Саймон ощутил на штанине острые коготки: на него заползла Элоиза. – Я видела, – сказала она высоким голоском, когда устроилась у него на плече. – Видела, как Тембо пропал. – Но ты же сказала Фахари, что ничего не заметила? – удивлённо переспросил Саймон, но она помотала головой. – Не заметила. Он лежал под одеялом, а потом испарился, – уверенно сказала она. – Но я всё видела. Саймон нахмурился. – А тебе точно не приснилось? – спросил он, а Шарлотта тем временем перевела их разговор Залике. – Точно, – ответила Элоиза, глядя на него огромными тёмными глазами. – Я ночное животное. Несмотря на витающее в воздухе напряжение, Уинтер фыркнула. – Вот, пожалуйста, – сказала она Экону. – Тембо исчез. Может, сначала с этим разберёшься, а потом набросишься на людей с обвинениями? По каменному лицу Экона сложно было понять, поверил он или нет, но он долго сверлил их взглядом, а потом всё же отвернулся и вышел, оставив скрипнувшую дверь открытой. Саймон резко выдохнул и снял летягу с плеча. – Спасибо, – сказал он. – А больше ты ничего не видела? – Ничего, – честно сказала она. – Но я постараюсь вспомнить! – Да, давай, – кивнул он и осторожно передал её Уинтер. – Пойду принюхаюсь, может, найду незнакомые следы. Вряд ли, конечно, но попытаться можно… – Залика с тобой, – тут же сказала Шарлотта, и Залика шагнула к нему. Она произнесла что-то на родном языке, но Шарлотта тут же всё перевела: – Тембо её брат. Она хочет его найти. – Да, конечно, – сказал Саймон и кивнул, чтобы она поняла. – Вдвоём мы успеем быстрее… – Кхм. В дверях появилась Рехема, и по недовольно нахмуренным бровям стало ясно, что она всё слышала. Ну, или как минимум поняла, что они затевают. – Никуда ты не пойдёшь, Саймон Торн, – сказала она. – И ты тоже, Залика Ньогу. Пакка с прайдом уже ищут следы Тембо и Амале, а вы только ослабите запах, если он вообще есть. Не смейте мешать расследованию. – Мы не помешаем, – возразил Саймон. – И мы вам не пленники, вы не можете держать нас взаперти. – Вы дети, – резко сказала она. – Я отвечаю за вашу безопасность. И я не позволю, чтобы вы ставили под угрозу свою жизнь и жизни всех остальных, просто потому что вам хочется быть полезными. – Но… – начал Саймон, хотя Рехема перебила его так быстро, что он и сказать ничего не успел, только раскрыл рот. – Если вам нечего делать – вычистите загон сирот, – сказала она. – Может, хоть так перестанете лезть в неприятности. Саймон начал было отнекиваться, но Уинтер резко ткнула его под рёбра, и он едва сдержал возглас. Рехема с подозрением на них покосилась, но всё же отвернулась к Залике и заговорила с ней таким же недовольным тоном, явно повторяя сказанное Саймону. А когда Залика кивнула, гневно хмурясь, Рехема широкими шагами направилась к кабинету Фахари и скрылась за дверью. – Ну и что это было? – проворчал Саймон и потёр ноющие рёбра. Уинтер закатила глаза. – Вот вроде умный, а мозгов как у крысы, учуявшей сыр, – пробормотала она. – Ты же хотел поискать Тембо, вот тебе и возможность. Закончите с загоном – можно будет вывести малышей на водопой. Амале с Эконом как раз туда ходили. Саймон уставился на Уинтер, соображая. – И тогда… – Мы с Шарлоттой присмотрим за сиротами, а вы с Заликой поищете следы, – сказала она. – Но чистить я ничего не буду. Саймон бросился обнимать Уинтер, попутно чуть не придавив Элоизу. – Уинтер, ты гений! – Да, знаю, – пробормотала она, пытаясь освободиться. – Отпусти меня, а то сейчас Рехема вернётся и поймёт, что ты тут радуешься, а не страдаешь. На перевод плана у Шарлотты ушло секунд десять. Залика тут же закивала и повела их на улицу в обход холма, в котором располагалось убежище. К удивлению Саймона, на противоположной стороне обнаружился укрытый тенью загон. Он был сколочен из веток и прочих природных материалов, через которые было легко проскользнуть, но сироты не торопились сбегать. Наоборот, они спокойно болтали и играли, не обращая на Саймона с друзьями никакого внимания. – Почему они не сбегают? – спросил он, берясь за лопату и принимаясь выгребать из загона грязную траву. Она не особо воняла, что некоторые животные – особенно, судя по всему, большие, – отлично умели наводить беспорядок. – Залика говорит, что им тут нравится, – ответила Шарлотта, тоже взяв лопату. – Здесь им хорошо, их кормят, а в саванне и этого не будет. И тут не все сироты, – добавила она со слов Залики. – Прайд оставляет здесь детей, когда идёт на охоту, а слонёнок, Дай, – сын Нии, но он постоянно сбегает во время собраний. – Потому что там скучно, – сказал слонёнок, в ногах которого играли трое львят, которые вчера сбежали на реку. – А тут весело. – Так тут детский сад, значит, – сказала Уинтер. Она сидела перед загоном, постелив на траву толстовку Джема, и листала путеводитель. – Нас послали нянчиться с мелкотнёй, которая только и умеет, что разбрасываться какашками. – Что-то не вижу, чтобы ты за ними убирала, – сказала Шарлотта. Уинтер не ответила. На уборку загона ушло минут двадцать. Закончив, Саймон стёр со лба пот и открыл ворота. Малышня тут же радостно вылетела, словно ветки действительно удерживали их на месте, и тут же начала баловаться. Львята покатились по траве, сцепившись клубком, как в прошлый раз. Юный жираф направился прямиком к низким ветвям ближайшего дерева, а Дай с зеброй помчались наперегонки к валуну, до которого было метров триста-четыреста, не меньше. К тому времени, как Саймон, Шарлотта, Залика и Уинтер их всех переловили, Саймон выбился из сил и начал жалеть, что не успел позавтракать. – До водопоя далеко? – спросил он. Он знал, сколько туда лететь, но идти пешком было совсем другим делом. Залика, видимо, поняла суть вопроса, потому что указала куда-то в сторону горизонта. Уинтер застонала. – Видно, не близко, – проворчала она, поправляя широкополую шляпу. Саймона расстояние не волновало – лишь бы они поняли, куда пропали Наследники. Буквально через десять минут Саймон понял, что львята снова куда-то пропали, и вдруг ощутил к Экону долю симпатии. Видимо, ему вчера и правда несладко пришлось… Но когда он вернулся, чтобы их поискать, из-за булыжника вышел дедушка, на руках которого сладко дремали львята. – Не потерял сорванцов? – спросил Лео, слегка подбрасывая малышей. Им это, впрочем, не помешало, а один даже завалился на брата. – Или меня ждёт разговор с разъярённой львицей? – Это наши, – с облегчением ответил Саймон. – Как ты их угомонил? – Не знаю, – признался Лео. – Видимо, понравился им. Они вернулись к остальным, и Лео пришлось нести спящих львят ещё минут двадцать. Солнце взошло всего пару часов назад, но у водопоя уже собралась половина саванны: клубок шаткого перемирия, держащегося на одной лишь договорённости. Они остановились там же, где вчера видели Амале. Малыши тут же принялись жадно пить, и Лео поставил львят на землю. – Без меня не уходить, – строго наказал он. – Это закон. Львята захихикали и тоже пошли к воде, а остальные остались наблюдать. Уинтер поправила шляпу и осторожно отошла подальше, прячась от грязи на клочке относительно сухой травы. – А это надолго? – спросила она. Саймон был рад, что они с Шарлоттой и Лео согласились помочь, но прекрасно знал, что терпение Уинтер не безгранично. Особенно когда дело касалось грязи. – Пойду поспрашиваю, – сказал Саймон, бросая взгляд на пасущихся рядом зебр. – Может, кто-нибудь что-нибудь видел… Не успел он договорить, как Залика превратилась в точно такого же сине-рыжего скворца, вид которого принимал Тембо, и взмыла в воздух. Саймон, выругавшись, бросился за ней. Шарлотта окликнула их на суахили, но Залика не остановилась – просто понеслась над стадами к северной границе. – Подожди! – крикнул Саймон, хотя знал, что Залика его не поймёт. Но что ему оставалось? Она летела к Крокодильему ручью; Саймон-то был уверен, что Вадим с браконьерами не трогали Тембо, а вот Залике он по собственной глупости ничего не сказал. Он догнал её уже на подлёте к реке и даже на такой скорости заметил брошенный на него убийственный взгляд. Тут никакого перевода не было нужно – если бы он попытался остановить её, то не избежал бы заранее проигранной драки. Но Саймон не собирался её останавливать. Он не забыл предупреждение Фахари о том, что будет, если его снова поймают за границами заповедника, но и Залику бросать не собирался. И всё равно перелетать через реку было страшно, и он тут же принялся выискивать армию Вадима. Если прайд не ошибся, и с ним пришла половина солдат Верховного Совета, в саванне они бы не спрятались. Но они с Заликой уже далеко улетели, а равнина оставалась нетронутой. Не было видно ни браконьеров, ни солдат, ни палаток – ничего. – Может, они перебазировались? – неуверенно спросил Саймон, хотя знал, что Залика не поймёт. – Давай вернёмся… – Кóпьес! – вдруг воскликнула она и без всякого предупреждения резко свернула влево. Саймон последовал за ней мгновение спустя. – Я тебя не понимаю! – крикнул он, пытаясь догнать её. Он часто летал, но Залика всё равно умудрялась его обгонять – причём настолько, что когда он нырнул к холму из массивных булыжников, она уже скрылась из вида. Менять форму в воздухе было опасно, и Саймон знал это, но у него не оставалось выбора. Молча понадеявшись, что поблизости нет наблюдателей, он превратился в сапсана и помчался в сторону, где скрылась скворчиха. Но как бы он ни пытался нагнать её, вскоре пришлось признать, что Залику уже не найти. Он хотя бы знал, в какой стороне она скрылась, поэтому просто полетел к маячащим на горизонте булыжникам. Их, как и скалу бабуинов, удерживали вместе корневища деревьев и прочей неизвестной Саймону растительности, но когда он подлетел ближе, то заметил за листвой трепыхание. Брезент палатки. И не одной; поднявшись выше, Саймон увидел целый армейский лагерь, спрятанный за холмом. Десятки, если не сотни палаток были расставлены по саванне, тщательно укрытые от глаз любого, кто подходил с юга. Любого, кто шёл со стороны заповедника. А по лагерю расхаживали бесчисленные солдаты Верховного Совета в форме цвета хаки. Саймон приземлился на ветвь скрюченного дерева, растущего прямо из камня, и осмотрелся. Голова закружилась; он знал, что Вадим собрал себе армию, но одно дело знать, а другое – увидеть собственными глазами. Лихорадочно озираясь, он попытался найти Залику. Вадим не похищал Тембо с Амале, но его солдаты ждали появления Наследников. Если бы они их заметили… – Что ты здесь делаешь, Саймон Торн? – вдруг прорычал кто-то. Сердце тотчас же подскочило к горлу, и Саймон медленно обернулся, впиваясь когтями в кору. Буквально в нескольких метрах от него сидел леопард, помахивающий хвостом, и не сводил с него пристального взгляда. – К-кто, я? – испуганно переспросил Саймон. – Я не Саймон Торн. – А, ну ладно. Значит, я ошибся, – сказал леопард. Его манера речи показалась мучительно знакомой, но Саймон никак не мог вспомнить, где же её слышал. – То есть тебя совсем не интересует скворец, который пролетел туда с минуту назад? Он кивнул в сторону тени, которую отбрасывали камни, и Саймон тут же прищурился, вглядываясь в темноту. Залику он не увидел, но леопард, кажется, говорил правду.