– Этого мало за то, что он протянул руки к моему любимому травматологу. Она вздохнула, прижавшись к нему. Ее лицо оказалось как раз между его шеей и грудью. – Ты правда мастер обниматься. – Это один из моих талантов. Видела бы ты меня… – Если ты скажешь что-нибудь насчет весьма впечатляющего члена и испортишь этот момент, я добавлю тебя в список тех, кто выводит меня из себя. Чайник предупреждающе пикнул. – Я хотел сказать, что ты должна увидеть, как я наливаю чашку чая. – Снова сжав ее в своих объятиях, Линк позволил себе вольность и чмокнул ее в темные волосы. – Это не значит, что мы будем заниматься сексом. – Давай отнесемся к этому конкретному вопросу по принципу «поживем – увидим». Мак сверкнула зелеными глазами. – Ты не находишь, что мой ортопедический аппарат невероятно возбуждает? – Дрими, в тебе все невероятно возбуждает. Даже твоя неуместная сила воли. – Он повернулся спиной к столу. Главным образом для того, чтобы сделать ей чай, но отчасти потому, что, когда он видел Мак вот такой, беззащитной и грустной, у него возникало желание спикировать на нее, как супергерой, и сделать так, чтобы она забыла обо всех треклятых невзгодах. Он уже переступил черту. – И последний пункт в программе праздника жалости к себе, – сказала Мак. – Я терпеть не могу жалеть себя, если знаю, что пройдет совсем немного времени и я вернусь к нормальной жизни. Та девушка не вернется, и я должна быть благодарна судьбе. Черт. Есть ли в этой женщине что-то, что ему не нравится? – Согласен, – сказал он, ставя перед ней кружку. Мак фыркнула. – Что, черт возьми, это значит? – Я имею в виду, что мне нечего добавить, но я слушаю тебя. Покручивая чашку, она молча внимательно смотрела на него. Саншайн, почувствовав, что ей, возможно, перепадет капелька человеческого внимания, засеменила в комнату. Остановившись, она выжидающе села напротив Мак. – Привет, – сказала Мак собаке. Приняв это за приглашение, Саншайн положила передние лапы на колени Мак. – Что она хочет? – спросила та. – У-го-ще-ни-е. Саншайн задрожала, как в горячке. – Она умеет говорить по слогам? – Видимо, – рассудил он. – У нее бывают припадки? – Нет. Просто она любит угощения. Ты можешь угостить ее чем-нибудь и заслужить ее вечную любовь и привязанность. Один кусочек. Остальное можно оставить на потом. – Зачем мне потом угощать твою собаку? – подозрительно спросила Мак. Она подобрала под себя ноги, хватаясь за возможность отвлечься и перестать на время жалеть себя. Именно так, как предусматривал его дьявольский план. – Потому что я оставлю ее присмотреть за тобой, – весело сообщил Линк. В знак одобрения Саншайн возбужденно тявкнула. – Это в отместку за твоих племянников, не так ли? Он с выражением невинности на лице поднял вверх ладони. – Ты уже оказала мне огромную услугу. Сегодня мне нужно сделать восковую эпиляцию, а Саншайн мешается под ногами, пытаясь искусать все тряпье. – Ты все выдумываешь. На самом деле так оно и было. – Я поистине огорчен, что ты так думаешь. Я опустошен, Дрими. Мак изогнула губы, а потом снова сжала их. – Линк, я не могу следить за твоей собакой. Я не умею ухаживать за собаками, – говоря это, она осторожно почесала за ушами Саншайн. – Это просто, – пообещал он, засовывая в холодильник салатный микс и куриные грудки. – Она скажет тебе, чего хочет. – Я не разговариваю с собаками. Саншайн обнюхала пакет с лакомствами, напоминая Маккензи о том, что там находится. Она послушно достала из пакета кусочек и робко протянула его собаке. Саншайн, дрожа, ловко взяла угощение. С драгоценной добычей она побежала в гостиную, метнулась к дивану, трижды прокрутилась вокруг своей оси и, радостно вздохнув, плюхнулась на диван. Мак против воли рассмеялась. – Ты научишься, – сказал Линк. – Это печенье? – спросила она, глядя, как он кладет пакет в холодильник. – Овсяное с изюмом и шоколадной крошкой. Я не знал, какое печенье любят такие девушки, как ты. Я неравнодушен к овсяному печенью с изюмом. И подумал, что ты могла бы приготовить для нас десерт, поскольку ужин сегодня вечером готовлю я. – Ужасно самонадеянно, – заметила она. – Это меньшее, что я могу сделать, поскольку ты сегодня присматриваешь за моей девочкой. Убрав продукты, Линк пододвинул другой стул к ее кукольному столику и сел. Взяв Мак за подбородок, Линк повернул ее лицо, чтобы получше рассмотреть синяки. – Прости, что не успел, – сказал он. – Защищать меня – не твоя работа, – напомнила она. – Я думаю, если мы станем работать в паре, то добьемся большего. Он обхватил руками ее колени. Она вздохнула. – Отчаянный, сегодня был такой напряженный день, что я не могу. – Потому что ты чувствуешь разочарование и беспомощность и злишься на какого-то тупицу, который сделал дерьмовый выбор, приведший к тому, что не должно было произойти. Девушка должна была сегодня направиться на работу, а не дышать через трубку. Ты не должна была ходить в ортопедическом сапоге, получив внезапно возможность нянчиться с собакой. Его мать потеряет сына, которого посадят в тюрьму, потому что он не отвечает за себя. И все это можно было предотвратить. Ее плечи расслабились и поникли. – Как ты справляешься с этим? – спросила она. – Я не справляюсь. Но я помню о хорошем. – Засунув руку в задний карман, он достал оттуда открытку. – Вот почему мы делаем то, что делаем. Мак взяла ее и открыла. – Приглашение на свадьбу? – Ее лицо смягчилось, когда она прочитала то, что было написано внутри. – Ты поведешь невесту к алтарю? Линк взял приглашение и засунул его обратно в карман. Он считал это сокровищем. – Она стала моей первой спасенной. Я был новичком, только что окончившим колледж. В Рождественский сочельник случился пожар в доме. Ей было десять лет, и она оказалась в ловушке на втором этаже вместе с толстозадым домашним котом, которого она спасала. Взяв кружку Мак, Линк попробовал чай. Подмигнув, подвинул кружку обратно к ней. – Родители и брат стояли на улице. Мать умоляла нас найти ее. Мы не знали, успеем ли. Дом был большой. Ее брат сказал, чтобы мы посмотрели на втором этаже в комнате, где стоял телевизор. Линк до сих пор помнил это. Он увидел лицо, выглядывающее из-за угла, тонкие руки, обхватившие рассерженного кота. Линк не мог бы с уверенностью сказать, кто из них кого защищал.