Глава 35. В поисках памяти Тюха тоже решила, что надо бы подкрепиться, и пошла на кухню варить картошку, как они и договаривались с мамой. Но оказалось, что картошка уже вовсю булькает на плите и чайник тоже закипает. Тося режет сыр и колбасу, а дядя Лёша сидит на табуретке и читает газету. После ужина Тюха вернулась к себе и решила для начала проверить, что стало с Марикой и Корой. Обычно Тюха рисовала место, которое хотела увидеть. Теперь она решила действовать иначе: нарисовала Кору в красном платье. Перед ней тут же появился длинный чердак, освещённый косыми лучами солнца. Кора опять сделалась ростом с куклу. Она пристроилась на подоконнике, а Марика стояла возле сундука, держа в руках детскую рубашку. Она больше не казалась испуганной и говорила уверенным голосом: – Знаешь, у Тюхи очень странный дом. Я даже не поняла, где у них внутренний дворик. Тюха улыбнулась и перевернула лист. Ей захотелось повидаться с Риком и обсудить с ним бурные события этого дня. Тюха нарисовала мальчика в зелёном и неожиданно увидела кабинет герцога. Рик разговаривал с доном Серхио и донной Элинор. Они сидели вокруг письменного стола. – Я не уверен, что мы разобрались в этой запутанной истории, – говорил герцог. – Нам может потребоваться помощь… Тюха насторожилась. Перед герцогом на столе лежала гора тетрадей, переплетённых в кожу. Он взял в руки одну из них и сказал, обращаясь к Рику: – Я с юности веду дневник. Разные впечатления, рабочие заметки… Мне пришло в голову проверить запись о нашей встрече с донной Элинор, и я нашёл две записи: одна днём раньше, чем другая. Но обе говорят о первой встрече! – Когда дон Серхио мне это показал, я кое-что вдруг вспомнила, – сказала донна Элинор. – Мы в самом деле встретились у той развилки. И я действительно пришла туда с Горного Круга. А дальше всё было как в сказке… – Мы оба поняли, что встретили свою судьбу, – сказал дон Серхио. – И тут я совершил ошибку. Я-то забрёл туда пешком, но решил, что для дамы это слишком большое расстояние. – А я согласилась подождать, пока Серхио вернётся за мной на коне или в карете, – вступила донна Элинор. – Мне нужно было время, чтобы прийти в себя от потрясения. Но стоило дону Серхио уйти, как появился Монументо. Он видел нашу встречу и сказал, что заколдует меня, или герцога, или нашего будущего сына, если я не отдам ему то, что он потребует. Я спросила, что же ему нужно. А он ответил, чтобы я не горевала: он возьмёт то, что мне больше не понадобится. Дорогу, по которой я пришла. Герцогиня покачала головой и продолжала: – Я удивилась: как можно забрать дорогу? А он сказал, что это уж его забота. Он заберёт мой путь от Круга и до той минуты, с которой вступит в силу наш договор. Я согласилась – и всё, что было со мной раньше, словно исчезло. Когда приехал Серхио, я встретила его как будто в первый раз. – И я тоже забыл о нашей первой встрече, хотя и написал о ней, когда вернулся в город. Наверно, у меня нашлось на это несколько минут, пока готовили экипаж. Но когда я подъехал к той развилке, мне уже было непонятно, зачем я туда направлялся. – А как же ваша запись? – спросил Рик. – Ведь вы должны были потом её увидеть? – Она была последней в той тетради, – печально улыбнулся герцог. – О новой встрече я написал уже в новой книге. И я тогда был слишком счастлив, чтобы оглядываться назад. – О том, что было ещё раньше, я по-прежнему не помню ничего, – сказала донна Элинор. – Отсюда больше нет дороги в моё прошлое, а из Касилии невозможно попасть на Круг, где, наверно, остался мой дом. И кто-то, может быть, пытается меня найти… Но Монументо не имеет права вредить ни мне, ни герцогу, ни Лусьо. Он поклялся своей волшебной силой, а это не шутки. – А что будет с его волшебной силой, если он нарушит обещание? – спросил Рик. – Думаю, я смогу её забрать, – сказала герцогиня. – Нужно предупредить Дени об уговоре герцогини с Монументо, – сказал дон Серхио. – Лусьо должен быть немедленно освобождён. – Да я сейчас же всё ему и передам, – ответил Рик. Простился с герцогом и герцогиней, встал и исчез. Глава 36. Переговоры Тюха захлопнула альбом. Глаза у неё вдруг стали слипаться от усталости, будто она участвовала во всех событиях дня. Мама и папа ещё не вернулись из гостей, а Тюха уже спала в своём многоликом кресле. Во сне ей смутно виделся костёр среди холмов, Дени, который слушал Рика и разбирал свою винтовку. Колтун пристроился у его ног, а Нико спал, укутанный в спальный мешок. Том следил за костром: подбрасывал в него сухие ветки. Но разговор закончился, Рик скрылся, Том перестал поддерживать огонь, и костёр начал угасать. По углям пробежали тусклые малиновые огоньки. В лагере стало темно, как в степи, зато на ясном небе ярко засияли звёзды. Дени и Том завернулись в одинаковые пятнистые куртки, немного поворочались, устраиваясь поудобней, и скоро у костра все уже спали. Утром Тюха проснулась ни свет ни заря. Небо за окном было не голубым, а синевато-розовым. Через приоткрытое окно тянуло холодком. Спать больше не хотелось; Тюха тихонько встала, оделась и заглянула в гобелен с Замком. В далёком мире утро наступило раньше, чем в Москве. Маленький лагерь уже давно проснулся. Там допивали чай и повторяли, что нужно делать, если встреча с волшебником закончится не лучшим образом. Дени говорил Тому: – Возможно, тебе придётся выводить Нико и Лусьо. Прикинь, какие есть пути. – (Том кивнул.) – Палочку Бетонелли, по-моему, лучше отдать твоей бабушке. Так будет безопаснее для всех. – (Том снова кивнул.) – А винтовку можно просто утопить, чтобы не тащить лишнюю тяжесть. С рюкзаком делайте, что хотите. Нико и Том хмуро глядели на него, но спорить не решались. Даже не уговаривали взять на встречу ремень-защиту: этот вопрос Дени, наверно, закрыл. Он хотел отдать последнее распоряжение: – Колтун… Но Колтун очень выразительно зевнул и отвернулся. Стало понятно, что действовать он будет, как сочтёт нужным. Дени простился с друзьями и зашагал через холмы к реке. Мост за ночь никуда не делся, и Замок был на месте, а ворота стояли нараспашку. Едва Дени к ним подошёл, как на башне тревожно загудел колокол. На сей раз Калеб не дремал. Дени пересёк двор, косясь на каменные статуи. Колтун шёл следом, чтобы никто не мог подкрасться со спины. Добравшись до входных дверей, Дени ударил в них тяжёлым дверным молотком, и колокол стих. Через некоторое время дверь приоткрылась, и на пороге появился Калеб. Он молча ждал, что скажет гость. – Здравствуйте, – вежливо приветствовал его Дени. – Вчера синьор Монументо предложил мне с ним встретиться. Я пришёл. Может быть, ваш хозяин согласится выйти во двор и поговорить со мной… на свежем воздухе? Калеб молча повернулся, чтобы отправиться с докладом, но Монументо уже сам спускался по парадной лестнице. Кивком отослав Калеба, он величественно прошествовал во двор. Дени чуть отступил, держа правую руку в кармане и внимательно следя за каждым движением волшебника. Монументо хотел было взглянуть на гостя свысока, но тот оказался выше. Тогда волшебник изобразил на лице надменность. А что ещё оставалось делать? Дени и Монументо медленно двинулись вдоль стены, окружавшей Замок. Они держались друг от друга на расстоянии чуть больше вытянутой руки. Волшебник заговорил первым: – Асфальто передал вам моё предложение. – Монументо не спрашивал, а утверждал. – И вы решили его принять. – Асфальто передал ваше предложение, нас оно не устраивает, – спокойно ответил Дени. – Вы нечестно играете. Волшебник удивлённо поднял брови: – Что вы имеете в виду? – Вы взяли в заложники сына герцога Касилии и донны Элинор и превратили его в камень. По условиям вашей сделки с герцогиней вы не имеете на это права. Вам лучше немедленно его освободить, или сделка станет недействительной, а вы потеряете свою силу. Стоит герцогине вмешаться… – Не думал, что она вспомнит о сделке, – усмехнулся Монументо. – Но можно всё переиграть. Асфальто превратит в камень другого мальчишку, и мы продолжим разговор. – Буду рад продолжить разговор, – ответил Дени, – но Асфальто вам больше не помощник. Он лишился своей палочки. – То есть как – лишился? – нахмурил брови Монументо. – Этого не может быть! Вы лжёте. Эй, Бетонелли, сюда! Монументо щёлкнул пальцами, и перед ними ниоткуда вдруг появился растерянный фокусник. На его лице был написан ужас, и он махал руками, как будто пытался за что-то удержаться: видно, из последних сил сопротивлялся приказу. – Где палочка? – грозно спросил Монументо. – У… у него, – запинаясь, ответил Асфальто. – Ты потерял её, а он нашёл? – Нет! Он отобрал её под страхом смерти! Монументо повернулся к Дени: – Всё было так, как он сказал? – В общих чертах, – кивнул Дени. Монументо вновь повернулся к Бетонелли: – Глупец! Кого ты испугался? Думал, он тебя уничтожит, а я пожалею? Ты плохо меня знаешь. Подойди ближе! Асфальто пытался попятиться, но тело его не слушалось, и он мелкими шажками приблизился к волшебнику. Монументо вскинул руку и коснулся его лба. Фокусник вздрогнул и застыл в странном полупоклоне. Лицо и руки его стали серыми, шершавыми на вид, словно и в самом деле были из бетона. – Вот так, – кивнул Монументо. – Чем это вы его напугали? – Винтовкой с ночной оптикой, – в тон ему ответил Дени. – Ну, меня-то вам не подстрелить. Я сделан из крепкого материала. – Да я, как видите, и не пытаюсь, – пожал плечами Дени. – Против вас создано другое оружие – талисман Зелёных Сестёр. Но у меня тоже есть предложение. – Какое же?