатый тип «защищён» металлическими полосами, закрывающими торс с широкими интервалами, причём это не недоработка, а прямо так и задумано. Кто-то носит шлемы, перекрывающие обзор практически полностью, а у кого-то щиты из бронзовых прутов, что нивелирует смысл такого щита почти что до нуля. Люди же тоже оснащены бронзовыми и стальными бронями, но есть такие, у кого нет ничего, кроме щита и меча или копья. Брони в стиле Античности и Средневековья, щиты, правда, цельнометаллические, каплевидные — видимо, тяжёлые штуки. Сражение шло отчаянно, краснокожие агрессивно штурмовали позиции людей, которые щедро истрачивали резервы, ожидавшие своего часа. Затем, когда я уже почти доел тунца, случился перелом в ходе сражения: из-за позиций людей в небеса взлетели крылатые женщины, сжимающие между ног керамические сосуды, достигли позиций краснокожих и уронили свой груз. Раздались настоящие взрывы, уничтожившие тысячи краснокожих, после чего интенсивность натиска резко упала и фронт стабилизировался. Не буду делать вид, что не понимаю, что тут происходит, ведь всё прекрасно понятно, даже на первый взгляд. Судя по всему, краснокожие и рогатые — это адские демоны, черти или шайтаны — как их ни назови, но это они, а «люди» — это мертвецы из царства Аида. Я было засомневался насчёт их принадлежности, но гарпии, то есть крылатые бабы, расставили всё по своим местам. И, будто неизвестный командующий хотел окончательно убедить меня в моих выводах, из построений «людей» в строй демонов врезался отряд бородатых исполинов, вооружённых копьями. Вместо ног у них драконовые хвосты, покрытые крупной чешуёй. Каждый удар такого гиганта глубоко пробивал хаотичные, но плотные построения чертей, нанизывая на монструозных размеров копья по четыре-пять тел. Командующий демонов понял, что блицкриг не удался, поэтому, где-то на фоне, затрубил рог, а черти резко бросили всё и отправились на «перегруппировку», что означало повальное и паническое бегство. Если тут в порядке вещей такие зарубы, то мои шансы выжить более высоки на поверхности, в Питере. Но Илюху и Ани надо вытаскивать. Допиваю бульон из банки тушёнки. — Нет, это я не вывезу… — решил я, аккуратно поставив пустую банку из-под тушёнки по соседству с банкой из-под тунца. — Надо усилиться… Возвращаюсь к суду. — Правильное решение, юноша! — похвалил меня Минос. Игнорирую его и возвращаюсь к вратам. Цербер продолжает спать, слушая в который раз прокручиваемую песню, а я иду к Стикс. Из того, что я знаю о Стикс — это река клятв. Хочешь железобетонное подтверждение своих слов — клянись водами Стикс. Последствия обмана или лжи будут такими, что лучше переметнуться в другую религию и уже в ней постараться сдохнуть побыстрее. Но даже так, как показала практика, ты всё равно придёшь к берегу реки Стикс. Помимо мощнейших гарантий, река давала и другие бонусы: Гефест как-то закалил в реке меч царя Давна, а ещё Ахиллес, по непроверенным данным, получил свою неуязвимость благодаря тому, что его мамаша макнула его в Стикс. Вот последнее — то, что меня особенно интересует. Я пробежал мимо спящего Цербера и вернулся к единственному доступному выходу к реке, тому столбу, где Харон швартует свою лодку. Он сейчас тут, латает лодку смолой и паклей. Сбрасываю рюкзак, снимаю шлем, кирасу, поддоспешник, обувь и нижнее бельё. Абсолютно голый, иду к воде. — Юноша, ты дурачок? — поднимает на меня взгляд Харон. — Что не так? — спрашиваю я его. На всякий случай, останавливаюсь. — Ты хочешь умереть? — Харон разгибается и упирает свой шест в речное дно. — Слышал я, что если окунуться в воды Стикс, можно обрести неуязвимость, — честно озвучил я свои намерения.