– Не замерз? – спросил Михаил Андреевич, выйдя не террасу – узнать, почему Марат в одиночестве стоит на лестнице. – Зима пришла, – сказал Марат. – Я и не заметил. – Да. Такое случается, когда твои мысли заняты другим. А если быть точнее, другой, – засмеялся Никлогорский и обнял племянника. Глава 35 Бурмистров проехал по темному и пустому дачному поселку, свернул на узкую улочку, ведущую к небольшому дому. – Ты уверен, что мы одни? – спросил он у Карулина. Тот встретил его во дворе, густо обсаженном садовыми деревьями. – Уверен, – ответил тот. – Дачники в спячке до весны. На другом конце поселка был один, самый стойкий, но вчера он укатил в город. Сам подумай, что здесь сейчас можно делать? Не картошку же сажать? – хохотнул он и добавил: – Место хорошее. Болото недалеко, оно словно создано для сокрытия улик. – Ты слишком разговорчив сегодня, – недовольно протянул Максим, подошел к мужчинам, курившим на крыльце, и кивнул в знак приветствия. – В доме или в сарае? – В доме, – ответил один из них. – У нас тут небольшой конфуз случился с тем, которого мы последним забирали. Пришлось ему дырку в ноге сделать. – Только в ноге? – усмехнулся Максим. – Черт с ним. Все равно это уже не имеет никакого значения. Он обернулся и осмотрелся. На душе было неспокойно, что-то словно терзало его… Ощущение это появилось совсем недавно, и поначалу Максим не придал ему значения, но теперь вдруг поймал себя на мысли о том, что он… боится. Глубоко вдохнув колючий морозный воздух, он прикрыл глаза и постарался расслабиться. «Последний шаг, последний шаг, – твердил он. – Сегодня же вылетаю в Прагу. И все!» Он решительно вошел в дом и, пройдя темным узким коридорчиком, открыл дверь в комнату, где содержались Артур и Заимис. Максим раздраженно посмотрел на разбитое лицо Заимиса и злобно спросил: – Вадим, вы зачем его так разукрасили? Карулин низко согнулся над Георгием, схватил его за шею и повернул к себе. – Все в порядке. Только кровь носом пошла и губа слегка припухла. Ни синяков, ни ссадин. Сейчас приведем его в товарный вид. Заимис дернул головой, освобождаясь от холодных пальцев Карулина, но тот держал его крепко, издевательски усмехаясь при этом: – Ну, Жорочка, не дергайся! Он снисходительно потрепал бывшего босса по щеке и вышел из комнаты в коридор, где на страже стоял Джон. – Нужны вода и тряпка, – Карулин указал подбородком на скорчившегося в неудобной позе Заимиса. – Разберешься. – Я что, нянька? – выпучил Джон глаза, но на этом их пререкания и закончились. Он покорно отправился искать ведро, по дороге прихватив со стула грязное полотенце. Бурмистров-младший остановился перед братом, неподвижно лежавшим на полу с закрытыми глазами. – Эй! – ткнул он его ботинком в раненое бедро. Артур застонал и с трудом поднял голову. Глаза его помутнели, на щеках горел лихорадочный румянец. – Больно? – с нескрываемой радостью спросил Максим и присел на корточки, чтобы лучше видеть его лицо. – Противно, – со стоном произнес Артур и усмехнулся: – На тебя смотреть противно. От звонкой пощечины, последовавшей за этими словами, он ударился головой о стену и снова закрыл глаза. – Сука ты, Максим, – тихо произнес он. – Как же я сразу не догадался, что за всем этим стоишь ты? Ведь только от тебя можно было ожидать подобное коварство. Ударить в спину способен лишь трусливый ублюдок. – Кто бы говорил! Вспомни Азарова и Людмилу, – выдавил Максим. – И не зли меня. – Лишить себя подобного удовольствия? – Артур сплюнул и попал точно на туфлю Максима. – Сам меня убьешь или прихвостней своих обяжешь? – Что ты?! Я же не монстр. – Максим поднялся, вытер туфлю о брюки брата. – Рука не поднимется на брата! Максим грубо рассмеялся и потянулся к внутреннему карману пальто. Через секунду он держал в руках аккуратно сложенные листки бумаги и ручку. – О, нет! Не беспокойся, – смеясь, сказал он Артуру, – это не для тебя, а для господина Заимиса. – Я ничего подписывать не стану! – выкрикнул Георгий. – Неужели? У Максима было великолепное настроение. Едва увидев беспомощного брата, он почувствовал, что напряжение покинуло его. На душе стало так легко, словно он сдал самый важный экзамен в жизни и это испытание непременно улучшит ее, принеся ему богатство и, самое главное, удовлетворение оттого, что главный его обидчик исчезнет навсегда. – Вадим! – крикнул Максим. – Нужна помощь! В комнате немедленно появился Карулин, следом за ним вошли двое из числа шестерых подручных, охранявших маленький домишко, стоявший в глухом месте, у самого леса. – Красавица и чудовище, – хмыкнул Максим, рассмотрев людей Карулина. Один был настолько уродив, что на него невозможно было смотреть без омерзения. Изъеденное оспинами лицо, низкий лоб и злобный взгляд маленьких, глубоко посаженных глазок. Полное отсутствие шеи создавало впечатление, что его голову приклеили прямо к плечам. Обожженные руки, смешно оттопыренный зад и кривые ноги, между которыми легко можно было прокатить бочку. Второй, напротив, отличался редкой красотой. Правильные черты лица, аккуратный нос и приятная улыбка. Впрочем, таким привлекательным он казался только потому, что рядом с ним находился его безобразный коллега. – Тын, – обратился к чудовищу Карулин, увидев в руках Максима бумаги и мгновенно догадавшись, для чего понадобилась его помощь, – освободи греку руку. Не эту, – покачал он головой. – Он у нас левша. Заимис потер онемевшее запястье о бедро и обреченно посмотрел на Артура, который ответил ему таким же жалостливым, вдобавок извиняющимся взглядом. – Какие щенячьи нежности, – не выдержал Максим и снова пнул брата ногой. – Ты меня забавляешь, Артур! С каких пор Заимис стал вызывать у тебя теплые чувства? Помнится, раньше ты его не жаловал. – А еще сегодня утром я думал, что у меня есть брат. Оказалось, что ты – мерзкое дерьмо, и место тебе – в том дрянном туалете, куда меня два часа назад сопроводил один из твоих бультерьеров, – Артур напряженно следил за выражением лица Максима, пытаясь понять, о чем тот думает. – Макс, опомнись, – попытался он надавить на жалость. – Если тебе так нужна эта компания, я ее отдам. Только не совершай глупость, не убивай нас. – Ты, верно, шутишь? А для чего же вас сюда привезли? Чтобы вы отдохнули, подышали свежим воздухом – и все, по домам? Ну, уж нет! Начатое нужно доводить до конца. Так меня – и тебя тоже – учил отец. Или ты уже забыл его уроки? – Не забыл, – Артур склонил голову, поняв, что дальнейшие разговоры бесполезны и Максима ничто не смягчит. – После того как Георгий подпишет бумаги, ты примешься за Ирину? – Зачем? Мне она нужна живой и здоровой. Убивать ее нет нужды. Не догадываешься почему? Ну, как же! Включи воображение! – медленно, будто читая ребенку на ночь сказку, Максим начал объяснять: – Ирина станет владелицей «IrVi Group» после того, как господин Заимис благородно передаст ей акции, доставшиеся ему в наследство от Марты Азаровой. Бедняга, он, оказывается, мучается, переживает оттого, что компания перешла к нему столь трагическим образом! А еще через некоторое время милиция обнаружит, что именно Георгий Заимис избавился от Виктории и Марты. В общем, сделал все, чтобы завладеть «IrVi Group», но не рассчитал своих душевных сил. Совесть его замучила. Он ведь даже пить начал после того, как подстроил аварию, в которой погибла Марта. Любой работник в компании подтвердит, что Георгий Юстинович не просыхал после ее смерти. Не так ли? – Максим повернулся к довольному Карулину. – Видишь? Вадим со мной согласен, а с ним согласятся и сотрудники органов. Продолжим. Господин Заимис отчаялся, раскаялся, подписал бумаги о передаче «IrVi Group» Ирине Линдерман, потом, весь в слезах, нацарапал прощальное письмо, в котором признался во всех совершенных им преступлениях, и… повесился. Или застрелился. А может, и то и другое, для верности. Не смешно? Признаюсь, неудачная шутка. Но мы заболтались. Пора каяться. На колени Заимису положили какую-то доску, чтобы удобнее было писать, чистый листок бумаги и образец прощальной записки, отпечатанный на компьютере. – Нет, – взмахнул рукой Максим. – Сначала – это. Он протянул греку документ, подтверждавший, что «IrVi Group» переходит в собственность Ирины Линдерман. Под дулом пистолета Заимиса заставили взять ручку и поставить подпись, а потом и написать короткую прощальную записку. – Аккуратнее пиши, – стоял над его плечом Карулин, внимательно следя за его рукой. – Чтобы не подумали, что тебя заставили это написать… Молодец, Жора! Он выхватил из его пальцев бумагу и подал ее Максиму. – Через пару месяцев Ирина отдаст «IrVi Group» мне, – сказал Бурмистров-младший. – Или профессор Линдерман передаст ее своей горячо любимой приятельнице Таисии, потому что Ирина случайно погибнет в Брайтоне. Решу позже. А сегодня я улечу домой и подумаю о реорганизации «Kardo Development». – Думаешь, меня не станут искать? – спросил Артур и посмотрел на пистолет, появившийся в руке у Карулина. – Конечно, будут, – согласился Максим и улыбнулся, проследив, куда смотрит брат. – Долго будут! Но, к сожалению, не найдут, – он причмокнул губами. – Пройдет неделя, я заявлю в милицию о твоем исчезновении, а через пять лет тебя признают умершим. – Хочешь ждать еще пять лет, чтобы возглавить компанию? Не умрешь от ожидания? – рассмеялся Артур. – Буду оплакивать тебя, – со злостью ответил Максим. – И управлять «Kardo Development». Заодно – и «IrVi Group», которая к тому времени уже станет моей. Умно придумано? Спустя пять лет я официально вступлю в права наследования и выпью за твое здоровье. Вот и все. А теперь мне пора, – он посмотрел на часы. – У меня самолет через пять часов. Максим кивнул Карулину, чтобы тот начинал, и вышел из комнаты. На крыльце он немного задержался, осмотрелся по сторонам и едва заметно вздрогнул от тихого выстрела, раздавшегося в доме. Он быстро сбежал со ступенек, направляясь к машине, но внезапно остановился и обернулся к лесу. То ли воображение ему нарисовало эти темные тени, появившиеся с той стороны, то ли это шли реальные люди – Максим не стал проверять. Он пригнулся к земле и побежал к деревянному сортиру, стоявшему в дальнем углу участка. Притаился там в тени, полностью скрывшей его присутствие. Его сердце бешено колотилось: он убедился, что глаза не обманули его. К дому приближались какие-то люди… Они были еще далеко, но зоркие глаза Максима различили их осторожные движения и приметили оружие, которое они держали в руках. Не понимая, кто эти люди и как они здесь оказались, Максим шагнул назад и всмотрелся в темноту соседнего участка. Там никого не было, казалось, сам воздух холодным пластом лежит на земле и не двигается. Максим лихорадочно обдумывал, как ему поступить. До машины, стоявшей на хорошо просматриваемом месте, добраться так, чтобы не обнаружить себя, не удастся. Оставалось рискнуть и попытаться исчезнуть, уйти по дороге, по которой они сюда приехали. Перепрыгнув через невысокую ограду, со стремительностью гепарда Максим помчался напролом через участки. Хорошо, что небо затянули снежные тучи, лишив воздух прозрачности, это увеличивало его шансы уйти незамеченным. Быстрая реакция позволила ему мгновенно оценить ситуацию и принять единственно верное решение: бросить всех и сбежать, не предупредив никого об опасности. Он уже не думал о Карулине и оставшихся в доме ребятах, он заботился только о себе. За его спиной послышались выстрелы. Максим приостановился и с яростью понял, что весь его план сорвался. Из охотника он превратился в жертву, которой будет очень сложно спастись от преследователя. Но кто же раскрыл его намерения? И почему его враг обнаружил себя только сейчас? Этот вопрос не давал ему покоя. Максим тихо выругался, вспомнив, что все документы, его паспорт и деньги находятся в родительской квартире. Если их всех выследили тут, значит, и за квартирой ведется наблюдение. Он остановился, чтобы немного отдышаться, пошарил в карманах, достал бумажник и посмотрел, сколько у него имеется наличных. Двести евро. Достаточно, чтобы добраться до Москвы, если ему посчастливится остановить машину на шоссе. Максим оглянулся и, никого не увидев, помчался к дороге, находившейся в трех километрах от дачного поселка, уговаривая судьбу дать ему возможность исчезнуть раньше, чем его начнут искать. * * * Капитан Степанов, сидя в машине, наблюдал в бинокль за домом, где несколько минут назад скрылся Бурмистров. – Вход не просматривается, – произнес он и постучал пальцем по плечу майора Лысенко. – Коля, ты меня слышишь? – Нет, твою мать, – буркнул майор, – я глухой! Сам вижу. Но с обратной стороны подъехать к дому было бы опасно. Близко, шумно, подозрительно. Вход отсюда не виден, зато имеется возможность незаметно выйти из леса. Задняя дверца открылась и в салоне показалась голова Бориса.