– Не утруждайтесь, Ваше Величество. У меня все при себе, – произнес солдат, вытаскивая из кармана трубку. Раскурил ее синим огоньком, который прикрывал закованными в кандалы руками. Миг – и перед ним стоит черный человечек. Горящие синие глаза с удивлением смотрят на солдата. С удивлением и испугом. – Ч-что… – запинаясь, начал слуга, словно не веря собственным глазам. Казалось, он с трудом заставляет себя произнести эти слова: – Что хозяин прикажет? Людская толпа ахнула и отпрянула. И палач вместе с ней. Король открыл рот, но не смог произнести ни слова. А принцесса, казалось, готова была вот-вот упасть в обморок. – Ты ведь знал, знал же? – спросил служивый. – Знал, что одну туфлю принцесса спрятала под кроватью. Но ты решил промолчать. – Солдат со вздохом покачал головой и продолжил, указывая трубкой на слугу: – Ты пытался отделаться от меня. Устыдившийся человечек глядел в землю. – Что хозяин прикажет? – снова прошептал он. – Разорви королевскую челядь надвое. А короля на три части. Изволь. И началась невиданная бойня. Человечек, подобно молнии, бросался от одного солдата короля к другому и разрывал их вдоль и поперек – те даже ружья не успевали вскинуть. Народ, оцепенев, взирал на эту кровавую драму, которая развернулась у них на глазах. Тут раздался крик. Первым не выдержал мальчишка с начищенной до блеска золотой монеткой в кармане. Он кричал и кричал, и, казалось, никогда его крик не умолкнет. А человечек уже накинулся на короля и, схватив его за голову, готовился ее оторвать. – Смилуйся! – взвыл правитель. – Смилуйся. Получишь королевство и принцессу, если пощадишь меня! – Щедрое предложение, – отозвался солдат, к тому времени уже освободившийся от оков. Ключ он достал у палача, разорванное на две части тело которого лежало тут же. – Я согласен. Солдат подошел к стоявшему на коленях королю и сорвал с него корону. Взял принцессу за дрожащую руку и с улыбкой заглянул в ее наполненные ужасом глаза. – Мне не терпится обвенчаться, – сказал солдат, ставший теперь королем. Он и только он – единственный – жил потом счастливо до самой смерти. Трое подмастерьев В вольном пересказе Бенни Бёкера Все дружно повторяют «пути Господни неисповедимы», но задумывались ли вы когда-нибудь, что это за Господин такой, пути которого неисповедимы? Речь о Господе Боге, деяния которого нам, простым смертным, трудно уразуметь? Или о Дьяволе, чьи планы скрыты от обычных людей темной пеленой? Кто из них определяет наш путь и играет с нами в свою игру? Властелин Света или Тьмы? Кто решает, каким будет наш следующий шаг? Мы сами? Или же мы не более, чем пешки в игре, правила и цели которой навсегда останутся для нас тайной? На подобные вопросы редко кто находит быстрый ответ, не было его и у троицы бродячих подмастерьев. Скитания привели их к развилке дороги, и теперь им предстояло решить, что делать дальше. Подмастерья наперед условились странствовать вместе. Они ушли далеко от дома и исходили много дорог, но продолжали скитаться. И еще они условились не разлучаться и повсюду искать работу в одном и том же месте, но, казалось, удача стала им изменять. У мастеров больше не находилось для них работы, и они не могли платить подмастерьям жалованье. Трем приятелям стало не на что жить, и скоро им пришлось бы начать побираться. – Что будем делать? – спросил первый. – Здесь нельзя оставаться, работы тут нет. – Да, нужно идти дальше, – отозвался второй. – И, если в следующем городе мы не найдем работу, придется нам разойтись и попытать счастья поодиночке. – Но прежде, чем расстаться, давайте условимся с хозяином трактира, что мы напишем ему, кто куда отправился, – предложил третий. – Так через него мы будем узнавать новости друг о друге и не потеряемся. На том и порешили, а затем принялись укладывать свои инструменты и скудный скарб, чтобы отправиться в путь до наступления темноты. Подмастерья как раз собирались выйти из города, когда к ним подошел незнакомец. Прилично одетый господин в добротном зеленом пальто и шляпе. Его повелительный взгляд выдавал человека, привыкшего поручать работу другим, вместо того, чтобы мараться самому. – Прошу простить, если вмешиваюсь не в свое дело, – начал господин. – И все же куда вы направляетесь? – Это и впрямь не твое дело, – ответил один из трех товарищей, – но тут нет никакого секрета. – Мы подмастерья в поисках работы, – подхватил второй. «Да и почему не ответить, раз незнакомец спрашивает вежливо, и, по всему видать, при деньгах?» – подумал он. – До сего дня мы делили друг с другом худо и добро, – вторил им третий. – Но работы здесь для нас нет, и потому, видно, придется нам скоро разойтись в разные стороны. Незнакомец улыбнулся и кивнул, словно ему-то все известно о подобных трудностях. Известно о любых трудностях в целом свете, и все их он готов уладить. – Вам незачем расходиться, – возразил незнакомец. – Если сделаете то, о чем вас попрошу, уверяю, у вас будет достаточно работы и денег. Сможете никогда не разлучаться, если вам так хочется. Мало того, превратитесь в респектабельных господ. Денег хватит и каретой обзавестись, и прислугой. – Мы согласны на все, что угодно, – ответил первый подмастерье. – Если только речь не идет о нашей душе или ее спасении, – добавил второй. – Можете не беспокоиться, – ответил господин. – Ваши души меня не интересуют. Все это время третий пристально рассматривал незнакомца. И не мог избавиться от мысли, что есть в нем что-то странное. Что-то настораживающее. Что-то «с душком». Одни сделки и уговоры можно заключать со спокойной душой, а вот от других лучше держаться подальше. Опасность проявляется почти всегда одинаково. Если предложение сказочно выгодное, значит, за ним что-то скрывается. Не иначе тебя пытаются надуть. И стоит особо насторожиться, если вдобавок пахнуло серой. Такой тухловатый душок заползает в нос, и никак от него не отделаться. Учуял серу – быть беде. Еще немного, и продашь свою душу. Как раз такой запах учуял третий подмастерье. Неуловимый душок тухлых яиц, хотя незнакомец был прилично одет и, казалось, относился к сословию людей, которые ничем, кроме розовой воды и свежего белья, не пахнут. Мало того – третий подмастерье заметил еще кое-что. Незнакомец стоял, скособочившись, словно не мог ступить на одну ногу. Или словно одна нога была у него человеческая, а вторая – козлиная. Определенно, что-то настораживало, и подмастерью не хотелось иметь с незнакомцем никаких дел. Но приличный господин тут же уловил замешательство трех приятелей. Он ведь был мастером заключать всевозможные сделки, так что поспешно замотал головой. – Вам нечего бояться, – заверил он. – Ваши души мне ни к чему, мне нужна совсем другая душа, тот человек уже наполовину мой, и время его заканчивается. Понятно, что после этого у подмастерьев развеялись все сомнения, теперь-то они знали, кто такой этот незнакомец на самом деле. Пусть он и приодет, и речь его обходительна и изыскана, и предложение заманчиво. Но, с другой стороны, раз не за их душами он охотится, так отчего бы не согласиться. Поскольку троица больше не возражала, незнакомец объяснил, что от них требуется. Первый подмастерье на все вопросы должен был отвечать «мы втроем». Второй – «за деньги», а третий – «так и надо». Отвечать им следовало по очереди и только так, и ничего другого не говорить. И до тех пор, пока подмастерья будут выполнять наказ незнакомца, будут при деньгах, а если нарушат уговор, то денег навсегда лишатся. В конце он дал им столько золотых монет, сколько уместилось в их кошелях, и объяснил, в каком трактире остановиться, когда они доберутся до следующего города. * * * Трое подмастерьев резво пустились в путь, пребывая в уверенности, что совершили удачную сделку и больше с незнакомцем не встретятся. Проведя целый день в дороге, они, усталые и голодные, уселись за стол в том самом трактире. Огляделись и тут же заметили, что в зале царит гнетущая тишина. Огонь в камине весело горел, из кухни доносился аромат жаркого и свежеиспеченного хлеба, но постояльцы не вели разговоры друг с другом, никто не смеялся и не поднимал бокалы. Трактирщик подошел к их столу с вопросом: – Будете что-нибудь заказывать? На это первый подмастерье ответил: – Мы втроем. – Ясное дело, – отозвался трактирщик. – Я и сам вижу. – За деньги, – произнес второй. – Ясное дело, – снова отозвался трактирщик. – Без денег вам здесь не дадут поесть-попить и нигде не дадут. – Так и надо! – заключил третий.