– Дядя, а ты уверен, что они там появятся? – спросил Марат и подвигал замерзшими плечами. Михаил Андреевич с улыбкой посмотрел на его красный нос и обратился к Гавриле: – Заваришь чай? – Заварю, – тот лукаво прищурился. – Мы, алтайские, это умеем, – он скрылся в доме, и оттуда послышался его радостный возглас: – Как тепло! Век бы не выходил на улицу! – Должны появиться, – ответил Михаил Андреевич Марату. – Впрочем, утверждать не стану, потому что эти двое уже несколько раз заставляли меня ошибаться. Сначала вынудили поверить в то, что убийца – Заимис, потом я думал, что они попытаются избавиться от Ирины… Видимо, их планы изменились, или я не до конца разобрался в их намерениях. Поэтому, Борис, бери с собой Гаврилу и отправляйся к Степанову. Скажи ему, чтобы он не торопился со штурмом и ожидал появления главных действующих лиц. Он указал рукой на стеклянные двери, приглашая всех войти в дом, а не мерзнуть на улице. – Как поступить, если те козлы не появятся, а их бойцы избавятся от заложников? – спросил Борис и запыхтел от удовольствия, предвкушая весьма занимательный вечер. – Если такое случится, – немного подумав, ответил Михаил Андреевич, – избавьтесь от наемников. – А как же отчим Ирины и Заимис? – растерянно спросил Марат, остановившись в центре комнаты. – Неужели мы дадим возможность Бурмистрову их уничтожить? Приказ Михаила Андреевича обескуражил его, так как он ожидал, что дядя предпримет что-либо для спасения невиновных. – Сынок, я не защитник обиженных и оскорбленных, – блеснув глазами, ответил Михаил Андреевич. – Внутренние разборки Бурмистровых меня не касаются. Мне важно заполучить убийцу Стаса. – Но, дядя, – возразил Марат, не замечая недовольства, написанного на лице Михаила Андреевича, – ты же помогаешь Ирине! Защищаешь ее. Не зря ведь ты приказал выставить охрану у ее дома? – Только потому, что она нравится тебе. – Михаил Андреевич крепко сжал плечо Марата, тем самым рекомендуя ему прекратить задавать вопросы. – Я приведу себя в порядок, – он указал на свою рабочую одежду. – Если Ирина приедет раньше, чем я спущусь, займи ее беседой. А ты, Борис, ступай. Жду твоего звонка. Не вздумай рисковать, пусть спецназ под пули лезет. Не хочу тебя потерять. И Гаврилу придержи, а то знаю я его любовь к перестрелкам и погоням! Скажи, что я приказал ему и носа не высовывать, сидеть в машине и наблюдать. Там и без вас Терминаторов более чем достаточно! Он удалился. Борис с кроткой улыбкой смотрел ему вслед, с радостью думая о том, что Никлогорский недвусмысленно выразил доброе отношение к своим самым близким помощникам. Марат подошел к широкому окну и посмотрел на дорожку, ведущую к дому. По ней ехала машина, за рулем сидел Виктор, рядом с ним – Ирина. Радость охватила его: через несколько минут она войдет в эту комнату. – А чай? – в гостиной с подносом появился Гаврила и, увидев, что Михаил Андреевич ушел, сделал недовольное лицо. Ворчливо что-то пробормотав, он поставил поднос на столик у дивана, налил себе полную чашку чая и громко отхлебнул. – Успокойся, Говорило, – рассмеялся Борис. – Ну, хочешь, я выпью чашечку? Даже две. – Штаны обмочишь, – хмыкнул Гаврила, посмотрел на вошедшую Ирину и смутился. – Пардон. – Здравствуйте. – Ирина кивнула им обоим, и отдельно – Марату. – Добрый день, госпожа Линдерман. – Гаврила показал в улыбке белые зубы. – Или лучше обращаться к вам «мадемуазель»? Ирина улыбнулась и сняла пальто. – Михаил Андреевич в скором времени к нам присоединится, – сказал Марат. – Не желаете чая? – С медом, – добавил Гаврила и призывно подергал бровями. – Нет. Хочу знать, почему меня не пустили к Таисии? Ирина присела на краешек дивана, вопросительно посмотрев на Марата. Он сделал жест, обозначив, что ответит ей позже, и подошел к Борису. – Кому будешь отзваниваться, мне или дяде? – спросил он. – Какая разница кому? – Борис пожал плечами. – Я думал, ты будешь рядом с Михаилом Андреевичем. Или ты собираешься уехать? – он указал подбородком на Ирину, смирно сидевшую на диване и рассматривавшую комнату. – Останусь с дядей, – ответил Марат. – Вот и хорошо, – удовлетворение мелькнуло в глазах Бориса. – Все, Гаврила, едем. Гаврила не услышал его слов, так как был занят оценкой стройности ног Ирины. Выглядела она, как всегда, хорошо. Короткое черное платье делало ее еще стройнее, чулки и туфли на высоких каблуках придавали ее образу строгий и вместе с тем хищный вид. Женщина была красива, но самое главное – она не выставляла свою привлекательность напоказ, а такую скромную уверенность в себе Гаврила в женщинах очень ценил. – Гавр! – рявкнул Борис так громко, что от этого рыка Ирина подскочила и испуганно заморгала глазами. – Не увлекайся! – Зачем так кричать? Гаврила схватил куртку и бросился к выходу. Борис с серьезным видом вышел следом за ним. – На хозяйскую девку, – сказал он, устраиваясь за рулем, – не хрен пялиться. Марат присел рядом с Ириной, коснувшись ее своим бедром. Она стеснительно отодвинулась, покраснела и быстро заговорила, пытаясь скрыть нервозность, охватившую ее. – Я испугалась: приехала к Таисии, а меня вдруг схватили и посадили в машину. Думала, это вы или Борис… – И вы расстроились, когда увидели вместо меня Виктора? – рассмеялся Марат. – Ну, признайтесь, Ирина. Он нежно дотронулся до ее руки. Ирина напряглась, но руку не убрала. Ей было приятно ощущать теплоту и мягкость его пальцев. Она повернулась к Марату и настороженно вгляделась в его смеющиеся глаза. – Зачем вы меня дразните? – обида послышалась в ее голосе. – Я… – Добрый день, Ирина, – поздоровался Михаил Андреевич. Марат убрал руку и подумал о том, как долго дядя находится в комнате. Похоже, старик присутствовал при последней сцене, потому что в глазах его светилось веселье, да и на лице играла улыбка. – Здравствуйте. Ирина подошла к Никлогорскому и протянула ему руку. Михаил Андреевич вновь удивил Марата. Вместо того чтобы просто пожать женщине руку, он поднес ее к губам и галантно поцеловал. От этого жеста Ирина смутилась больше, чем когда Марат пытался увлечь ее, что, впрочем, у него хорошо получалось. Как только он оказывался рядом, Ирина чувствовала, что она вся дрожит. Безусловно, она испытывала к нему интерес, но пыталась избавиться от этого чувства, потому что оно отвлекало ее и наполняло душу и тело какими-то странными ощущениями. Ирина боялась тех бурных реакций, происходивших в ее душе, но еще больше страшилась того, что ее нервозность заметят остальные, и главное, сам Марат. – Присаживайтесь, дорогая. Михаил Андреевич указал рукой на диван, сам устроился в кресле и разлил по чашкам чай. Ирина потянулась за шоколадным печеньем, аккуратной горкой лежавшим в голубой тарелке. Михаил Андреевич заговорил о том, почему Ирине не позволили встретиться с ее подругой, наблюдая, как меняется выражение ее лица. Он описал участие Таисии и всех остальных в недавних событиях, но о Каманине упомянул лишь вскользь. Губы Ирины побледнели, едва она услышала, что в Дмитрия стреляли. – Не беспокойтесь, он уже пришел в себя, – успокоил ее Михаил Андреевич. – Знаю, что вы хотели бы с ним встретиться, однако прошу вас немного повременить с этим визитом. Позже я скажу, в какой больнице он находится. – Хорошо, – безропотно согласилась Ирина и, устало вздохнув, потерла глаза ладонью. – Я рада, что Артур не имеет отношения к этой истории. Хотя во всех несчастьях я подозревала только его. Но Таисия… – Она замолчала. – Не мучайте себя, Ирина. – Михаил Андреевич по-отечески нежно обнял ее. – Порою мы не в состоянии объяснить себе поступки близких людей, которых, как нам кажется, мы хорошо знаем. Мы предполагаем одно, а на деле все оказывается совершенно иным. Поэтому то, почему Таисия повела себя подобным образом, может объяснить только она сама. – Как вы с ней поступите? – вздохнула Ирина и прижалась к плечу Никлогорского. – Убьете? – Я не зверь, девочка моя. Михаил Андреевич ласково гладил Ирину по плечам и смотрел на Марата, который прекрасно понял, что слова дяди кардинально расходятся с тем, что он собирается предпринять в отношении Таисии Рихтер. Но почему-то он посчитал нужным скрыть свои намерения от Ирины, что в очередной раз озадачило Марата. Дядя относился к этой женщине слишком душевно. Так не ведут себя со случайными людьми, с которыми жизнь сталкивает тебя лишь единожды, чтобы потом навсегда развести обоих в разные стороны. – Между прочим, Таисия Рихтер сейчас у вас дома. Ирина вытерла мокрые щеки и отодвинулась. – Я не обещаю, что сдержусь, когда увижу ее, – сказала она и умоляющим голосом добавила: – Дайте мне пистолет, Михаил Андреевич! – Это лишнее. – Я не собираюсь никого убивать, – уговаривала она Никлогорского. – Но, дорогая, именно для этого и предназначено оружие. Для убийства, – на его лице появилась снисходительная улыбка. – Я не могу позволить вам стать убийцей. – А для самообороны? – не унималась Ирина. – Вас и без этого защищают. Нет. Не просите, – категорично заявил Михаил Андреевич и поднялся. Ирина беспокойно пошевелилась и дотронулась до руки Марата. – Отвезете меня домой? – спросила она. – Боюсь, что нет, – виновато улыбнулся Марат и с удовольствием заметил, что она хотела услышать другой ответ. – Это сделает Виктор. Но если вы настолько жаждете общения со мной, то в ближайшие дни я приглашу вас в кафе. Вы не возражаете? – Я подумаю, – кокетливо ответила Ирина и попрощалась с Михаилом Андреевичем. – Будьте внимательны и осторожны. – Никлогорский поправил ее упавшие на щеку волосы. Ирина сделала шаг назад и с волнением посмотрела на него. Только сейчас она поняла, что Михаил Андреевич слишком уж учтив. Ранее он вел себя по-другому, более того, именно он недавно приказал устроить ей допрос с пристрастием. Почему же теперь его отношение к ней изменилось? Ирина внимательно разглядывала Никлогорского, словно старалась найти ответы на мучившие ее вопросы и заодно лучше запомнить его. Седые волосы, сутулые плечи, белая рубашка и мягкий пуловер – все это в мельчайших подробностях осталось в памяти. Ирина наконец поняла, что ведет себя нетактично, и перевела взгляд на Марата. Тот широко улыбнулся. – Господа, вы какие-то слишком вежливые и мягкие. У вас все в порядке? – спросила она, надевая пальто. – Естественно, – Марат обхватил Ирину за плечи и повел к машине. Она улыбалась этим нежным объятиям и не хотела, чтобы он отпускал ее. Ирина остановилась на ступенях, желая продлить это чудное мгновение близости, и вытянула руку вперед. В этот момент Марат заметил, что в воздухе крупными хлопьями кружится снег. Маленький пушистый комочек упал Ирине на губы и немедленно растаял. Она вздрогнула от неожиданности, когда Марат провел пальцем по этому влажному следу на ее губах, быстро открыла дверцу машины и, весело посмотрев на него, помахала ему рукой.