Он грустно улыбается, и мои губы тоже складываются в улыбку. – Знаешь, так смешно получилось, – рассуждаю я. Когда я устаю, то говорю всё, что приходит в голову. – Что смешно? – Да всё это. Всё так неприлично, что просто смешно. Айвен изумлённо поднимает брови. – Вот мы, двое необручённых, не состоящих ни в каких браках… ты кельт, я гарднерийка, вдвоём в грязнющей комнате таверны лежим на одной кровати… – Я на секунду умолкаю. – Смешно, ведь правда? Айвен рассеянно улыбается. – Наверное. – Гарднерийцы уверены, что мужчины, находясь рядом с женщинами, не умеют держать себя в руках, и потому мы должны одеваться скромно и всегда быть под присмотром. Девушек обручают совсем в юном возрасте. С каждым годом всё раньше. А всё же вот мы с тобой здесь, одни… – Рассказы о том, что мужчины якобы не могут себя контролировать, просто глупости, – непререкаемо заявляет он. – Отговорки. – Я так и думала. То есть опыта-то у меня никакого, но… – Диану всегда раздражает, когда я начинаю мямлить, стоит нам коснуться этой темы. Айвен, впрочем, меня понимает. Его народ тоже придерживается строгих моральных принципов и пуританских взглядов. – Но я росла с двумя братьями, – продолжаю я, – и я точно знаю, что они никогда никого ни к чему не принуждали. Высказавшись, я смущённо краснею. – Знаешь, я ни с кем об этом не разговаривала. Наверное, и сейчас с тобой не стоило. – Я не против поговорить с тобой об этом, – спокойно отвечает Айвен. Мне вдруг становится так хорошо рядом с ним, он так близко, в его глазах светится понимание. Его рука касается моей, и я, не раздумывая, вкладываю свою руку в его ладонь. Он отворачивается, разглядывая потолок, его дыхание вдруг учащается. А потом он переворачивает свою руку и переплетает свои длинные пальцы с моими. У меня перехватывает дыхание, а внутри разгорается пламя. Я тоже изучаю потолочные балки над нами, слишком взволнованная прикосновениями Айвена, чтобы посмотреть ему в лицо. Мы долго лежим рядом, держась за руки. Я словно на небесах – это в тысячу раз приятнее поцелуев Лукаса. И, как ни странно, более интимно. Потому что сейчас Айвен впервые по-настоящему открывается мне. Сила его огня и мои огненные линии вспыхивают одновременно, устремляясь друг к другу, переплетаясь кончиками языков пламени, как наши руки. Наконец я набираюсь храбрости взглянуть на Айвена. Он по-прежнему смотрит на потолок, неподвижный, как камень, лишь его грудь вздымается и опускается. – Айвен, – тихо зову я, его пламя нежно ласкает мои линии силы, – огонь… – Тебе нравится, Эллорен? – спрашивает он глухим глубоким голосом, глядя на меня золотистыми глазами. – Да, – киваю я, распалённая новым ощущением. Его губы изгибаются в улыбке, глаза ещё сильнее пылают золотом. Я снова смотрю на потолок, наслаждаясь чувственной огненной лаской, от которой меня охватывает дрожь. – Тебя заставят обручиться? – спрашивает Айвен, и голос его звучит резко. – Если я останусь в Западных землях, да. – Я встречаю его взгляд, чувствуя, как сжимается сердце. – Но я не хочу. Айвен крепче сжимает мои пальцы, его взгляд вспыхивает страстью. – И я не хочу, чтобы ты обручалась. «Я не хочу обручаться с Лукасом. И с Гаретом не хочу. И ни с кем, кого ни предложит Совет магов», – торопливо проносятся в моей голове непрошеные мысли. – А ты когда-нибудь женишься? – спрашиваю я с болезненной ревностью. На лицо Айвена набегает тень, глаза остывают до зелёного цвета. – Нет, никогда. Как бы я хотела задать ещё вопрос, узнать, откуда такая уверенность, но в глазах Айвена столько страдания, что я молчу. И опять мне кажется, будто он хочет мне что-то сказать, но не решается. – Если бы только ты мог мне обо всём рассказать, – говорю я, поглаживая его мизинец своим. – Я бы тоже этого хотел, – выдыхает он. Айвен вылечил Бледдин и Олиллию, каждую свободную минуту проводит с беженцами; он сразу решил помочь Марине… Он удивительно добрый и храбрый. «Если бы я могла обручиться с тобой», – думаю я, лёжа рядом с ним на кровати и глядя в его удивительные глаза. Однако вслух этого произнести нельзя, но эта мысль бьётся в моей голове, ища выход, пока мы лежим, переплетя руки. Совершенно измученная за долгий день, я безуспешно пытаюсь подавить зевок. – Знаешь, пока я не легла на кровать, даже не представляла, что так вымоталась, – тихо признаюсь я. – Поспи, – советует Айвен. Мои веки тяжелеют, глаза закрываются сами собой. – Спокойной ночи, Айвен, – шепчу я, радуясь его близости, мечтая, чтобы он остался рядом на всю ночь, но попросить об этом вслух не решаюсь. – Спокойной ночи, Эллорен, – шёпотом отвечает он, нежно глядя на меня. Я проваливаюсь в сон, но вскоре просыпаюсь от лёгкого движения рядом. Глядя сквозь ресницы, едва приоткрыв глаза, я вижу Айвена, сидящего у камина. Без него на кровати сразу становится холодно, и мне отчаянно хочется, чтобы он вернулся. Я натягиваю одеяло повыше и заворачиваюсь в него, прежде чем снова погрузиться в сон. Во сне мне кажется, что кровать снова качнулась. Я медленно открываю глаза, всё ещё находясь в полусне. Айвен сидит на краю и смотрит на меня. Комната залита ровным золотистым светом от разгоревшегося в камине огня, отблески пламени пляшут на стенах. Стало гораздо теплее, только сквозь щели в раме пробивается струйка холодного воздуха. Айвен сидит, чуть склонившись ко мне. Его изумительные глаза сияют золотым пламенем. – Айвен, – произношу я, приподнимаясь на локте и удивлённо отмечая странный огонь в его глазах. – Можно мне лечь с тобой рядом? – хриплым от волнения голосом спрашивает он. Сердце глухо колотится у меня в груди, и я призывно приподнимаю край одеяла. Кровать слегка качается, когда Айвен проскальзывает под одеяло. Он прижимается ко мне своим гибким телом и обнимает за талию, притягивая ещё ближе. Я провожу рукой по его груди, чувствуя его крепкие мускулы сквозь шерстяную ткань рубашки. Его сердце бьётся ровно и громко, под кожей пылает огонь. Айвен так близко, что его дыхание опаляет мою щёку. От него исходит аромат прогоревшего костра и ещё чего-то, определённо мужского, и меня тянет уткнуться ему в грудь и всю ночь вдыхать этот волшебный запах. Золотые глаза Айвена пылают всё ярче, его огонь всё жарче бежит по моим линиям силы. Я провожу кончиками пальцев по краю его воротника, касаясь его точёной шеи, как давно мечтала. – Эллорен, – прерывисто шепчет Айвен, глубоко втягивая воздух. – Мне кажется, я в тебя влюбляюсь. От его слов я вспыхиваю, как сухое дерево, меня окутывает жар. Айвен склоняется ко мне и прижимает свои нежные, мягкие, чувственно изогнутые губы, совершенно неподходящие к его угловатому лицу, к моим. Мы медленно целуемся. Потом поцелуй становится жарче, мои губы приоткрываются под напором Айвена, линии силы полыхают огнём. Теперь мы целуемся отчаянно, как измученные жаждой путники, наконец добравшиеся до воды. Я изо всех сил прижимаюсь к его крепкому телу, мечтая быть к нему ещё ближе, и Айвен с восторгом отзывается на мой порыв. – Я тоже влюбляюсь в тебя, – едва переводя дыхание, шепчу я, на секунду прервав поцелуй. Он снова страстно целует меня, его язык касается моего, а его огонь струится по моему телу. Мои линии силы раскаляются добела, я еле дышу, моё тело изгибается навстречу Айвену. Айвен нежно укладывает меня на спину, ласково гладит по голове и сверху опускается на меня. От небывалого ощущения я вздрагиваю, обвиваю бёдра Айвена ногами и двигаюсь навстречу ему в призывном ритме. Он медленно задирает мою длинную юбку и касается пальцами моих бёдер. Где-то на краю сознания вдруг возникает грубый мужской голос, распевающий застольную песню, слова которой невозможно разобрать. Мой волшебный мир разлетается на мелкие осколки и тает в воздухе. О Древнейший! Мне всё приснилось! Я медленно стряхиваю сон, отчаянно склеивая кусочки мозаики, и силой воли возвращая навсегда исчезающий образ. Айвен сидит возле кровати на деревянном стуле и серьёзно смотрит на меня. Он облокачивается о подоконник того окна, которое выходит на улицу. Издали доносится фальшивое пение. Я приподнимаюсь на локте, пытаясь осознать, что близость с Айвеном мне просто приснилась. Меня подхватывает целый ураган чувств: одиночество, разочарование и неистребимое желание этой близости. – Кто-то поёт, – хрипло и неразборчиво выговариваю я. – Он меня разбудил. Очень надеюсь, что Айвен не догадался о том, что мне снилось, ни по моему голосу, ни по позе.