Жена Коннора Хоторна. Никому не признаюсь, но эта мысль заставила меня не сжиматься от ужаса, а вздрагивать от любопытства. Все мы слышали о наследнике Хоторнов. Как бы матушка и ба ни старалась, но слухи доходили. Старшие братья считали его героем, хотя при отце и дяде всячески ругали, но я-то знала, что они им восхищались. И вот теперь я, обычная девчонка, должна была стать его женой! Невероятно. Это же самое настоящее приключение! И жизнь, которая всегда казалась серой и безликой, вдруг заиграла новыми красками. Я хорошо помнила, как поздней ночью, не в силах заснуть от мыслей, которые не переставая кружились в голове, поднялась с постели и тенью прошмыгнула на первый этаж. Мой путь лежал к кабинету дяди, где он ссорился с мамой. Моя кроткая и спокойная матушка, выдержке и самообладанию которой завидовали все, сейчас была сама на себя похожа. — Не лезь не в свое дело, Есения. — Это мое дело, раз оно касается Айрин. Я вздрогнула, услышав свое имя, и стала красться еще тише. — То, что ты моя сестра, не дает тебе право... — Свою дочь ты спас, и дочерей Ангуса и Марка тоже. Чем моя хуже? Дверь была приоткрыта, и мне удалось заглянуть в кабинет. — Так надо. Дядя стоял у окна, убрав руки за спину. Судя по напряженной спине, он был недоволен. Обычно этого хватало, чтобы замолчать и отступить, признавая его власть, но не сегодня. — Финне, ей всего тринадцать! Тринадцать! Айрин же совсем ребенок, а ты ее в постель к этому монстру! За что ты так со мной? Мама упала в кресло и громко разрыдалась, пряча лицо в руках. Я с трудом подавила желание броситься к ней, чтобы обнять и утешить. Дядя медленно повернулся, смерив матушку недовольным взглядом, и спокойно ответил: — Никто ничего с Айрин не сделает. Ты права: она ребенок. Брак будет номинальным до ее совершеннолетия, император не станет настаивать и даст отсрочку. — А что потом? Что это изменит? — Все, Есения, это изменит все. У нас будет время, чтобы все устроить и подготовить твою дочь для главного удара! Тогда я не поняла, что это означает но потом все стало на свои места. Учение азам силы и магии оказалось делом не простым и даже сложным. Через пару дней моя эйфория закончилась и даже захотелось вернуться к ненавистному шитью и вязанию. Но назад дороги уже не было. Финне Монрей оказался весьма требовательным и въедливым учителем, привыкшим всегда и во всем добиваться совершенства. Мне приходилось соответствовать его запросам. Каждое утро — неважно, летом или зимой, в дождь или вьюгу, — я вставала до восхода солнца и спешила на полигон, где наравне с мальчишками, младшими меня лет на пять, ползала, бегала и училась использовать светлую сторону своей магии. Первые месяцы было особенно тяжело. Лишний вес и припухлость давали о себе знать, как и неповоротливость. Я выполняла все упражнения медленнее всех, однажды даже застряла в трубе, чуть ли не плача от унижения и издевательских выкриков мальчишек. — Все это зря, — говорили все дяде. — Ты посмотри на нее. Айрин не справится. Как же я ревела ночами, заглушая вой подушкой, которая вся промокла от слез обиды и унижения. Обессиленная и уставшая, с телом, сплошь покрытым синяками, я едва могла дышать от боли, но все равно шла на полигон, где подвергалась новым мучениям и унижениям. А потом однажды проснулась злость. Мне во что бы то ни стало надо было доказать им всем, что я способна на многое. Стиснув зубы, я снова и снова с упорством горного барана лезла на скользкое бревно. Падала и снова вставала. Ползала по лужам, карабкалась на стены, использовала силу. Училась призывать непокорную светлую магию и старалась удержать баланс, пока пальцы из-за неправильного применения не покрывались огромными волдырями от ожогов. Постепенно смешки и издевательские выкрики сошли на нет. Одежда, которая раньше некрасиво обтягивала рыхлое тело, внезапно стала свободной. Я вытянулась, лишний жирок ушел, уступив место мускулатуре. Пропали ненавистные щеки, неожиданно посветлели веснушки, а лицо покрылось ровным загаром. Как-то незаметно я стала другой, и однажды это спасло жизнь не только мне, но и сотне других людей. За полгода до моего совершеннолетия матушка внезапно решила, что нам просто жизненно необходимо отправиться отдыхать, о чем и сообщила дяде во время ужина. — Отдыхать? — недоуменно переспросил тот. — Сейчас? — А почему бы и нет? Ты и так замучил девочку. За эти годы она ни разу не присела и не отдохнула. Через полгода ей исполнится восемнадцать, и тогда... Мама всхлипнула и поднесла платок к глазам, смахивая крохотную слезинку. Я с трудом проглотила кусок рыбы, который застрял в горле, и потянулась к стакану с водой. Не очень приятная тема для разговора, которая точно не способствовала нормальному пищеварению. Осушив стакан наполовину, я облегченно вздохнула и только потом осторожно взглянула на дядю, который сидел во главе стола. Смотрела на него не только я, но и все присутствующие. В столовой наступила гнетущая тишина. Мы все ждали ответа так, словно от этого зависело что-то важное. А ведь, по сути, ничего не произойдет, если я поеду или, наоборот, не поеду. Но мы все равно молчали и ждали. Дядя перевел на меня задумчивый взгляд и неожиданно кивнул. — А знаешь, Есения, действительно замечательная идея. Заморск отлично для этого подойдет. И лучше, если вы отправитесь туда уже завтра. — Правда? — переспросила я, первой нарушив молчание. — Правда, — кивнул дядя. — Я сейчас же распоряжусь о билетах на возопаре, а вы после ужина можете собирать чемоданы. Было в этом что-то подозрительное и тревожное. За эти годы дядя ни разу не позволял мне куда-нибудь уехать. Я даже не могла вернуться домой к своей семье, отцу и старшим братьям. Это они периодически приезжали в дом главы, а матушка вообще проводила рядом более половины года. К чему такие перемены? Дядя хочет выпроводить меня отсюда? Но зачем? Какая для этого причина? К сожалению, правды мне так и не удалось добиться. Решившись, поздним вечером я поймала в коридоре кузена и попыталась у него хоть что-то выяснить. Честно говоря, я ни на что особо не рассчитывала, но не попробовать не могла. — У тебя слишком богатое воображение, Айрин, — усмехнулся Тиан, слегка дернув меня за локон. — Отец дает тебе возможность отдохнуть от постоянных тренировок, так воспользуйся случаем. — Все равно здесь что-то не так. — Глупости. Заморск — чудесное место, тебе понравится. У нашей семьи там есть свой дом. Погуляешь по древним улицам, искупаешься в соленой воде, погреешься на песочке. Купол над морем защищен особенно хорошо. Прорывов там никогда не было. — Тебе не кажется это подозрительным? Старший сын дядя и его наследник бросил на меня странный взгляд, который я не успела понять. У нас вообще были странные отношения. Тиан, в отличие от остальных, никогда не унижал меня, не издевался, но и теплоты и участия я от него не видела. Равнодушие. Именно так можно было охарактеризовать наши отношения. — Наверное, ты прав, — отозвалась я, стараясь загнать непонятное беспокойство как можно дальше. — Так что не переживай, все будет хорошо. Тиан неожиданно подмигнул мне, вогнав в ступор, и снова слегка дернул за локон, после чего продолжил путь.