– Иди и не беспокойся. Мы со всем разберёмся. С радостным возгласом, от которого дёрнулся стоящий неподалёку слон, Тембо бросился в высокую траву, оставляя акации за спиной. – Давай наперегонки до скалы бабуинов! – крикнул он, направляясь в сторону бескрайней саванны. – Я не знаю, где это, – ответил Саймон, но было поздно. Тембо уже обернулся гепардом – рыжим, с чёрными пятнышками и хвостом размером практически с него самого – и в мгновение ока скрылся за горизонтом. Больше Саймон не медлил. Обернувшись крупным гепардом – хотя не таким крупным, как лев, которым он становился чуть ранее, – он помчался за Тембо. Раньше Саймон уже летал на головокружительной скорости, но сейчас его захлестнул восторг, от которого спёрло дыхание: его лапы практически не касались земли, а хвост поворачивал, как штурвал, помогая не сбиться с курса. Всё вокруг расплывалось, но он не сводил взгляда с Тембо, виднеющегося среди травы. Несмотря на восторг, сил хватило совсем ненадолго. Вскоре они с Тембо добрались до скопления остроконечных валунов и перешли на рысцу, тяжело дыша. – Как классно, – сказал Саймон, глядя на Тембо широко распахнутыми глазами. – С какой скоростью мы бежали? – Почти как машины на трассе! – отозвался тот, задыхаясь. – Я как-то засекал. Саймон поражённо тряхнул головой. – Это и есть скала бабуинов? – спросил он, кивая в сторону валунов, неустойчиво опирающихся друг на друга. Сквозь трещины пробивались лианы и деревья; они вились вокруг тёмных камней и вздымались вверх высокими кронами, отбрасывающими тень. – Ага, – сказал Тембо. – Их главарь не любит гепардов, так что давай превращаться, если не хочешь побегать от армии разозлённых приматов. Саймон не стал тянуть, и Тембо быстро последовал его примеру. Только в человеческом виде Саймон заметил, что у подножья булыжников сидят бабуины. Крупные самцы скалились, демонстрируя друг другу длинные зубы, а самки играли с детёнышами, похожими на человеческих малышей, только полностью покрытых короткой коричневой шерстью. – Привет, Джеури, – радостно сказал Тембо, направляясь к самому крупному из самцов. – Чудесный день, согласись? – Еда? – проворчал тот, с опаской подходя ближе. – Конфеты, – ответил Тембо и достал упаковку разноцветных леденцов. – Вам же можно есть сахар, да? Бабуин Джеури вырвал леденцы из рук Тембо и принюхался. Его явно не волновало, можно ему их есть или нет, – он просто жадно схватил целую горсть и запихнул в рот. Тут же их окружила толпа бабуинов, и Саймон отступил на пару шагов, избегая начавшегося хаоса. Но как только остановился, то ощутил, как по ноге карабкается кто-то маленький и лёгкий. – Еда? – спросила одна из малышек, беззастенчиво устроившись у него на поясе. Она смотрела на него большими глазами, щурясь на солнце. Саймон помотал головой. – У меня ничего нет, – виновато сказал он, поднимая руки, чтобы случайно её не сбить. – Попроси Джеури поделиться… Но не успел он договорить, как малышка дёрнула за серебряную цепочку, прикреплённую к петельке ремня. Его часы. – Не тро… – начал Саймон, но часы выскользнули из кармана, и малышка тут же их схватила. Она оглядела блестяшку, повертев так, чтобы солнце отразилось от крышки. В своём любопытстве она была ужасно милой – но пока Саймон думал, как бы так вытащить часы из тоненьких пальчиков, не сделав ей больно, малышка соскочила с него, прихватив их с собой. На мгновение Саймона охватил ледяной ужас. Но бесценная семейная реликвия до сих пор крепко держалась на поясе, и как бы малышка ни старалась порвать короткую цепочку, у неё получалось лишь слабо её тянуть. – Это моё, – сказал Саймон, осторожно разжимая поразительно цепкую хватку. Но стоило ему забрать у малышки часы, как она расстроенно закричала, и целая армия бабуинов мигом уставилась на Саймона блестящими чёрными глазами. Замечательно. Их главарь – Джеури – мгновенно стащил малышку с ноги Саймона. – Что ты сделать? – резко спросил он, оголяя клыки. – Что ты сделать?! – Да она… она мои часы забрала, – ответил Саймон, пятясь от главаря бабуинов. – Дай часы, – потребовал Джеури, пытаясь отобрать их у Саймона. – Они мои, а не её, – твёрдо возразил тот, уворачиваясь от ловких пальцев. – Я не отдам… – Джеури, Джеури, – окликнул Тембо, подоспев к ним. – Да ладно тебе, у тебя же целая упаковка конфет есть! Да, часы блестящие и красивые, но я тебе кучу блестяшек дам, если хочешь! Джеури сощурился. – Покажи Джеури, – рявкнул он, и Тембо полез в карман. – Вот, – сказал он, доставая пригоршню монет. – Шиллинги. На всех хватит. Бабуины с опаской отвернулись от Саймона, а малышка выскочила из рук главаря и влезла на раскрытую ладонь Тембо. С любопытством взглянув на монетки, она схватила по одной в руку и тут же скрылась в толпе соплеменников. – Вот, отлично, – довольно сказал Тембо, высыпая монеты на землю. – Берите, всё вам. Но когда он взглянул на Саймона, то коротко дёрнул головой в сторону неба. И они мгновенно обернулись птицами: Саймон стал сапсаном, а Тембо – поразительной красоты скворцом с сине-фиолетовыми перьями и ярко-оранжевым брюшком. Бабуины и опомниться не успели, как они взмыли в небо. – Ну вот, теперь я дважды спас жизнь великому Саймону Торну, – рассмеялся Тембо, как только они отлетели подальше от скалы бабуинов. – Хорошо ещё, что Джеури сразу на тебя не набросился, а то с него станется. Он обожает свою малышку. Учитывая, как сильно ему сегодня «везло», Саймон бы даже не удивился. – Чувствую, в гости они меня не позовут, – сказал он, тоже превращаясь в блестящего скворца, чтобы не перегонять Тембо. – Спасибо, кстати. Все наши деньги у Лео с Уинтер, но когда вернёмся в логово… – Да не парься, – отозвался Тембо. – Я теперь всю жизнь хвастаться буду, так что оно того стоило. А что за часы? Особенные какие-то? – Достались мне от отца, – сказал Саймон и смолк. Ему нравился Тембо, но не мог же он сказать, что внутри лежат Осколки Хищника. – Он погиб до нашего с братом рождения. Больше от него ничего не осталось. – Ой. – На мгновение Тембо растерял всю весёлость. – А мне мама подарила кулон, когда я ушёл из деревни. Но я его не ношу, чтобы бабуины не стащили. Так что лучше оставь часы в логове. Саймон кивнул, хотя всё равно бы не смог с ними расстаться. – Значит, ты им доверяешь? Рехеме с Фахари? – Да, – просто ответил Тембо. – Мы познакомились с Рехемой неделю назад. Она пришла к нам в деревню и сразу сказала, что мы с Заликой в опасности, но она нас защитит. И не только она – Фахари и прайд нас не бросят. Если бы она хотела нашей смерти, то привела бы к нам Верховный Совет, а потом списала всё на несчастный случай. Зачем нас предупреждать? – Австралийская Хранительница тоже делала вид, что помогает Наследникам, – заметил Саймон. – А потом чуть их всех не убила. – С Австралийской Хранительницей я не знаком, только с Фахари, – сказал он. – Она добрая и хорошо к нам относится. Ради нас они с прайдом идут на огромные жертвы. Ради нас они пойдут в бой, и мы ответим тем же. Да и вообще, – добавил он, – нас же не в клетке держат. Захотим – уйдём. Вон, некоторые ребята ушли, и никто им и слова ни сказал. – Ты о пропавших Наследниках? – удивлённо спросил Саймон. – Фахари о них говорила. Так они сами сказали, что хотят уйти? – Э… да нет, – ответил Тембо. – Но куда бы они ещё делись? Хороший вопрос, жаль, что без ответа. Фахари не зря сомневалась, что Наследников похитили, ведь провернуть это было бы практически невозможно. Может, Тембо был прав, и они просто соскучились по дому и решили уйти. Или им надоело сидеть в логове, а выслушивать нравоучения Рехемы с Фахари не хотелось, и они тайком сбежали к родителям. Или Анониму невозможное было по зубам. Осталось лишь выяснить, что он сделал. Они летели в сторону северной границы, и вскоре на горизонте показалось озеро, блестящее в лучах солнца, выглядывающего из-за облаков. На размытых водой берегах теснились самые разные животные: сурикаты, гиены, жирафы и слоны. Саймон даже заметил наслаждающихся отдыхом львов, от которых все старались держаться подальше. – Та-дам, водопой! – сказал Тембо. – Самое популярное место в заповеднике. Сюда кто только не заглядывает! Хоть раз в день, но заходят хлебнуть воды и поболтать. Так что если хочешь узнать, что творится в саванне – просто поспрашивай, кто-нибудь точно ответит. – Удобно, – сказал Саймон, хотя по количеству собравшихся зебр, буйволов и газелей можно было бы догадаться. Может, кто-то из них даже знал, что стало с пропавшими Наследниками, – явно ведь были свидетели, пусть они об этом и не подозревали. – Ага! – вдруг воскликнул Тембо. – Вон они! – Кто? – спросил Саймон. Он не знал, что они кого-то искали. Но Тембо нырнул к западному берегу водопоя, и Саймон заметил разномастную группку детёнышей: троих слонят, нескольких гепардов, игриво катающихся по траве, нервного жеребёнка зебры и даже юного жирафа, который возвышался над девочкой, стоящей неподалёку. Та, скрестив руки на груди, нетерпеливо притопывала ногой. – Саймон Торн, знакомься, – сироты! – торжественно представил Тембо, приземляясь на глинистый берег и превращаясь в человека. – До нас за ними присматривали анимоксы из заповедника, – добавил он. – Их основная задача – защита исчезающих видов и забота о малышах, которые потеряли родителей или отбились от стада. Саймон тоже принял человеческий вид, приземлившись рядом с юным жирафом. – Фахари об этом не говорила, – сказал он. – И Рехема тоже. – Это потому что сейчас за молодёжью присматриваем мы. – Нетерпеливая девочка даже не посмотрела в его сторону. – Вы не видели Экона, пока страдали ерундой? Львята снова сбежали, и он уже полчаса за ними гоняется. – Саймон, это Амале, – представил Тембо. – Она тоже Наследница. Амале, это… – Я уже поняла, – раздражённо перебила Амале. – Так вы видели Экона? – Нет, не видели, – ответил Тембо, оглядываясь, словно Экон прятался где-то неподалёку. – А куда убежали львята? Амале закатила глаза. – Сам-то как думаешь? Тембо со вздохом взглянул на Саймона. – Ещё пробежимся? – спросил он, и Саймон кивнул. – Куда мы? – спросил он, вновь превращаясь в гепарда. Жеребёнок зебры тут же нервно пискнул и попытался отойти, но запутался в несоразмерно длинных ногах и повалился на землю. Торопливо извинившись, Саймон отошёл подальше, а Тембо последовал за ним. – К Крокодильему ручью, – ответил он, пробираясь среди толпы животных, причём стараясь держаться подальше от особо крупного носорога. – Он служит северной границей заповедника, и нам туда нельзя. Разумеется, львята об этом прознали и последние четыре дня только туда и бегают. Так что мы стараемся отмазаться от сидения с ними, – добавил он, – но Экон сам вызывается. Он больше любит животных, чем людей. Тембо сказал это так, будто был в корне не согласен с Эконом, а вот Саймон его понимал. Он и сам так думал, пока не познакомился с Уинтер, Арианой и Джемом.