– Она не выбирала, в какой семье родиться! – в гневе парирует Айвен. – Я надеялся, что уж ты-то, в отличие от других, не будешь судить по внешности и дашь ей шанс. – Она внучка Карниссы Гарднер! – Она не выбирала, кем ей быть! И я тоже! – Даже если по невероятной прихоти судьбы эта девушка не столь чудовищна, как её покойные родственники, нельзя забывать, что её родная тётка заседает в Совете магов! Я не позволю ей войти в этот дом и провести ночь под крышей моего дома. – Нам больше негде переночевать. – Тебе есть где, Айвен. Тебе я всегда рада. Но это чудовище, которое ты привёл с собой… Её я в дом не впущу. Никогда. – Значит, нам придётся искать ночлег в другом месте. – Голос Айвена звучит решительно и твёрдо. – Айвен, отошли её, – умоляет его мать, – у неё наверняка достаточно денег… – Нет, недостаточно. Мы с ней работаем на одной кухне. Мать Айвена презрительно хмыкает. – Вот уж во что мне трудно поверить. – Разве я когда-нибудь тебе лгал? – Из всех девушек в университете ты выбрал себе в возлюбленные внучку Карниссы Гарднер… Айвен горько усмехается. – В возлюбленные? Я ведь уже объяснил, что это не так. И пожалуйста, мама, расскажи, каким это чудом я могу завести себе возлюбленную? Эти слова заставляют её замолчать. – Айвен… Я никогда… – Я уже не ребёнок, – чеканит слова Айвен. – И не дурак. – Я не могу впустить её в дом, пойми. Она несёт опасность всем нам. – Тогда я ухожу. Эллорен ждёт меня, на улице холодно, и ей опасно оставаться одной. – Опасно? О чём ты? Айвен долго не решается ответить. – За ней охотится икарит. – Тот самый икарит, – с горьким сарказмом повторяет его мать. – Что ж, – язвительно добавляет она, – надеюсь, икарит её найдёт. Что-то с глухим стуком падает на пол, потом к двери приближаются шаги. – Айвен… подожди! – кричит его мать. Я спрыгиваю с крыльца за секунду до того, как дверь распахивается и на пороге показывается Айвен. Его глаза пылают от ярости. Захлопнув дверь, он быстро подходит ко мне и ведёт за руку обратно к стойлу. Он идёт так быстро, что я едва успеваю переставлять ноги. В амбаре я молча смотрю, как он отвязывает нашу лошадь, двигаясь резко и напряжённо, и как животные тревожно отзываются на его мрачное настроение. Мы уходим от дома пешком, Айвен ведёт лошадь на поводу. – Что будем делать? – спрашиваю я. Дом постепенно пропадает вдали. Вокруг темно и очень холодно. Денег у меня с собой совсем мало, и, судя по тому, что Клив сказал об Айвене – он посылает домой всё, что зарабатывает, – подозреваю, что и у моего спутника в карманах гуляет ветер. – Где будем ночевать? Он отвечает не сразу, и я слышу, как он бессильно скрипит зубами, глядя прямо перед собой. Наконец он останавливается, упирается свободной рукой в бок и расстроенно смотрит под ноги, прежде чем поднять на меня глаза. – Прости меня, Эллорен. – Ты ни в чём не виноват. – Я думал… – Слова пропадают в тяжёлом вздохе. Взмахом руки Айвен показывает куда-то вперёд. – Там есть таверна. Примерно полчаса верхом на восток. Не самое шикарное местечко, но комнату на ночь мы там найдём. Глава 4. Ночлег – Сколько за две комнаты? – спрашивает Айвен трактирщика, пока я нервно оглядываюсь. Пожалуй, Айвен точно подметил – этот трактир далеко не самое шикарное местечко. Это убогая дыра. В небольшой таверне прохлаждается кучка кельтов, большинство из них пьяны. Когда мы входим, некоторые бесстыдно пялятся на меня, будто пытаясь рассмотреть мои формы под зимней накидкой. С первого взгляда ясно: кроме меня, девушек здесь нет. Есть одна хмурая женщина, которая бросает на меня всего один гневный взгляд и отправляется дальше разносить кружки с напитками и собирать грязную посуду, разбросанную нерадивыми гостями. Я безотчётно придвигаюсь поближе к Айвену, беру его под руку, и он прижимает меня к себе локтем. В воздухе густо висит кислый запах застарелого трубочного табака, смешанный с винными парами, от которого свербит в горле. Пожилой неприветливый трактирщик задумчиво рассматривает Айвена. – Сорок гильдеров за ночь. – Сорок гильдеров? – недоверчиво переспрашивает Айвен. Нас наверняка обманывают. Но уже поздно, на улице холодно, а до другой гостиницы слишком далеко. – Да, – рассеянно подтверждает трактирщик, перебирая какие-то мятые бумажки. Смерив мужчину долгим взглядом, Айвен поворачивается ко мне: – Столько у нас нет. Я тихонько сжимаю руку Айвена. Трактирщик, прищурившись, подозрительно меня разглядывает. Не обращая на него внимания, я дёргаю Айвена за рукав. – Мы можем переночевать в одной комнате, – предлагаю я, зная, что на моих щеках уже расцветает предательский румянец, как я ни стараюсь притворяться равнодушной. – Вот оно как, – подмигивает трактирщик. – Соглашайся, парень. Девушка-то не против. Айвен обжигает трактирщика яростным взглядом зелёных глаз, оскорблённый сальным намёком в мой адрес. Тот слегка вздрагивает и опускает голову, возвращаясь к бумагам. – Договорились. – Айвен пододвигает трактирщику двадцать гильдеров. – Огонь разведёте сами, – сообщает хозяин, хватая монеты. – А за сухие дрова – ещё десять гильдеров, – жадно сверкая глазами, добавляет он. – Десять гильдеров за дрова? – притворно-безучастно повторяет Айвен, и мышцы его шеи с каждой минутой напрягаются всё сильнее. – Уж такой холод сегодня, – самодовольно качает головой трактирщик. Он явно наслаждается своей властью. Айвен поворачивается ко мне, и я беспомощно пожимаю плечами. Денег на дрова у нас нет. – Ладно, обойдёмся, – ледяным тоном сообщает Айвен. – И правильно. – Трактирщик оглядывает меня с ног до головы и с откровенной завистью бросает взгляд на Айвена. – Эта крошка тебя согреет, не сомневайся. И трактирщик хохочет над собственной шуткой, кашляя и выставляя напоказ кривые прокуренные зубы. Айвен быстрее молнии перегибается через стойку, хватает хозяина за ворот рубахи и тянет к себе. Я отшатываюсь, а посетители одновременно умолкают. – Извинись, – спокойно требует Айвен. – Простите, мисс, – выдавливает полузадушенный трактирщик. Айвен отшвыривает его обратно за стойку, и мужчина едва не валится с ног. Боязливо поглядывая на Айвена, он вскоре протягивает нам ключ. – Комната в конце коридора, – хрипло говорит он, – слева.