– Марина удивительная. Добрая и милая, – отвечаю я, поглаживая кухонного кота, который мурлычет у меня на коленях. – Она долго болела, но теперь понемногу выздоравливает. Мы выяснили, что ей лучше давать сырую рыбу. А ещё она довольно хорошо говорит на общем языке. С тех пор как Марина научилась с нами разговаривать, мы узнали о ней очень много, о чём я конечно же во всех подробностях сообщаю Гарету. Шелки живут в больших городах, расположенных в океанских пещерах, подсвеченных особыми кораллами, и несмотря на их большую численность – их тысячи! – обитатели городов очень дружны. – Она не сразу поняла наш язык, – объясняю я. – На земле для неё всё звучит иначе. Странные звуки, которые она издаёт на воздухе, под водой превращаются в особые щелчки и мелодии. В своём мире она музыкант, учится мастерству у знаменитого менестреля, наверное, музыкальный слух и помог ей выучить наш язык. – Невероятно, – выдыхает Гарет. – Я очень рад, что тебе удалось помочь Марине. – Нам ещё многое предстоит сделать, – задумчиво хмурюсь я, рассеянно поглаживая кота. – Источники волшебной силы шелки – их шкуры, однако я не представляю, где искать потерянную морскую одежду Марины. Без этой защиты наша шелки очень слаба. – А почему шелки вообще выходят из моря? – с любопытством спрашивает Гарет. – На земле их поджидает столько опасностей. – Магию морских перевоплощений иногда перехватывает какое-то древнее заклинание. И тогда, обычно это случается в полнолуние, шелки против их воли влечёт на берег. Я не очень понимаю, как это действует, но так объяснила Марина. А потом… ты сам знаешь, что бывает с ними потом. Гарет долго молчит, прежде чем спросить: – Можно мне с ней встретиться? – Не знаю, Гарет, – качаю я головой. – Мы пытались познакомить её с Тристаном, Рейфом и другими, но она очень боится мужчин. – Рен, её надо вывезти отсюда как можно скорее, – твёрдо говорит Гарет. – В Валгарде всё чаще поговаривают о том, что шелки станут убивать, едва они выйдут из моря. Кажется, какая-то большая шишка из Совета скоро выступит с официальным заявлением. Я тоже мрачнею. – Это работа тёти Вивиан. – Я прикладываю ладонь ко лбу, пытаясь остановить нарастающую головную боль. – У Марины есть сестра, которую, скорее всего, держат в одной из… таверн. – Последнее слово я выплёвываю с нескрываемым отвращением. – А сколько с ней других шелки… Надо придумать способ освободить их, прежде чем моя тётушка выступит и получит поддержку Совета магов. – А Сопротивление может помочь? – Чтобы освободить шелки, требуется целая армия, которой верпасийское Сопротивление не располагает. Они и так едва справляются с беженцами. Качая разболевшейся головой, я ловлю на себе серьёзный взгляд Гарета. Он склоняется ко мне и кладёт ладонь на мою руку. – Рен, я моряк. Разреши мне с ней встретиться. Его всегда удивительно добрые глаза смотрят решительно, и мне не хочется отказывать. А вдруг Марина не испугается? – Хорошо, Гарет. – Глубоко вздохнув, я киваю и усаживаюсь поудобнее. – Приходи завтра вечером. Гарет тоже садится поровнее, и по его лицу пробегает тревожное облачко. – Рен, – помолчав, решается наконец он. – Ты уже знаешь, с кем обручишься? Вопрос неожиданный, скажем прямо. – Со мной хочет обручиться Лукас Грей, – отвечаю я. В глазах Гарета мелькает неодобрение, и я расстроенно качаю головой. – Но… я не могу. – Полагаю, твоей тёте такое решение не понравилось. – Она пока не знает, – признаюсь я. Гарет задумчиво щурится. – Мы должны обручиться до истечения пятого месяца. И это не шутки. Нас заставят. – А ты? У тебя кто-то на примете? Гарет коротко и горько усмехается. – Кому я нужен в Гарднерии? Мои волосы… – Поколебавшись, он угрюмо произносит: – Если дойдёт до вмешательства Совета магов, они начнут выяснять расовую чистоту моей семьи. – Но, Гарет, ты же гарднериец! – Да, так утверждают мои родители, – цедит он сквозь зубы. – Вот только… Я точно знаю, что среди моих предков были представители и других рас. – Выходит, тебе опасно проходить церемонию обручения, – встревоженно хмурюсь я. – Только если это будет по принуждению. В таком случае мне придётся бежать из Западных земель. – Куда же ты направишься? – В земли Ной. Я тяжело вздыхаю, сердце больно сжимается: я не хочу терять ещё одного друга! – Тристан тоже хочет пробраться в земли Ной, – старательно сдерживая беспокойство, сообщаю я. Глаза Гарета округляются от изумления, однако он тут же понимающе кивает. – Если я не смогу вовремя уехать, – говорит он, – и если ты не найдёшь другого жениха… – Он умолкает, беспокойно оглядываясь, и решительно заявляет: – Нам надо будет обручиться, Рен. – Я успеваю только беззвучно открыть рот, когда он добавляет: – По-дружески, конечно. Уставившись на него, я пытаюсь стряхнуть удивление. – Гарет, мы не можем обручиться… по-дружески, – не найдя лучших слов, повторяю я. – Ты прекрасно знаешь, что после обручения следует церемония скрепления союза – неизбежная для достигших определённого возраста. Исполнение брачных обязанностей происходит в первую же ночь. Именно после консуммации брака кисти рук жениха и невесты покрываются тёмными линиями обручения, которые и подтверждают исполнение всех правил. Мои щёки неудержимо пылают, и я опускаю голову. – Неужели ты сможешь быть со мной… так? Не только моё лицо горит от смущения. Гарет смотрит в сторону, его щёки тоже алеют. – Я… Мы с тобой так давно знаем друг друга… Странно даже подумать… – Он глубоко вздыхает и искренне смотрит мне в глаза. – Рен, я почту за честь обручиться с тобой. Я действительно тронута его предложением. Нас бросает из одного кошмара в другой, так неужели обручиться с ближайшим другом детства так уж плохо? В памяти возникает лицо Айвена, и я быстро прогоняю это прекрасное видение вместе с болью в сердце, которая всегда приходит, стоит мне вспомнить о нём. «Нам с Айвеном никогда не быть вместе», – напоминаю я себе. Однако и с Лукасом я обручиться не могу, и уклониться от выполнения приказа Совета магов тоже, если останусь в Западных землях. Гарет прав – надо помочь друг другу. – Если не будет другого выхода, – решившись, отвечаю я, – я обручусь с тобой. Однако давай всё же попробуем переправить тебя в земли Ной, прежде чем наступит пятый месяц. Глава 18. Шелки Следующим вечером в Северную башню приходит Гарет. Он открывает дверь и останавливается на пороге. Мы с Дианой задерживаем дыхание. – Здравствуй, Марина! Я Гарет Килер. Мы постарались подготовить нашу шелки к этой встрече, тем более она сама хотела преодолеть свой страх. Однако мы не уверены, что всё получится. Марина поднимает голову и смотрит на Гарета со своего привычного места у камина. Её глаза расширяются, ноздри трепещут, а жабры открываются и закрываются, пока шелки осторожно поднимается на ноги, вцепившись в спинку моего стула. Она одновременно ошеломлена и странно заворожена. А потом, к нашему общему удивлению, Марина разражается потоком пронзительного нетерпеливого лая – эти звуки приводят в ужас цыплят Ариэль, которые разбегаются во все стороны. Гарет удивлённо смотрит на меня, и это явно раздражает Марину. Нахмурившись, шелки неуверенно приближается к нашему гостю. Гарет не двигается с места. Марина подходит к нему вплотную, упирается носом ему в основание шеи, у плеча. Гарет по-прежнему не шевелится, пока Марина сильно втягивает воздух, принюхиваясь, потом проводит носом по его шее до самого уха, словно отыскивая нечто. Пробормотав что-то на своём мелодичном языке, она тащит Гарета за рукав в ванную комнату. Мы с Дианой, недоумённо переглянувшись, спешим следом. Марина запрыгивает в огромную, наполненную до краёв ванну, окатив нас холодной водой, и Гарет опускается рядом с ней на одно колено. Шелки протягивает к Гарету руки и несколько раз проводит ладонями по его шее вверх-вниз, непонимающе глядя на гостя. Гарет сглатывает, и кадык на его шее поднимается и опускается. – У меня нет жабр, – мягко произносит он. – Я гарднериец. Марина резко ныряет и опускается на самое дно ванны, перевернувшись, чтобы смотреть Гарету в глаза из-под воды. – Ты один из нас, – едва слышно доносится её голос. – Твои серебристые пряди – это знак шелки.