– Нет. Но все время плакала. – Ну плакать-то она могла и от того пойла, которое вы вместе лакали. Старый Юрген опустил глаза, потом, не спросив разрешения, схватил бутылку, налил себе полстакана вина и быстро выпил. – Пойло, оно все одинаковое, Курт. Думаешь, твое лучше? Курт пропустил мимо ушей замечание пьянчужки, размышляя над его предыдущими словами. Кое-что неплохо согласуется с выжатым из Моники признанием во время допроса этим инспектором. Кажется, Ниммер была его фамилия… Ловко он припер к стенке Монику. Заставил признаться в том, что Пауль чего-то опасался. Старая полицейская ищейка… Потом они допрашивали мать, выгнав его и Монику из кабинета. Считали, что мать знает больше? Безусловно. Курт решительно взглянул на старика: – Ну что, еще хочешь? Об этом можно было и не спрашивать. Юрген часто посматривал на бутылку. Курт снова налил полный стакан и сказал: – Бери, Юрген. Сегодня это последний. Юрген, не морщась, проглотил содержимое очередного стакана, и Курт выпроводил его из квартиры. Он понял, что мать знает довольно много и нужно найти к ней подход, чтобы добыть необходимую информацию. 46 Инспектор Ниммер сидел в своем кабинете и периодически связывался то с сыщиком Вундерлихом, то со своими подчиненными, ведущими наружное наблюдение. – Как там, Шнайдер? – спрашивал инспектор. – Все нормально, господин инспектор, он у себя дома и пока никуда не выходил. «Мерседес» на парковке возле дома. Продолжаем наблюдение. – Что там у вас, частный детектив? Как там ваш агент? – снова спрашивал Ниммер. – Он держит ситуацию под контролем, господин инспектор. Я только что с ним говорил. Пока ничего нового. Я думаю, что если что-то произойдет сегодня, то это будет ближе к вечеру. Макс и Мартина только что вернулись из ресторана отеля, где они обедали. Макс заказал кофе в свой номер, и в ожидании этого важного для обоих момента они перебрасывались малозначащими фразами. Собственно, все, что касалось предстоящих событий, уже много раз было «облизано» и «обсосано». Сыщик был уверен в правильности своей версии. Помощница в общем и целом была с ней согласна. Она до сих пор туманно представляла, что они могут увидеть в бывшем имении, но поняв, что Макс до самого конца операции будет хранить молчание, просто ждала развязки. Сыщик сидел и смотрел в окно. Она заметила, что он нервничает. Но спросила почему-то не об этом: – Максик, а ты захватил свой пистолет? Он, думая о своем, машинально ответил: – Да. – Потом, вдруг до конца осознав смысл вопроса, спросил: – Почему ты об этом спрашиваешь, моя Агата Кристи? – Так просто, – ответила она. – Впрочем, мне пришла в голову мысль, что преступники могут быть вооружены. – Так, скорее всего, и есть. Ниммер возьмет с собой усиленный наряд вооруженных полицейских. С оружием и наручниками. Но я думаю, до стрельбы дело не дойдет. – Как интересно! – вдруг воскликнула молодая женщина. – Знал бы мой шеф из редакции, где я сейчас. – Думаешь, он тогда повысил бы тебе зарплату? Мартина улыбнулась и промолчала. Принесли кофе. Они пили его и курили. За окном было уже темно. Пауза затянулась, и Макс спросил: – Ты помнишь, что через два дня Рождество? – Намекаешь на рождественские подарки? – Вовсе нет. Просто подумал, что вот еще один год прошел. – Да, Максик. Я помню о празднике. В последние дни во Франкфурте я каждый день по вечерам ходила на рождественский рынок. Красочное зрелище. Все сверкает и гремит. Ремесленники продают всякую всячину. – Наверное, и глювайн[10] попивала? – А как же? Я ведь немка. – У нас в Швейцарии его тоже пьют. – Не сомневаюсь. …Прошел еще час. За это время два раза позвонил Ниммер. В его голосе ощущалась тревога. Она передалась и Максу. Мартина, которая внешне выглядела спокойной, вдруг сказала: – Максик, ты не представляешь, как я волнуюсь. – Почему? – Просто за тебя. – Успокойся. Все будет хорошо. Снова зазвонил телефон. «Ниммер, пожалуй, частит», – подумал Макс. – Слушаю, Вундерлих, – сказал он в трубку. – Господин сыщик, он здесь. – До Макса дошло, что взволнованный скрипучий голос принадлежит старику Кемпфу. Макс напрягся и произнес: – Господин Кемпф, сообщите подробнее, что вы наблюдаете. – Он прибыл несколько минут назад. Поставил машину напротив известных вам ворот и прохаживается вдоль ограды. Возможно, кого-то ждет. – Вас он не видел? – Нет. Я спрятался в кустах, когда увидел свет фар подъезжающей машины. – Продолжайте осторожно следить за ним. Только ни в коем случае не дайте ему возможность обнаружить вас. Очевидно, он ждет своих подельников. Как только заметите, что ситуация изменилась, свяжитесь со мной. Мы скоро выезжаем. Разъединив связь, Макс сразу же набрал номер телефона Ниммера: – Господин инспектор, свяжитесь со своей «наружкой». Предупредите, чтобы повысили внимание. Похоже, действие начинается. В течение этих нескольких минут, пока Макс разговаривал с Кемпфом и Ниммером, Мартина напряженно вслушивалась в его фразы. Когда он закончил говорить, спросила: – Максик, нужно собираться? Поедем на моей или твоей машине? – Этот вопрос надо будет еще согласовать с Ниммером. Но собираться ты уже можешь. …В это время Ниммер беседовал со старшим наружки Шнайдером: – Шнайдер, что вы наблюдаете? – Он отъехал от своего дома, господин инспектор. Мы осторожно двигались за ним, пока он не остановился. Сейчас он стоит на Баумштрассе. Пожалуй, кого-то ждет. Продолжаем наблюдение. Ниммер отключил связь, вызвал дежурного и сказал: – Хаслер, оперативную машину с тремя полицейскими. – Микроавтобус, господин инспектор? – Пожалуй, да. Снова связался по громкой связи Шнайдер: – Господин инспектор, он взял пассажира и едет по городу. – Шнайдер, оставайтесь на связи. Следуйте за ними. Предположительно, он покинет пределы города. Я должен точно знать, куда он направляется. – Хорошо, господин инспектор.