Но по лицу Мэйси видно, что она от меня не отстанет. Хотя я не ответила на ее вопрос, она и так уже смекнула, что к чему. Так что выбора у меня нет – придется сказать ей пусть сглаженную, но все-таки правду. – Это ничего не значит. У меня все еще болит лодыжка, вот он мне и помог. – Кто, Флинт? – спрашивает она, округлив глаза. – Или Джексон? – А не все ли равно? – ухожу от ответа я. – О боже! Это был Джексон! Это он уговорил нашего шеф-повара приготовить тебе вафли. Я и не знала, что такое возможно: она крепкий орешек и ее трудно уболтать. Если кто и мог это сделать, то только Джексон. Он очень ловок и всегда получает то, чего хочет. – Мэйси ухмыляется: – А сейчас – я в этом уверена – он хочет тебя. Раздается стук в дверь, и я чувствую неимоверное облегчение. – Не могла бы ты открыть? Меня все еще беспокоит лодыжка. – Само собой! Мне ужасно хочется расспросить Джексона. – Это не Джексон, – говорю я ей, но при одной мысли, что это может быть он, у меня начинают потеть ладони. Я сажусь прямее и лихорадочно пытаюсь хотя бы немного поправить свои безнадежно разлохмаченные волосы. Мэйси открывает дверь, и я вижу, что паниковала напрасно – это не Джексон, а женщина с большим желтым конвертом в руках. Я говорю себе, что не разочарована, хотя чувствую, как охвативший меня приятный трепет проходит без следа. Но тут женщина, которую Мэйси называет Рони, отдает ей конверт. – Я должна доставить это Грейс, – говорит она. Взяв конверт, Мэйси поворачивается ко мне, сделав большие глаза, и я чувствую, что удивлена не меньше ее. Не знаю, что еще Мэйси говорит Рони, чтобы выпроводить ее из комнаты, потому что все мое внимание приковано к конверту в руках. На нем тем же размашистым неразборчивым почерком, что и предыдущая записка, написано мое имя. – Отдай! – прошу я, встав на ноги. Моя правая лодыжка все еще болит, но ради этого я готова страдать. Однако Мэйси, подобно наседке, квохчет: – Сейчас же сядь! – Дай мне конверт! – Я тяну к нему руки. – Я отдам его тебе, как только ты ляжешь на кровать и положишь ногу на подушку. Она сердито смотрит на меня, стоя на таком расстоянии, чтобы я не могла до нее дотянуться, пока я не ложусь на кровать и не кладу ногу на подушку. Когда я устраиваюсь, суровое выражение исчезает с ее лица, а в глазах снова появляется свет. Сунув мне в руки конверт, она почти кричит: – Открой его, открой, открой! – Это я и делаю! – говорю я ей и разрываю обертывающую конверт пузырчатую пленку. И из конверта выпадает черная библиотечная книга. – Что это? – Мэйси садится на кровать рядом со мной, чтобы рассмотреть книгу. – Не знаю, – отвечаю я. Но затем переворачиваю том… Вот уж никак не ожидала, что он пришлет мне именно это произведение. – «Сумерки»? Смотри, он прислал мне экземпляр «Сумерек». – Я в растерянности поворачиваюсь к Мэйси. Мэйси глядит то на книгу, то на меня, ахает, затем разражается смехом. И смеется, смеется, смеется. И наверное, это и впрямь смешно… то, что такой парень, как Джексон, присылает девушке роман о сверхъестественных явлениях и любви, но, по-моему, это все-таки не так забавно, как кажется Мэйси. К тому же мне всегда хотелось прочесть эту историю, чтобы понять, из-за чего во времена ее выхода в свет была такая шумиха. – Мне это нравится, – с некоторым вызовом говорю я ей. Мне это в самом деле нравится – как и то, что Джексон потратил время на то, чтобы выбрать для меня именно эту книгу. – Мне тоже. – Мэйси хихикает. – Честное слово. Это так… мило. – Согласна. – Я открываю книгу и вижу приклеенную к ее форзацу записку-стикер. Неразборчивым почерком Джексона на нем выведена цитата из романа, который он мне прислал: «Я сказал, что нам лучше не становиться друзьями, но я не говорил, что я этого не хочу». – О-о-о! – Мэйси прижимает руки к груди и делает вид, что млеет. – Если ты его в ближайшее время не поцелуешь, то ты мне больше не сестра. Или же его поцелую я сама. – Уверена, что Кэм это бы оценил. – Я вожу пальцем по буквам его записки, витая в облаках. – Вообще-то Кэм вечно толкует о том, чтобы действовать во имя всеобщего блага. Вот я претворю эти его слова в жизнь. – Значит, ты собираешься поцеловать Джексона во имя всеобщего блага? – Я открываю первую страницу книги. – Если я поцелую Джексона как твое доверенное лицо, это определенно будет ради всеобщего блага, поскольку избавит вас обоих от мучений. – Она хлопает ресницами. – Хотя с моей стороны это совершенно точно не будет жертвой. – Может, заключим пакт? Ты не станешь целовать Джексона, а я – Кэма. – Ух ты! – Мэйси выкрикивает это так громко, что я вздрагиваю. – Вчера я так и поняла, что он тебе нравится, когда ты начала бессвязно лепетать. – Я не говорила, что он мне нравится. – Но после такого утра, как это, трудно хотя бы немного не запасть на него. – Но ты также не говорила, что он тебе не нравится. Я закатываю глаза: – Разве тебе сейчас не надо идти на урок? – Пытаешься отделаться от меня, да? – Но она все-таки встает с моей кровати и начинает поправлять волосы перед зеркалом, висящим над туалетным столиком. – Да. – Я поднимаю книгу. – Я хочу читать. – Не сомневаюсь. – Она складывает губы, как для поцелуя. – О, Эдвард, я так тебя люблю! То есть я хотела сказать – Джексон. Я бросаю в нее подушку, но она просто смеется и берет свой рюкзак. И, махнув мне рукой, выходит за дверь. Как только Мэйси исчезает за дверью, я откидываюсь на подушки и прижимаю «Сумерки» к груди. Джексон прислал мне историю любви. Да, я знаю, там говорится о вампире, но это все равно история любви. И эта цитата… Я не хотела показывать ее моей двоюродной сестре, но я в экстазе. Я хватаю телефон и начинаю писать сообщение Джексону. Я: (Смайлик, изображающий экстаз). Джексон: Не витай в облаках. Джексон: Это просто предостережение. (Подмигивающий смайлик с сердечком). Я: И от чего же ты меня предостерегаешь? Джексон: От зловещих ночных тварей. Джексон: Береженого Бог бережет. Я: Мне нравятся страшные истории. Джексон: А чудовища из них? Я: Думаю, чудовище чудовищу рознь. Джексон: Ну, тогда посмотрим. Я: Не понимаю, о чем ты. Я продолжаю писать – сейчас его настроение поменялось, и мне хочется понять почему, – но вдруг раздается новый стук в дверь. Я: Ты что, прислал мне еще что-то??????? Джексон: Может, откроешь дверь и посмотришь? Я: Кажется, это значит «да». Я: Но знаешь, тебе вовсе не обязательно это делать. Я: Я в том смысле, что я очень тебе благодарна, но необходимости в этом нет. Джексон: Грейс, открой дверь. Я иду к двери, радуясь тому, что эдвил подействовал и моя лодыжка болит меньше, а хромота стала намного менее заметной. Затем, прежде чем открыть дверь, я пишу: «Откуда тебе известно, что я еще не открыла дверь?» – Думаю я бы это заметил, – отвечает он, стоя по другую сторону занавеса из ниток бус.