– Дальше сам. Вот мочалка, вот мыло. Воду не морозить, и постарайся не убиться. Я пойду. – Останься! – И перехватил так, что я едва не приняла ванну вместе с ним. – Хорошо, – высвободилась из захвата, – только подожди, я отвернусь. – Зачем? – Затем, что я тебя знаю всего один день! И не надо мне рассказывать о брачных узах, по нашим законам их нет. Отвернулась, надеясь, что теперь обойдется без происшествий. Судя по чертыханиям Винтера, мыло ему тоже не желало поддаваться. Картина с ротой служанок снова встала перед глазами. Похоже, я была не так далека от правды. Воспитание у парня специфическое, то есть монархическое в лучших традициях. В смысле, дерусь, с дамами любезничаю, солнце от луны отличаю – и ладно. Я, конечно, преувеличивала, но впечатление было именно таким. А о том, что надо о себе заботиться… Так пусть другие заботятся. Кормят с ложечки. Нет, не с ложечки – Винтеру вилки было мало. Я, конечно, на людях тоже ела как полагается, но тут-то мы дома. – Подашь полотенце? Подцепила чистое полотенце, которое держала специально для гостей, протянула за спину. Винтер, пыхтя как чайник, выбрался из ванны и, кажется, решал вопрос, как одним полотенцем и прикрыться, и вытереться. Я не оборачивалась. Не знаю, какие у них в мире обычаи, но приличия нашего попрошу соблюдать. – А что мне надеть? Не выдержала, обернулась. Винтер дилемму решил. С волос стекала вода, а в полотенце он закутался, насколько хватило ширины. Хмыкнула и протянула ему второе. И так весь пол залил. А по комнате плыл сладкий запах клубники. – Твои вещи что, вымокли? – Покосилась на совершенно сухую стопку одежды. – Нет, но я же в них уже пару дней. – Винтер уставился на меня с полным непониманием, чего от него вообще хотят. Этот день когда-нибудь закончится? – Вытирайся и иди в гостиную. Я что-нибудь найду. «Что-нибудь» означало, что надо порыться в шкафу. Сережа у меня ночевал, и в доме были его вещи. Да, он с Вином разной комплекции, но выбирать не приходилось. Принцу повезло, выудила из шкафа новое белье, штаны и футболку. В двери гостиной предусмотрительно постучала. Высунулась рука, забрала одежду и исчезла. А я прошла на кухню и задумалась. Завтра – тридцать первое декабря. Мне ехать к родителям. А что делать с этим несчастьем? Которое, кстати, почему-то бодро ругалось. Извини, с футболкой справится и ребенок, не пойду. Винтер появился в дверях минут десять спустя. Злющий, красный и с торчащими дыбом волосами. – Что такое? – меланхолично поинтересовалась, кажется, утратив способность удивляться до конца своих дней. – Это не белье! Это… это… Да оно же едва задницу прикрывает! Оп-ля! Принц отбросил воспитание. – Но прикрывает же, – заметила с той же меланхолией. – Ой, елка! – Что – елка? – Мне же еще елку надо нарядить. И понеслась в гостиную. Точно, как я могла забыть? Как? Задурили голову! То Сережа, то Винтер. Достала из шкафчика треногу. – Помог бы, что ли? – обернулась к Винтеру. – Чем? – вопросил тот, дергая слишком длинную футболку. Да, Сергей пошире в плечах будет. – Елку вставь в треногу. Винтер вздохнул, но дерево поднял и с легкостью установил, куда просила. Потом мы вдвоем покрутили ель в разные стороны и поставили в углу, чтобы не упала. Игрушки из шкафа заставила доставать Винтера. Он стоически молчал, но по укоризненному взгляду было понятно, что достала я новоиспеченного мужа всерьез. Зато процессом надевания шариков на ветки Вин неожиданно увлекся. Бойко развешивал игрушки, затем укутывал лесную красавицу мишурой. – У вас не принято наряжать елку? – Нет, – ответил Винтер, цеплявший украшенную бусинами верхушку. – У нас вообще нет такого праздника, как Новый год. – И какое же у вас летоисчисление? – Летоисчисление есть, конечно, но сам праздник другой. Обычно мы отмечаем его в день рождения короля. Так как это всегда зимой, то и получается, что годы мы считаем по правлению монарха. – И когда у вас наступит новый год? – Двадцать третьего января. У вас ведь месяцы называются так же, как я понял? Видимо, наши миры взаимосвязаны. – Да, так же. Верхушка заняла положенное место, и мы с Винтером уставились на дело своих рук. – Красиво, – сказал он, поглаживая зеленые иголки. А пальцы – тонкие, обманчиво изящные. Но я-то понимала, что силы в них хватает. Вон, всю ванную льдом покрыл. – Еще войдешь во вкус нашего мира, – подмигнула, ловя себя на мысли, что вдруг действительно приняла эту невероятную правду. То, что Винтер – из другого мира. И о месяцах спрашивала на полном серьезе, точнее о годах. – Так почему у вас все правители рождаются зимой? – решила, что стоит говорить хоть о чем-нибудь. – Особенности магии. В зимнее время она активнее, поэтому уже давным-давно в другое время года в моей семье никто не рождается. – У тебя есть братья, сестры? – Две младшие сестры. – Круто, а я одна. Но у меня есть два кузена, мы с ними росли вместе. – Тоже хорошо. Я щелкнула выключателем, и на елке зажглись огоньки, а свежий запах хвои так и плыл по дому. Увидела, как расширились глаза Винтера. Он протянул руку, чтобы коснуться лампочки, и убрал. Я рассмеялась. – Не бойся, они не кусаются. Главное, не забывать выключать на ночь. – Отчего они горят? Я не чувствую пламени. Винтер успел сделать шаг к елке и теперь рассматривал огоньки с пристальным вниманием первооткрывателя. – От электричества. Электричества у вас тоже нет? – Нет. Тяжелый случай. Хотя, если у них есть магия, наверняка используют ее. – Ладно, – я вдруг поняла, как устала, – ты как хочешь, а я ложусь спать. Тем более завтра новогодняя ночь, надо выспаться, чтобы потом не клевать носом в бокале. Отключила гирлянду и потащилась в спальню. Винтер за мной. – А ты куда? – Спать, – зевнуло наваждение. – Со мной? – А с кем еще? – Гостиная твоя, спи там. Винтер покосился на меня – думал, шучу. Затем понял, что нет, развернулся и пошел обратно. Даже спорить не стал. Наверное, действительно утомился. Я перестелила кровать, достала из шкафа запасную подушку, после недолгих попыток нашла плед и потащила в гостиную. Винтер устроился в кресле у окна. Повернул его и сидел, опустив руки и голову на подоконник. За окном мерцали фонари, переливались светом гирлянды в чужих окнах. Запоздало подумала, что мы даже не поужинали, но сил на это уже не было. День выпил меня до дна. – Вот подушка и плед. Если что понадобится, буди, но лучше не стоит. Парень не обернулся. Я подошла ближе. Оказалось, что Винтер уже успел уснуть. Вздохнула, накинула плед ему на плечи. Он, конечно, со льдом на «ты», но не стоит лишний раз это проверять. Подушку положила на диван. Проснется ведь рано или поздно, в таком положении спать неудобно. – Спокойной ночи, – прошептала и пошла к себе. Кровать! Наконец-то, какое счастье! В голове лениво прокручивались события дня, навсегда перевернувшего мою жизнь с ног на голову. Или с головы на ноги? Как разобраться? Но за суетой вокруг Винтера вчерашняя боль понемногу утихала, и я поняла, что все-таки могу дышать. Что жизнь продолжается. Глава 6