Он напряжённо отворачивается к окну. – Пьяные. Похоже, скоро успокоятся. Айвен хмуро оглядывается на меня. – Тебя тоже они разбудили? – потеряв голос, шепчу я. – Нет, – качает головой Айвен, уткнувшись взглядом в пол, но потом смотрит мне в глаза и добавляет: – Меня разбудила ты. – Да? – едва выдыхаю я. – Я что, храпела? – Ты разговариваешь во сне. Мы смущённо молчим, отводя глаза. – И что я говорила? – Произнесла моё имя. Несколько раз. Сердце у меня замирает, кровь отливает от лица. – Ох. – Даже вздохнуть не получается. – А ещё я что-нибудь говорила? – Не хочется тебя смущать. – Айвен отводит глаза. – Поздно. Он наконец смотрит прямо на меня. – Ты сказала: «Я в тебя влюбляюсь». Я падаю на спину и закрываю лицо руками. Хоть бы сквозь землю провалиться… – Прости… – Ничего. – Сны мне неподвластны. Я отвожу ладони от лица и складываю руки на животе, разглядывая на потолке паутину. Из уголка глаза скатывается одинокая слезинка, и я нетерпеливо её смахиваю. – Иногда мне бывает очень одиноко, – оправдываюсь я. И снова холодная слеза катится по щеке. – Я понимаю, – взволнованно отвечает он. – Когда я увидела тебя тогда с Айрис… – Он болезненно морщится, услышав в моём голосе упрёк, и я тут же жалею, что произнесла эти слова. Как это глупо. – Вы ведь с ней давно знакомы? Айвен глубоко вздыхает, его подбородок становится квадратным от напряжения. – Мы с Айрис давние друзья, Эллорен. Просто хорошие друзья. Ничего другого между нами не было. Однако ей наверняка известны все твои секреты. Она ведь тоже потомок фей. И она не копия Карниссы Гарднер. Я сажусь и подтягиваю колени к груди, мечтая быть похожей на кого угодно, только не на бабушку. – Она очень красивая, – говорю я, и слёзы одна за другой катятся по моему лицу. – Ты тоже. От такого признания у меня перехватывает дыхание. – Но… ты же сам говорил, что я тебе отвратительна. Он снова морщится. – Это было до того, как я по-настоящему узнал тебя. Прости. Нельзя было так себя вести, но тогда я видел перед собой только твоё лицо, которое напоминало… – О моей бабушке? – О ней… и обо всех остальных. Я смахиваю слёзы. – А теперь? Что ты видишь теперь? Он задумчиво вздыхает и устремляет на меня зелёные с золотистой каймой глаза. – Ты самая красивая девушка на свете. Айвен резко выдыхает и отворачивается, крепко сжав губы, как будто сказал слишком много и не хочет повторять эту ошибку. Когда он снова поднимает на меня глаза, я вижу в них своё одиночество и ту же страсть, что не даёт мне спать. Обхватив покрепче колени и пытаясь унять колотящееся сердце, я всё ещё не верю, что правильно расслышала его слова. – Уже поздно, – печально говорит он. – Надо хоть немного поспать. «Нет! – хочется крикнуть мне. – Иди сюда. Побудь со мной. Ты мне так нужен!» Однако вместо этого я вынужденно киваю и выдавливаю вежливое: – Конечно. Мне грустно и тяжело видеть, как Айвен отстраняется от меня. Он возвращается к камину и растягивается на полу, повернувшись ко мне спиной и подложив под голову руку. Представляю, как ему неудобно. Одиночество будто повисает в воздухе и остужает комнату. – Эллорен, – вдруг, не шевелясь, произносит Айвен. – Что? – Знаешь, что случилось с родственниками того кельта, с которым сбежала Сейдж Гаффни? – Я не отвечаю, и он добавляет: – Сегодня днём, когда мы остановились у таверны, я встретил знакомых, и они мне всё рассказали. – Что с ними случилось? – неуверенно спрашиваю я. Не знаю, хочется ли мне услышать ответ. – Их нашли несколько дней назад. Мёртвых. Их убили гарднерийские солдаты. – О нет, – в ужасе шепчу я. – Всех – его родителей, брата, даже скотину. – Поколебавшись, Айвен продолжает. – Так приказал Совет магов, Эллорен. По просьбе семьи Гаффни. Ради чистоты гарднерийской расы. К горлу подкатывает тошнота, и я вдруг понимаю, почему Айвен так старательно держится от меня на расстоянии. Почему он сейчас лежит на полу, а не в моих объятиях. В священной книге сказано, что, если гарднерийская женщина обесчещена мужчиной другой расы, его настигнет месть. И в Западных землях это происходит всё чаще, альфсигрские эльфы тоже борются за чистоту крови таким же варварским способом. – Ты считаешь, что тебе опасно быть со мной, – застывшими губами произношу я. – Я это знаю. – Из-за моей семьи. – Да. И потому, что очень влиятельные маги желают, чтобы ты обручилась с Лукасом Греем. Всякий, кто встанет у них на пути, очень рискует. Особенно если это не гарднериец. – Ты хочешь сказать… твоя мать тоже может пострадать? – Да. И я не вижу способа это изменить. Поверь мне, я много думал об этом. Подступающие слёзы снова покалывают мне глаза. – Всё, что я говорила во сне, правда. – К чему скрывать? Я открою ему сердце. – Мы можем быть вместе… иначе, – сдавленно произносит он. – Как друзья. Союзники. – А если этого недостаточно? – Наверное, в нашем случае придётся смириться. И на то даже больше причин, чем мы знаем.