Повар кивнул и ответил. Гвен ничего не поняла. – Что он говорит? – спросила она. – Ничего особенного. Просто подтверждает, что пожар потушен. Все вокруг было покрыто пеплом. Гвен чувствовала будто он на ней везде – в волосах, на одежде. – Хорошо, что ты меня разбудила, – сказала она, стряхивая с себя рассыпавшиеся в пыль сизые хлопья. В темных глазах Верити стояли слезы. – А как же иначе. Хью так много значит для меня. Я защищала бы его любой ценой. Они вместе вернулись в дом. Гвен пошла наверх, в комнату Лоуренса, чтобы быть рядом с Хью. Глаза щипало от дыма, и она содрогалась от мысли, что могло бы случиться, если бы огонь не заметили так рано. Ее беспокоили не причиненные им разрушения – сыроварню можно привести в порядок, – а те, которые могли быть причинены. Она вытерла лицо. В комнату осторожно пробирался утренний свет. Гвен свернулась калачиком на кровати и погладила сына по щеке. Слава богу, он в безопасности! Гвен могла довериться только мнению Лоуренса о том, насколько серьезна сложившаяся ситуация. Она подумала о нем, вспомнила день его отъезда. Ей захотелось заплакать. Разрыдаться. Перед глазами всплыл образ Кристины, садившейся в машину у отеля «Галле-Фейс», луч света упал на столик, где лицо Кэролайн сияло из серебряной рамки. «Хотелось бы мне поговорить с тобой, – подумала Гвен. – Может, ты дала бы мне совет, что делать». Глава 24 Утро разгорелось яркое, полное нежного света, над озером голубоватой дымкой стлался туман. Казалось странным, что после такой ужасной ночи на берегу озера все так спокойно и обычно: деревья дышат влажной свежестью, трава покрыта росой. Однако запах горелого сыра продолжал висеть в воздухе рядом с домом и над засыпанным пеплом, разоренным двором, где кули наводили порядок. Гвен не отпускала от себя Хью и напряженно ждала появления Макгрегора. В гостиную вошла Верити: – Один из кухонных кули пострадал во время пожара. – Сильно? – Я не знаю. Аппу не сообщил подробностей. Пойду поищу Макгрегора и спрошу, что ему известно. – Скажешь мне? – Конечно. Как раз когда появилась Флоранс Шуботэм – она привезла флан с беконом, – Гвен заметила на верхней террасе сада Макгрегора: он, размахивая руками, говорил с Верити. Гвен отклонилась назад, чтобы видеть их, но самой остаться незамеченной. Однако трюк не удался – Макгрегор выхватил ее взглядом из тени и мрачно уставился на нее. Гвен напряглась. Именно этого она и ожидала. Флоранс была последним человеком, которого она хотела бы видеть, но в каком-то смысле присутствие гостьи было на руку Гвен, так как избавляло ее от нападок Макгрегора хотя бы на некоторое время. Скоро они поговорят, а пока она не станет сама искать с ним встречи. – Я приехала, как только смогла, – сказала Флоранс, сочувственно тряся подбородками. – Говорят, боковое крыло вашего дома выгорело целиком. – Нет. Пострадала только сыроварня. – Мне грустно слышать это. Гвен пришлось остаться с гостьей и занимать ее. Дворецкий по приказанию хозяйки принес чай в лучшей фарфоровой посуде и трехъярусную подставку с пирожными. Флоранс принялась за угощение, от которого лишь слегка припахивало дымом, а Гвен тревожилась все сильнее. Рано или поздно ей придется спросить Макгрегора о пострадавшем при пожаре. – Будем ли мы иметь счастье видеть вашу милую кузину Фрэн в ближайшее время? – спросила Флоранс. – В ближайшее время – нет, хотя она обещала как-нибудь приехать. – Вы, конечно, скучаете по ней и по своему супругу. – Миссис Шуботэм изобразила сочувствие на лице и понизила голос. – Надеюсь, с Лоуренсом все в порядке. Я слышала, он потерпел большие убытки во время краха Уолл-стрит. – Не беспокойтесь, Флоранс. С Лоуренсом все в порядке, и со мной тоже. – Гвен показалось, миссис Шуботэм с трудом скрыла разочарование, что слухи не материализовались в том красочном виде, на какой она рассчитывала. – Мы с нетерпением ждем его скорого возвращения, – продолжила Гвен. Она не упомянула ни о телеграмме, которую Лоуренс сегодня утром прислал своему агенту в Коломбо и в которой сообщал, что, вероятно, пробудет в отлучке дольше, чем рассчитывал, ни о том, что сама она не известила его о ночном пожаре. После отъезда Флоранс Гвен открыла окно, однако запах гари все еще отравлял воздух, и она быстро закрыла его вновь, после чего отправилась искать Верити и Хью. Она собиралась держать сына рядом с собой, но во время визита Флоранс мальчик ускользнул на улицу. Гвен шла между кустами и деревьями по саду и звала его, потом остановилась на нижней террасе, глядя на разбросанные по озеру островки. Над водой еще держалась тонкая полоска тумана, свежий ветер холодил кожу. Она услышала звук шагов и голос Хью, обернулась и увидела приближавшегося Макгрегора, который вел мальчика за руку. – Мистер Макгрегор… – проговорила Гвен. – Миссис Хупер… – Он отпустил руку Хью, и тот бросился к ней. – Как самочувствие того мужчины? – спросила она, делая над собой усилие, чтобы не выдать волнения. – С ним сейчас фармацевт. – Какое неудачное стечение обстоятельств, – сказала Гвен. Управляющий покачал головой: – Более чем неудачное. С намеренным уничтожением имущества нельзя мириться. Надеюсь, на этом все закончится. Но я бы посоветовал вам пока что держать парнишку поближе к себе. – Будем надеяться, это не был злой умысел. Вероятно, пожар вспыхнул случайно, вы не думаете? Когда столько факелов горело рядом с домом. – Я в этом сомневаюсь. Но вам очень повезло, что огонь заметили вовремя. – Макгрегор развернулся и стал уходить, но, сделав несколько шагов, остановился. – Я знал: что-нибудь вроде этого обязательно случится. К счастью для вас, мужчина еще жив. Гвен сцепила руки, чтобы подавить нарастающий гнев: – Что вы имеете в виду? – А то, что именно такие вещи происходят, когда люди лезут не в свое дело. – Это вы на меня намекаете? – Управляющий наклонил голову, и лицо его окаменело. Гвен шагнула к нему, все ее усилия сохранять спокойствие пошли прахом. – Вообще-то, мистер Макгрегор, я не считаю, что совершила ошибку, оказав помощь той маленькой девочке. Только человек с каменным сердцем может думать иначе. И все это случилось не из-за меня, а из-за вас. Дни, когда работников пороли за всякую мелочь, остались в прошлом, а если здесь это не так, то позор вам. – Вы закончили? – Не совсем. Вам очень повезет, если Цейлонский трудовой союз не ухватится за эту историю. Вы испорченный человек, который видит в людях только дурное. Я верю в доброту и справедливость по отношению к людям, невзирая на цвет их кожи. Лицо Макгрегора болезненно сморщилось. – Это не имеет никакого отношения к цвету. – Конечно имеет. Все в этой стране связано с цветом. Помяните мои слова, Макгрегор, все это вернется вам сторицей, и тогда ни одному из нас не придется мирно спать в своей постели. С этими словами Гвен, высоко держа голову, протопала вверх по ступенькам, ведя за собой Хью. Она не доставит Макгрегору удовольствия видеть свои переполненные слезами глаза. В ту ночь Гвен спала беспокойно: ей снились вылезающие из озера мужчины, которые махали горящими факелами. Лоуренс тоже снился: будто он был с ней в лодочном сарае, прядь волнистых волос упала ему на глаза, когда он склонился к ней. Волоски на руках блестели в лунном свете, щеки усыпаны веснушками. Она обхватила его руками за шею и положила ладони ему на затылок, но потом вдруг поняла, что он на нее не смотрит – он глядит сквозь нее. Сон был мрачный, тревожный, а утром первым делом Гвен услышала новость, что обгоревший при пожаре мужчина скончался. Весь день она провела, пытаясь разузнать, кто его родные, и придумать, чем может помочь. Гвен помнила этого молодого мужчину, почти мальчика, улыбчивого и всегда готового услужить. У нее разрывалось сердце от мысли, в каких мучениях он умер. Когда она столкнулась в саду с Макгрегором, тот настоял, что обо всем позаботится сам. – Но он был одним из моих домашних кули. – И тем не менее, миссис Хупер, я не могу допустить сентиментальности в такой деликатный момент. Нужно подумать и об отдаленных последствиях. – Но… Макгрегор ничего больше не сказал, коротко кивнул и пошел в противоположном направлении. Гвен уставилась на воду, не зная, что еще она может предпринять. Глава 25 В следующие недели атмосфера оставалась напряженной, в доме царило уныние. Гвен старалась ради Хью вести себя как можно более естественно, но скоро стало очевидно, что Верити начала прикладываться к бутылке. По вечерам она запиралась в своей комнате и часами не показывалась, временами Гвен слышала из-за двери всхлипы. Днем Верити была раздражительна, срывалась даже на Хью. Пару раз Гвен пришлось сделать ей замечание, после чего она слышала, как золовка топает среди ночи по комнате Лоуренса. А когда она спускалась оттуда, худая, бледная, окутанная меланхолией, то слонялась по дому как неприкаянная. Отыскать подход к этой девушке было ох как непросто! Гвен начинала беспокоиться за ее рассудок. Перепады настроения – это одно, но такая глубокая депрессия! Когда Гвен попыталась спросить, что с ней творится, Верити зажмурила глаза и покачала головой. Казалось, она не хотела поддаваться каким-то чувствам, и в конце концов Гвен решила, что лучше ее не трогать. Если несчастье Верити посчитать заслуженной карой, равносильной «воздаянию» за страдания Гвен, то месть не принесла ей удовлетворения: несчастная золовка вызывала у «отмщенной» жалость. Отношения с Макгрегором тоже не давали покоя. Гвен старалась не встречаться с ним, но с помощью Навины ей удалось войти в контакт с семьей погибшего кули. Оставшиеся до приезда Лоуренса пустые, безотрадные недели она занималась хозяйством, согласовывала с поваром меню, следила, чтобы возвращались без утрат отданные в стирку вещи, и строго вела счета. Однако все это не избавляло ее от чувства вины за смерть кули и неуверенности в собственной безопасности. В ветреные дни, когда деревянный каркас бунгало скрипел и стонал, Гвен слышала шаги своего отсутствующего ребенка. Она застывала в полной неподвижности, будто ждала, что ветер принесет ей какие-нибудь вести, или, чтобы избавиться от наваждения, принималась составлять список хранившихся в кладовке вещей. Для таких случаев годилась любая отупляющая работа. Однажды утром Гвен вошла в кухню и застала там Макгрегора – он сидел один и был весьма угрюм. – Мистер Макгрегор, – сказала она и развернулась, чтобы уйти. – Выпейте со мной чашку чая, миссис Хупер, – отозвался он менее резким, чем обычно, тоном. – (Гвен от удивления замялась.) – Не бойтесь, я не укушу.