– Это всё заслуга волшебной палочки. Я недоверчиво киваю, привыкая к новой Сейдж. – Спасти шелки… – восхищённо качает головой Сейдж, и её глаза искрятся лукавством. – Только палочка могла заставить тебя сотворить такое. – Почему ты вся лиловая? – не удержавшись, спрашиваю я. – Я маг света, Эллорен, – серьёзно отвечает Сейдж. – Маг света четвёртого уровня. Мои линии силы, линии магического света всегда тяготели к лиловому оттенку, а когда я стала плести заклинания магии света… – Сейдж опускает глаза на лиловые руки и пожимает плечами. – Вот лиловый и пристал. Окрасил всю с головы до ног. – И теперь ты лиловая гарднерийка? – улыбаюсь я. Сейдж застывает, будто услышав неприятное слово, и поднимает голову. – Я лиловый маг света. – И это… твой малыш? – киваю я на удивительного мальчика у неё на руках. Сейдж гордо кивает. – Да. Его зовут Финнир. Значит, это он и есть. Прелестный, лиловый, крылатый малыш. Икарит из пророчества, за которым кто только не охотится. – Ни с места! Я оборачиваюсь на резкий окрик. На поляну врываются Ни Вин, Диана и Валаска. Валаска и Ни Вин застывают у рунической преграды, глядя на стража над дверью Сейдж и на сияющую белую волшебную палочку в моей руке. Диана, быстро оглядевшись, тут же успокаивается. И вдруг все части головоломки встают на свои места. Я понимаю, чего именно опасались амазы и ву трин. «Ты убьёшь её, если она посмеет нанести вред тому, что принадлежит нам». Меня медленно переполняет бурлящая ярость. – Вы что, действительно думали, что я что-то сделаю её ребёнку? – потрясённо спрашиваю я Валаску и Ни Вин. – Так вот почему на меня напали ву трин? Они думают, что я и есть Чёрная Ведьма и явилась исполнить пророчество! – У тебя в руках оружие, – тихо напоминает Ни Вин, не сводя глаз со стража. Да, белая волшебная палочка. Вот она. Светится в моей руке. Белый Жезл. Тот самый Белый Жезл. О Древнейший… Я протягиваю Жезл Сейдж и печально вздыхаю, когда она забирает его у меня. С ним в руке всё было по-другому. – Ну вот, – с вызовом бросаю я Ни Вин. – Теперь у неё две волшебные палочки. И кинжал с рунами вдобавок. Я безоружна. – Оставьте нас, – произносит Сейдж, обращаясь к чародейкам и Диане. – Мы обязаны защищать икарита, – настаивает Ни Вин. Она явно смущена и пребывает в замешательстве, её мир словно перевернулся с ног на голову. Сейдж устремляет на Ни Вин суровый взгляд. – Это мой ребёнок, и я прошу вас уйти. Мы обе хранительницы Жезла, и мне необходимо поговорить с Эллорен. Наедине. Неужели это Сейдж? Что же случилось с моей всегда скромной, застенчивой соседкой? Валаска легко касается руки Ни Вин. – Ты видишь его, Ни? – Она указывает взглядом на стража. – Да, вижу, – дрожащим голосом признаётся Ни Вин. – Нам никто не поверит, но я его вижу. Валаска говорит ещё что-то слишком тихо, мне не расслышать, и Ни Вин согласно кивает. Валаска смотрит на нас с Сейдж. – Идите, – уважительно произносит она. – Побеседуйте. Чародейка в последний раз устремляет благоговейный взгляд на стража и вместе с Ни Вин отступает в лес. Диана хитро улыбается мне и следует за ними. Словно во сне, Сейдж возвращает мне Жезл, я принимаю его и прячу в привычное место – в голенище высокого ботинка. Доверие Сейдж согревает мне душу. – Ты назвала его Финнир? – спрашиваю я, улыбаясь мальчику. – Это не гарднерийское имя. И не кельтское. – Отец Финнира – смарагдальфар, – отвечает Сейдж с нотками гордости и дерзости в голосе. Смарагдальфар? Подземный эльф? – Но я слышала… – Ра Вен был зачарован, – резко обрывает мои сомнения Сейдж. – Он только выглядел как кельт. – Ра Вен? – От новых имён у меня кругом идёт голова. – Его кельтское имя – Киаран. А настоящее – Ра Вен. Как такое может быть, ведь Айвен сказал… – Но… все уверены, что отец твоего ребёнка – кельт… и его семья… и они… – Я умолкаю, подыскивая верные слова. – Сейдж… его родственников убили гарднерийцы. Её лицо искажается от мучительной боли. – Знаю. Мне сказали. Эти люди приняли Ра Вена как родного, когда он вышел из-под земли. И какие ужасные беды они на себя навлекли… А теперь и мы с Сейдж изменились. Навсегда. – Ох, Сейдж, – прерывисто выдыхаю я. Сейдж печально смотрит на меня. Как всё-таки невероятно устроен мир. Мы с ней встретились в землях амазов. И на руках у Сейдж – икарит из пророчества. Смахивая подступившие слёзы, Сейдж шагает ко мне, и мы обнимаемся, слегка сдавливая малыша Финнира, который тихонько съёживается на руках у матери и смотрит на меня с таким искренним негодованием, что я, не удержавшись, смеюсь. – Как я рада тебя видеть, – сквозь слёзы произносит Сейдж. Я обнимаю её за плечи и не хочу отпускать. – Нам о многом надо поговорить. Сейдж тихо смеётся. – Да, пожалуй… – Кивнув на дверь, она приглашает: – Заходи. Выпьем чаю. Сейдж разливает горячий чай из синего чайника с золотистой вязью. Чашки у неё стеклянные, совершенно прозрачные, в украшенных драгоценными камнями золотых сеточках. Внутри уютный домик Сейдж очень похож на дом Валаски, такие же алые гобелены, ковёр на полу, круглый низкий столик и повсюду подушки. Я пью ароматный чай с ванилью и душистыми травами. – Можно мне ещё раз взглянуть на Жезл? – просит Сейдж, покачивая на руках Финнира. Мальчик с интересом следит за каждым движением матери. Я ставлю на стол чашку, достаю Белый Жезл и кладу его на середину стола. В исходящем от него сиянии, кажется, меркнут рунические лампы. Жезл словно занимает много места, как что-то большое и объёмное. – Ты действительно думаешь, что это тот самый Белый Жезл? – спрашиваю я Сейдж. – Да. На шее у Сейдж необычное украшение – тонкая серебряная цепочка с крошечным кулоном в форме белой птицы. Резко втянув воздух, я отчаянно смотрю Сейдж в глаза. – Я вижу стражей, – признаюсь я шёпотом. – Не всегда. Но время от времени. Сегодня страж привёл меня к тебе. А иногда, касаясь Жезла… я вижу дерево, сотканное из звёздного света. – Стражи, или похожие на них белые птицы, есть в каждой религии на Эртии, Рен, – серьёзно говорит Сейдж. – В каждой. И дерево света тоже. И даже Жезл – такой или похожий. О них говорится во всех священных книгах Западных и Восточных земель.