Мальчик написал координаты на листке бумаги. Кобальт развернул карту. — Это за МКАДом. Королев, — разочарованно свернул карту. — Там давно нет живых. — Папа общался с ним по рации. — На какой частоте? Локус пожал плечами. — Когда это было? — Несколько лет назад. Ну, или больше. Точно не помню. — Дохлый номер. — Он жив, я уверен. Отведите меня к нему, тогда вы узнаете, как очищать воду. И сможете уехать. Кобальт покачал головой. Все это звучало как бред. Гений, научившийся очищать воду, блок воспоминаний, профессор из Королева. — Если вы останетесь, они вас убьют, — продолжил Локус. — Кто? — спросила Ольга. Мальчик не сводил взгляда с Кобальта. — Те, кто принес то животное на крышу. Вы их видели. С крыльями. — Откуда ты знаешь? — спросил Кобальт, пораженный услышанным. — Мой папа хотел помогать людям, но не успел. Теперь моя очередь. Муж и жена вышли в коридор. — Ты не веришь ему? — спросила Ольга. Кобальт вздохнул и покосился на дверь фельдшерской. — Он какой — то странный, знает вещи, которые не может знать. Я не могу это объяснить. — Думаешь, этот профессор существует? — Если да, то почему он сам не пришел к ним в убежище? Или почему они не пошли к нему в Королев? И почему отец заставил сына что — то запоминать, вместо того, чтобы написать формулу на бумаге? Почему он не вышел и не рассказал о своем открытии людям? Почему продолжал годами прятаться в убежище? Ольга, как и он не знала ответов на эти вопросы. — Мне кажется, он говорит искренне, — сказала она. — И хочет помочь. — Не нравится мне вся эта история. Он что — то недоговаривает. — Ты веришь, что Локус может быть шпионом Гортранса? — Не знаю. Непохоже. — А вдруг его отец действительно нашел способ очистки? Это же чудо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Фонарь притащил все ценное из убежища. Там только еда и старая рация. Я проверил. — Откуда ему было знать, что брать? В убежище могли остаться записи. Возможно, даже готовые для очистки реагенты. Кобальт подумал и кивнул. — Я отправлюсь туда и проверю. Не спускай с мальчика глаз. Напоследок он заглянул в фельдшерскую. — Если хочешь, чтобы я помог тебе… — Знаю, — перебил Локус подмигнув. — Никому больше ни слова. * * * Витька заявился в Мид под утро. — Вчера видел твою подружку, — Котел ехидно подмигнул. — Какую еще подружку? — не понял Витька. — Брюнеточка та, — Котел изобразил руками на себе выпуклую грудь и талию. При этом жадно высовывал язык. — Ух, какая. Понимаю, почему ты на нее запал. — Петруша? — Да, она так и представилась. — Ты видел Петрушу? Как? Серьезно? Котел кивнул и объяснил: — Жрецы их звонили, автоматы сгорели на генераторах. Ну, мы пешком обходными путями и двинули. Зато за срочность лишние тридцать фляг поимели. А деваха она во, зачетная, десять баллов. Витька пригрозил Котлу пальцем и произнес угрожающе: — Больше никогда не смей так говорить о Петруше. — А чё я сказал? — Она моя девушка. Котел рассмеялся, но, увидев серьезное лицо Витьки, проглотил смешок. — Ладно, чего ты. А ты это, как с ней? Она же из Гарднера. Там у них законы вроде запрещают. — Не твое дело. Так, о чем вы говорили? — О тебе. — Правда? Расскажи. Слово в слово. — Ну, спросила, где ты и почему не приехал с нами. В груди у Витьки кольнуло. Эли ждет его, верит, что он придет спасти отца. А что он? Потерял все деньги, прохлаждается здесь, совсем близко, но одновременно так далеко от нее. — Ты что ответил ей? — Сказал, ты в Миде. Что я еще скажу, по — твоему? — Она что — нибудь еще говорила? — Да, ничего в общем. А, ну еще сказала, ты ей обещал что — то там сделать, но что не сказала. — И все? — Ну, да. Подошел охранник с огромным хером, сказал ей отойти. — А она? — Ушла. — Как она вообще? Кроме внешности. Котел задумчиво поднял брови.