26 Питер Куорлз открыл стеклянную дверь, ведущую на плоскую крышу на четырнадцатом этаже отеля «Софитель Фошан». Место было весьма неплохое, сознательно минималистичное, пол и мебель из светлого дерева, как в скандинавском охотничьем домике. Куорлз просунул голову в дверь и огляделся. Крыша пустовала, как он и надеялся с учетом того, что уже давно перевалило за десять вечера. Он шагнул через порог и закрыл за собой дверь. Прошел мимо столов и журчащих фонтанов к краю здания, где в декоративную ограду был встроен ряд деревянных скамей. Ветерок временно сдул в сторону моря смог и сажу, и Куорлз видел внизу громадную дельту Жемчужной реки, раскинувшуюся до бесконечности. Центральные магистрали, ленты красного и белого света, тянулись мимо кварталов, чья неопределенная архитектура, пронизанная мрачными переулками, образовывала для зрителя с этой высоты запутанный лабиринт. Там и тут в городском ландшафте виднелись скопления высоких зданий, словно собравшихся для самозащиты, их неоновые баннеры и подсвеченные рекламные щиты яростно мигали и прокручивались на фоне темноты. В других, более промышленных зонах не менее высокие шпили, мрачные и утилитарные по контрасту, были освещены только мигающими красными сигнальными огнями и многочисленными струями пара и дыма, а также изредка изрыгаемыми языками пламени из труб, установленных среди них. Отвернувшись от этого зрелища, Куорлз сел на деревянную скамью, достал из кармана пиджака новый упакованный телефон и сорвал обертку. Из другого кармана он вытащил анонимную сим-карту с предоплатой, вставил ее в телефон и включил. Когда прошла активация, он огляделся, набрал длинный ряд цифр и приложил телефон к уху. Десять секунд тишины, а потом, невзирая на большое расстояние, раздался знакомый голос: — Да? — Агент Пендергаст? — О, мистер Куорлз. Какие новости? Куорлз облизнул губы. — Я нашел. — Вы уверены? — Да. Единственный соответствующий нашим критериям. Источник и мои собственные наблюдения подтверждают это. — Отлично. Это в том же месте, в котором вы… циркулировали вчера? «Циркулировали». Они договорились использовать максимально безобидный язык. Куорлз не был уверен, что это включает шестисложные слова. — Да. — Чем-нибудь конкретным можете поделиться? Куорлз задумался на секунду: — Ситуация необычная. Предприятие прежде было гораздо более крупным, но ряд несчастных обстоятельств уменьшил его. — В Китае любые политические ошибки легко могли привести к «несчастным обстоятельствам». — Тем не менее оно сохранило несколько своих прежних клиентов. — Он надеялся, что слабое ударение, сделанное на предпоследнем слове, будет услышано на другом конце в семи тысячах миль от него. — Понятно. Вы уже установили прямой контакт. — Опосредованный. Пендергаст не ответил, и Куорлз понял, что молчание означает желание агента получить дополнительную информацию. — Объект в прошлом поставлял такие предметы нескольким клиентам. К сожалению, больше не поставляет. Это был отдельный заказ одному клиенту через маклера. Теперь замолчал Куорлз, давая понять: дальше он скажет то, на что Пендергасту следует обратить особое внимание. — Продолжайте. — Поскольку контакт был опосредованный, я пока не могу ничего утверждать. Но кажется, заказ сопровождался необычным требованием… и не одним. — Но вы пока не знаете, что это были за требования. — Не знаю. — Вы знаете счет? — Тройка. Кодовое слово для заказанных трех сотен пар дешевой обуви. Эта информационная кроха стоила Куорлзу последнего из его красных конвертов. — Вы проделали образцовую работу. Теперь нам нужно определить, где тонкий конец этой палочки для еды. Куорлз понимал, что из этого следует. Он должен узнать, кем был конечный покупатель, не вызывая при этом никаких подозрений. По какой-то непонятной причине крохотная фабричка, на которой работали три человека, была заведением очень засекреченным. Проявленный им интерес уже вызвал реакцию, близкую к враждебности. Все это шпионство — использование анонимных сим-карт и разговорных кодов — изначально было предложено на всякий пожарный случай: стандартная процедура для таких заданий. Но пожарный случай наступил сразу же, как только Куорлз почувствовал, что за ним наблюдают. У него имелся радар тонкой настройки, и та паранойя, которая обуяла его теперь, была не просто игрой воображения. — Найти тонкий конец не представляется возможным, — сказал он. Пендергаст явно почувствовал беспокойство Куорлза, потому что ответил: — Если таково ваше впечатление, то оставьте палочку и вернитесь к другим вашим обязанностям. Кстати, если уж об этом зашел разговор, вы подготовились к приближающейся встрече со специалистом по бабочке шелкопряда? Куорлз облегченно выдохнул: — Да. Пендергаст только что дал ему разрешение при первых, пусть даже малейших, признаках опасности покинуть Китай. — Хорошо. Не забывайте, что наши контакты здесь заинтересованы только в шелке дикого шелкопряда, а не одомашненного. Разговор продолжался в подобном безобидном и вводящем в заблуждение ключе еще тридцать секунд, затем они попрощались. Оглядевшись еще раз, Куорлз извлек сим-карту из телефона, положил ее в пепельницу и расплавил спичкой, потом выкинул содержимое за ограждение. Он встал и сделал один круг по крыше, дыша, как его учили, позволяя сердцебиению и дыханию вернуться к норме. Направляясь к стеклянной двери, ведущей обратно в отель, Куорлз взял телефон обеими руками, разломал на две части и бросил в две разные урны. Открыл дверь, оглянулся через плечо. Прежний ветерок успокоился, и вонь обогатительных предприятий, фабрик по изготовлению красок, жирная сажа от кожевенных заводов на западе снова наполнили воздух. Он вошел внутрь, и дверь за ним закрылась. Его ожидала бессонная ночь. 27 Колдмун сел за руль «рейнджровера», а Пендергаст хладнокровно расположился на пассажирском сиденье. На нем снова был белый льняной костюм и панама на голове — еще ни один агент ФБР за всю историю ведомства не был замечен в таком прикиде. По мосту Блайнд-пасс они пересекли пролив, отделяющий остров от материка, повторяя в обратном направлении путь, которым проехал вчера Колдмун. Через пятнадцать минут Колдмун свернул на стоянку полицейского департамента Форт-Майерса, забитую машинами оперативной группы. — Расскажите мне о коммандере Бо, — попросил Колдмун. Пендергаст накануне ввел его в курс дела, рассказал об оперативной группе, но воздержался от высказывания мнений или комментирования. — Через минуту вы его увидите и сможете сами вынести суждение. Колдмун уловил в голосе напарника пренебрежительные нотки: — Значит, он мудозвон? — Очень некрасивое выражение, — заметил Пендергаст. — Я полагал, что вы, с вашим обширным диапазоном знаний, сумеете найти другое слово. — Как насчет козла? Членососа? Пустобреха? — Вы настоящий рог изобилия красочных выражений. — И это только по-английски. Услышали бы вы мой лакотский! — Пожалуй, в другой раз. Вы никогда не думали применить ваш редкий талант на научном поприще? Они вошли в здание, обдавшее их потоком кондиционированного воздуха, и вскоре оказались перед закрытой дверью кабинета коммандера. Пендергаст постучал. Дверь открыл один из холуев коммандера в полной форме: — Входите, пожалуйста. Коммандер, тоже в полной форме, сидел за большим столом, вид у него был свежий и подтянутый, лицо словно вытесано из гранита. — А, Пендергаст. Замечательно, что вы появились. — Это мой напарник, специальный агент Армстронг Колдмун, — сказал Пендергаст. Колдмун сделал шаг вперед, но коммандер не встал для рукопожатия. Вместо этого он сказал: — Напарник? Хорошо, что вы наконец вызвали подмогу. Колдмун немедленно почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Он взглянул на Пендергаста и с удивлением увидел на его лице кроткое выражение.