И платье подобрала. Красивое. Из голубого шелка, украшенного красивой вышивкой и тончайшим кружевом. Такое, чтобы подчеркнуло каждый изгиб изменившегося тела, лишенного лишнего жира. Волосы красиво уложила бы на голове короной, а часть прядей легла бы на обнаженное плечо. Я бы ждала его у окна. Именно у окна, чтобы свет заходящего солнца красиво обрисовал мою фигуру, давая Хоторну возможность все хорошенько рассмотреть. Он стремительно вошел бы и застыл на пороге. А я... а я бы медленно повернулась, глянув на него с превосходством. Чтобы пожалел о тех словах, что сказал после венчания. А что вышло? Я нырнула с головой в остывшую воду и тут же вынырнула, тяжело дыша. А вышло, что я была грязная, потная, лохматая. Представилась фальшивым именем и объявила себя чужой невестой. Мало того, занималась запрещенным колдовством. М-да, но кое-чего добиться удалось. Хоторн явно был удивлен. — Дядя меня убьет, — прошептала я уже в сотый раз. От всех этих потрясений к вечеру разболелась голова. И я нашла отличный повод не спускаться к ужину, несмотря на уговоры, просьбу и даже шантаж матушки. — Айрин, но здесь Питер! Ты не можешь так поступить! — заявила матушка, ворвавшись в мою комнату. — Ох, слишком громко! — Что с тобой? У матушки хватило совести поинтересоваться моим самочувствием. — Я плохо себя чувствую, — совершенно искренне простонала я, прижимая пальцы к ноющим вискам. — Это некрасиво. Ты обязана... — Не обязана. Я Питера не приглашала. — Но он ждет. «Уф, опять она голос повысила. А у меня в голове будто колокола затрезвонили. Все разом». — Скажите ему правду. Уверена, Питер поймет. «Тем более что прекрасно знает причину плохого самочувствия! Зачем он вообще явился? Я же просила оставить меня одну и дать собраться с мыслями!» — Нет, ты что-то от меня скрываешь! Матушка села на кровать и схватила меня за руку. — Питер сделал что-то... неприличное? — Мам, ну сколько раз повторять? Все хорошо. Я просто устала. Да и после прорыва еще не пришла в себя. И только. — Точно? — Точно-точно, — отозвалась я, стараясь лишний раз не двигаться, чтобы не вызвать новый приступ боли. — Хорошо. Я извинюсь перед Питером за тебя. Матушка так выразительно на меня глянула, будто я совершила страшное преступление, за которое ей теперь придется расплачиваться. — Спасибо. — Приказать принести тебе ужин сюда? — О нет, — скривилась я. — Не хочется пока. Попроси слуг принести лекарство. — Хорошо, отдыхай, дорогая. Она ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Выпив целебную настойку, я укуталась в одеяло и вскоре уснула. Глава 9 Айрин Благодаря тому, что легла рано, я проснулась на рассвете. Настойка действительно помогла: от боли не осталось и следа. Сладко потянувшись, я умылась, переоделась и выскользнула из дома. Тишина. Можно спокойно уйти из дома, и никто не заметит. Матушка раньше обеда точно не встанет и не хватится. Значит, можно сделать то, о чем давно мечтала. Я вернулась в спальню, схватила сумку и быстро сложила туда купальные принадлежности, взяла из ванной комнаты большой махровое полотенце. Затем спустилась вниз и тут же наткнулась на повариху. — Доброго утречка, госпожа, — произнесла она, сжимая в руке поварешку, словно грозное оружие. Может, так оно и было. После того, как произошел прорыв, приходиться все время быть настороже. — Доброе. Можно мне яблок и пирожки вчерашние? — Ох, — спохватилась кухарка, вспомнив о своих обязанностях, — вы же не ужинали вчера. Давайте я вам завтрак приготовлю. Яичек пожарю, кашки сварю с маслицем топленым. — Некогда. Я спешу на пляж. Я сама схватила с большой тарелки пару яблок, тут же бросила их в сумку и потянулась к пирожкам, которые лежали на тарелке, укрытые тонкой салфеткой. — В такую рань? — Зато вода теплая и нет никого. — Я конюха кликну, пусть проводит. Нельзя вам, госпожа, одной по городу ходить. Солнце только встает, мало ли какие разбойники по пути попадутся. — Они уже спят давно, — рассмеялась я. — Ничего, я могу за себя постоять. Повариха еще долго сопротивлялась, пытаясь меня переубедить, но потом сдалась. К яблокам и пирожкам она добавила еще бутерброды с запеченными на гриле овощами и ароматной бужениной да небольшую бутыль с прохладным лимонадом. — Спасибо. Я бежала по узким улочкам, наслаждаясь прохладой раннего утра. И путь мой был не совсем на пляж. Нет, я хотела найти тот самый грот, о котором совсем недавно шептались служанки. Грот с каменистым дном и теплой водой, скрытый от всех любопытных. Я вышла на окраину городка уже через полчаса. Свернула к скалам, которые нависали над морем, и двинулась дальше по узенькой тропинке, которая вела все дальше и дальше. Мимо небольших домиков с обширными дворами к морю. Мычание коров, кудахтанье куриц — все это было так знакомо с детства, когда мы жили всей дружной семьей. До того, как меня отдали замуж. Я хорошо помнила вкус парного молока, которым меня поили слуги, когда я прибегала к ним на рассвете. Теплоту свежих куриных яиц, которые мы вместе с дворовыми детьми собирали в большую плетеную корзину, пока мама с отцом не видели. Да, у меня было по-настоящему беззаботное и счастливое детство. Даже не думала, что так скучала по нему все эти годы. Выйдя на край обрыва, я застыла на мгновение, любуясь открывшимся видом и подставляя лицо соленому ветру. Ох, хорошо-то как. Тропинка вела вниз. Спуск был опасным и тяжелым. Я продвигалась медленно, то и дело цепляясь за жесткие кусты, которые каким-то чудом выросли на песчанике, и большие камни, выступающие то тут, то там.