Айвен молча выхватывает ключ, берёт меня за руку, и мы уходим. Комната нам досталась маленькая и холодная с обшарпанной кроватью посередине, накрытой потрёпанным шерстяным одеялом. На столике у окна, от которого тянет холодом, стоит тусклый фонарь, пол у остывшего камина испачкан золой. Холод понемногу пробирается под накидку, и я обхватываю себя руками за плечи, чтобы согреться. Айвен закрывает дверь и застывает, не зная, что делать дальше. – Холодно, – говорю я, указывая на очевидное, в попытке завязать разговор. Он кивает и отыскивает взглядом камин. – Схожу за дровами, – отвечает он и берётся за ручку двери. – Они будут мокрые, – роняю я. Недавно пошёл мокрый снег, в любую минуту грозящий превратиться в замерзающий дождь. Айвен оглядывается с саркастической улыбкой. – Я умею разводить костры. – Я знаю, – многозначительно отвечаю я. Айвен смущённо отворачивается. – Я скоро вернусь, – говорит он и выходит в мрачный коридор, останавливаясь, чтобы закрыть дверь. – Эллорен, запри дверь, – напоминает он на прощание. – Конечно. Обязательно. Он кивает и закрывает дверь. Я задвигаю щеколду. Айвен возвращается довольно быстро. Я лежу на кровати, завернувшись в одеяло, полусонная и продрогшая до костей. Услышав стук в дверь, я отпираю и совершенно измученная снова падаю на кровать. Айвен опускается на колени возле камина и выкладывает домиком поленья и веточки, которые собрал в лесу. Спустя несколько секунд в очаге весело потрескивает огонь, силясь прогнать из комнаты, по которой гуляют сквозняки, холод. Айвен поднимается и неловко оглядывается, засунув руки в карманы брюк. – Ты спи на кровати, – предлагает он. – Я лягу на полу. Я недоверчиво смотрю на него округлившимися от удивления глазами. – Айвен, пол каменный и грязный. – Ничего, – уверяет он, рассеянно глядя под ноги. – Если хочешь… – поколебавшись, начинаю я, – мы можем спать вместе… – Нет! – с неожиданной горячностью отказывается он. Щёки у меня моментально загораются румянцем. – Я… не то хотела сказать… – Знаю, – быстро кивает он, бродя взглядом по комнате, лишь бы не смотреть на меня. – Я только… – Всё в порядке, – прерывает он мои объяснения, опуская глаза. Наверное, догадавшись, что разговаривает слишком резко, Айвен вздыхает и с видимым усилием произносит уже мягче. – Спасибо, Эллорен. Я понимаю, что ты хотела сказать. Но я действительно прекрасно устроюсь на полу. – Я знаю, спать на одной кровати… неприлично, – бормочу я, дрожа от холода и нервного возбуждения. – Но никто же не узнает. А ты… всегда такой тёплый. Айвен поднимает на меня взгляд, кажется, устыдившись, что я дрожу. – Да, конечно. Прости, я не заметил, что ты так продрогла. Я не чувствую холода, вот и… – Он обрывает себя и бросает в мою сторону долгий взгляд. Удивительная откровенность. Похоже, Айвен тоже нервничает и вымотался так же, как я. Он завистливо оглядывает кровать. – Знаешь, я и сам не против прилечь хоть на минутку, – признаётся он. Под глухие удары своего сердца я отодвигаюсь, освобождая место на кровати. Айвен садится на краешек и мимолётно улыбается мне, прежде чем расшнуровать высокие ботинки. Потом он ложится рядом со мной и с глубоким вздохом вытягивается во всю длину кровати. Его рука, такая удивительно тёплая, невзначай касается моей. Она почти горячая. Я делаю глубокий вдох, и дрожь медленно отступает рядом с огнём Айвена. Его жар нежно проникает в мои линии силы. Это странное ощущение… Я знаю, что нарушаю столько запретов, лёжа рядом с ним на одной кровати, но как же мне хорошо… – Не сдерживай свой огонь, – говорю я. Наверное, от усталости я стала смелее. – Я чувствую, ты всё время сдерживаешься и… я знаю, как тебе трудно. Его губы изгибаются в кривой улыбке, а взгляд мрачнеет. – Поверь мне, Эллорен, я вынужден сдерживаться. Улыбка Айвена меркнет, а невидимый огонь выбрасывает один за другим языки пламени. Не понимаю, что он хочет сказать? Однако объяснять Айвен не собирается, а я не хочу выспрашивать. Сквозняки в комнате разгулялись вовсю, даже паутина в углах потолка лениво покачивается из стороны в сторону. – Айвен? – неуверенно спрашиваю я. Он медленно поворачивает ко мне голову. – Гм? Как тяжело иногда выговорить всего несколько слов. – Когда умер твой отец? – Мне было три года, – отвечает он. – Я тебе очень сочувствую, – едва ли не шёпотом говорю я. – Очень. Он качает головой и смотрит на меня. Обычно резкие черты его лица смягчает тусклый свет лампы. – Это не твоя вина. – Подумав немного, он спрашивает: – А когда умерли твои родители? – Мне тоже было три года. – В тот же год умерла и бабушка. – Ты помнишь отца? Айвен резко выдыхает, в его глазах отражается печаль. – Да. Он снова поворачивается ко мне лицом, посылая в мою сторону ещё немного огня. Мне вдруг хочется придвинуться ближе, утонуть в его пламени, раствориться в его объятиях. – Я тоже помню родителей, – говорю я, наслаждаясь теплом. – Маму даже лучше. Перед сном она всегда заворачивала меня в одеяло, которое сама для меня сшила… – В то, которое сожгла Ариэль, – тихо сочувственно произносит он. – Да. – Эллорен… – начинает было он, но тут же умолкает. – Когда мы только познакомились, я часто обижал тебя. Я помню, как он презрительно фыркал, когда Ариэль сожгла то одеяло. Тогда я его ненавидела, но теперь те дни остались далеко позади. Да и мои чувства к Айвену очень изменились. – Ничего страшного, – отвечаю я. – Я понимаю, почему ты так себя вёл. – Нет, – качает он головой, – это было отвратительно, и я прошу прощения. Я киваю в ответ на извинение, меня переполняют самые разные чувства, я едва не плачу. – И ещё мне очень стыдно, что моя мать так обошлась с тобой, – добавляет он. – Не надо было приводить тебя к ней. Я думал… – Он раздражённо вздыхает. – Я надеялся, она всё поймёт и примет тебя. Я тяжело вздыхаю, отгоняя слёзы. – Наверное, увидев меня, она вспомнила ужасы из прошлого. Ведь я так похожа на бабушку… – Но ты не она, – настаивает он, прожигая меня взглядом. – И я так хотел, чтобы и моя мать это увидела. У меня перехватывает дыхание. – Спасибо. Не представляла, что когда-нибудь услышу от тебя подобное.