Всё будет хорошо. – Айвен, – говорит Клив, словно вспомнив что-то важное. – Из гарднерийского военного лагеря рядом с университетом недавно выкрали дракона. Это не ты с друзьями развлёкся? У меня перехватывает дыхание, а Айвен застывает в неудобной позе. – Видишь ли, необъезженный дракон мог бы стать очень полезным оружием, – продолжает Клив. – Я бы не отказался получить такого в подарок. – Дракон сам решит, как ему поступить, – спокойно отвечает Айвен, не встречаясь глазами с Кливом. – Что ж, – кивает тот, – я бы очень вежливо спросил того дракона, понравится ли ему, если гарднерийцы захватят всю Эртию, по пути убивая или порабощая всех драконов, до последнего. Айвен рассеянно оглядывает полки с лекарствами. – Если встречу какого-нибудь дракона, непременно так и передам. Устремившись вперёд, Клив берёт Айвена за руку. – Будь осторожен, Айвен. Гарднерийцы умнее, чем ты думаешь. Ты вышел против очень сильного противника. И я не был бы другом твоей матери, если бы не предупредил тебя об этом. Искоса взглянув на руку Клива, Айвен невозмутимо смотрит ему в глаза. Я вдруг вспоминаю, как Рейф однажды схватил Диану за локоть, а она раздумывала, не оставить ли его одноруким. Ведь и Айвен, если бы действительно захотел, мог бы сделать то же самое. – Мы будем очень осторожны, – уверенно отвечает Айвен. Клив разжимает пальцы. – Вот и хорошо. – Собрав на лбу целую лесенку морщин, хирург обращается ко мне: – Было очень интересно с вами познакомиться, Эллорен Гарднер. Надеюсь, вы вернётесь из этой поездки живой и невредимой. – А потом поворачивается к Айвену. – Всего хорошего, Айвен. И удачи, когда увидишься с матерью. Она тебе не помешает. Глава 3. Тёмная магия С последними лучами заходящего солнца на горизонте показывается дом Айвена. От небольшого уютного домишки исходит тёплое сияние, так отчётливо заметное среди холодной тьмы. Айвен слегка натягивает поводья, и мы чуть медленнее проезжаем мимо садов его матери, где всё готово к зиме. Спешившись у небольшого амбара, мы привязываем кобылу рядом с серым в яблоках мерином, который приветствует Айвена радостным ржанием. Я распускаю подпруги и задаю нашей кобыле корм, пока Айвен здоровается с серым, которого помнит ещё жеребёнком, как можно догадаться из его скупых замечаний. Потом мы идём к дому, и с каждым шагом моё сердце от волнения стучит всё громче. «Всё будет хорошо, – успокаиваю я себя. – Айвен сказал, что его мать ко всем относится без предубеждения». Когда мы приближаемся к двери, Айвен вдруг колеблется. Я покрепче стягиваю у горла шерстяную накидку и обхватываю себя руками за плечи. Сегодня холодно и влажно, а с закатом солнца стало ещё холоднее. Я с тоской поглядываю на освещённые окна, мечтая поскорее оказаться в тепле. Айвен поворачивается ко мне и неуверенно произносит: – Знаешь, Эллорен, подожди меня здесь. Я поговорю с ней, а потом познакомлю вас. – Ладно, – киваю я, предчувствуя недоброе. Оставив меня в тени раскидистого дуба, как будто спрятав нежеланную вещь от чужих глаз, Айвен стучит в дверь. Открывает женщина, явно его мать. На пороге как будто стоит ещё один Айвен, только старше – и в женской одежде. У них почти одинаковые угловатые прекрасные лица, изумительные зелёные глаза и худощавые сильные фигуры. Только волосы разных цветов: у неё – ярко-рыжие, а у Айвена – тёмно-русые. Не понимаю, почему Айвен говорил, что похож на отца? Он просто копия матери. Увидев сына, она на секунду замирает, восторженно вскидывает тонкие руки и обнимает его. Я сбрасываю капюшон и начинаю разматывать шарф, любуясь счастливой встречей матери и сына. Чтобы предстать перед матерью Айвена, как положено, я высвобождаю из-под белого платка свои чёрные пряди и готовлюсь чётко и разборчиво произнести приветствие, а не сквозь несколько слоёв ткани. Ну вот, я выгляжу почти как всегда, только мерцающую кожу по-прежнему скрывает слой пудры. Пусть мать Айвена сразу увидит меня такой, какая я есть. Не стоит затягивать. Мне так отчаянно хочется произвести на эту женщину хорошее впечатление, даже больше, чем на родственников Дианы, что сердце беспокойно сжимается, и я нетерпеливо оглядываюсь. Айвен что-то говорит матери – издалека слов не разобрать, – но, кажется, он произносит моё имя. Улыбка на лице женщины тает, и на смену ей приходит замешательство. Она поворачивает голову в мою сторону и с трудом вглядывается в темноту. Приняв этот взгляд за приглашение подойти, я выбираюсь из-под дуба. Сердце у меня стучит, пожалуй, слишком громко. Когда я подхожу ближе, на меня сквозь открытую дверь падает из дома свет. Мать Айвена в ужасе отшатывается, едва не упав навзничь. – Айвен, – выдыхает она, одной рукой хватая себя за горло и устремляя на меня ошеломлённый взгляд. – Что ты наделал? Что это за… существо здесь с тобой? Айвен смущённо оглядывается, словно проверяя, туда ли смотрит его мать. Такой реакции он явно не ожидал. – Это не существо, – отвечает он, подхватывая мать под локоть. – Мы друзья. Женщина поворачивается к сыну. – Вы друзья? – У неё есть имя, мама. Эллорен. – Айвен, мне надо тебе кое-что объяснить, – лихорадочно произносит она, бросая на меня испуганные взгляды, как на восставшего мертвеца. – Наедине. Прямо сейчас. Айвен хмуро поворачивается ко мне. – Эллорен, я ненадолго, – произносит он, следуя за матерью в дом. Дверь за ними крепко закрывается, свет наружу больше не проникает, и меня снова окружают холодные тени. Очень похоже на встречу с Кливом Сореном. «Однако Клив быстро передумал», – утешаю я себя. Набравшись храбрости, я поднимаюсь на крыльцо и останавливаюсь у двери. Как я замёрзла и устала… Конечно, подслушивать нехорошо, да ещё и во второй раз за день, но встретили меня не очень радушно, и если всё станет ещё хуже, то хотелось бы знать насколько. – Ты совсем потерял рассудок? – шипит мать Айвена. – Ты хоть знаешь, кто она такая? – Знаю, – коротко отвечает Айвен. – Ты понимаешь, насколько она опасна? Как они все опасны? Почему она с тобой? – Голос женщины пропитан подозрительностью. – Я знаю, что ты предполагаешь. Ты ошибаешься. – Пожалуйста, Айвен, скажи, что она тебе не любовница. Прежде чем ответить, Айвен мгновение колеблется: – Нет. – Ты влюблён в неё? И снова нерешительное молчание. – Мы друзья. – Неужели я воспитала тебя таким дураком? Разве ты не понимаешь, какая чёрная магия струится в жилах этой девушки? От этих слов я вздрагиваю. Уж я-то прекрасно знаю, что за тёмная сила просыпается во мне каждый раз, когда я рядом с Лукасом, однако Айвен недоверчиво фыркает: – Её проверяли, мама. У Эллорен первый уровень. – Ты не можешь дружить с этой девушкой, Айвен, – настаивает она, но это даже больше походит на крик души. – Я понимаю, почему ты беспокоишься… – пытается успокоить её Айвен. – Ты ничего не понимаешь! – с неожиданной яростью восклицает она в ответ, и эти слова бьют меня, как хлыстом. – Они чудовища, Айвен! Чудовища! Ради власти они пойдут на всё! Ты не представляешь, на что они способны! Ты был совсем малютка… – Мама, она совсем не такая, как ты думаешь! – Как ты мог привести это отвратительное создание в наш дом? – Она не создание! Если ты узнаешь её лучше… – Что? Думаешь, ты хорошо её знаешь? Думаешь, ей можно доверять? – Она на секунду умолкает и продолжает исполненным страха голосом: – О чём ты рассказывал ей, Айвен? Что она знает? – Ничего. Я ничего ей не рассказывал. Я только растерянно моргаю. Ничего? – Неужели в тебе нет ни капли уважения к памяти отца? – бушует мать Айвена.