Захват превратился в детскую забаву. Пока до пьяных вдрызг «волков» дошло, что происходит, Черенко и Сева уже крепко связали их найденной тут же проволокой. Страх моментально протрезвил их головы, и в мутных глазах некоторых из них стали появляться проблески такого сложного в этих условиях умственного процесса. Все они судорожно вертели головами, испуганно вращали глазами, глядя на неизвестных им вооружённых людей, и с ужасом ждали развязки. Когда человек беспомощен и понимает, что его ждёт – становится ещё страшнее, ведь он не может сопротивляться, не может даже попытаться отстоять свою такую хрупкую и легко отнимаемую жизнь. Штабель пустых бутылок, несколько полных, ящик и карты на нём уже совсем их не привлекали. – Рация. У вас есть рация? – громко спросил Черенко. Никто из пленников не ответил. Андрей гадал почему: от страха или от алкоголя? Черенко, поняв, что они так и будут молчать, резко передёрнул затвор автомата. – Я спрашиваю ещё один раз, потом один из вас помрёт. Рация есть?! – рявкнул Толик так, что даже Андрей посмотрел на него с опаской. – Д-да, – еле выдавил один из пленников и кивком головы указал на брезент в метре от него. Ситуация ненадолго разрядилась. Толик сдёрнул брезент, и на его суровом лице появилось выражение облегчения. – То, что нужно, – оценил Сергей и, положив рядом автомат, с видом знатока взялся за рацию. Он что-то там крутил, переключал, клацал, рация в ответ шипела, затем хрипела, но никаких внятных звуков так и не издала. Толик скептически смотрел на задумавшегося Сергея, который никак не мог разобраться с ней. Андрей молча ждал, искоса поглядывая на пленных бандитов, которые по-прежнему не знали, какая участь их ожидает. Остальных бойцов Андрей отправил к пулеметам следить за дорогой, чтобы в случае чего их не постигла та же участь, что и нерадивых сторожей блокпоста. – Ты же говорил, что умеешь пользоваться этой штукой? – начал нервничать Толик, когда спустя десять минут терзаний радиостанции Сергей от неё так ничего и не добился. – Скажи спасибо, что я ещё спросил частоту, на которой связист общался с Родионовым, иначе ты бы с сосны орал, – огрызнулся Сергей и добавил. – И вообще – я не радист. Черенко отошёл в сторону и, вытащив сигарету, добытую в карманах у пленников, нервно закурил. Сергей ещё немного повозился и, наконец, сумел связаться с отрядом Родионова. Правда, пришлось подождать, пока к рации доберется сам Макс. – Романов?! Какого хрена ты пропал?! – послышался знакомый, но слегка раздраженный голос. – Где вас черти носят? Давай докладывай. Андрей кратко пересказал о своих достижениях и потерях, а также о злоключениях, связанных с потерей рации. – Ну, засранец, – радостно ответил Макс, когда Андрей закончил докладывать. – РПГ это хорошо-о. Значит так, обстановка следующая: на нас с тобой поперло много народу. Чурко справился со всеми, а Стахов осилил только первую волну – потом ему пришлось отступать, а из-за него и мне. Чурко ждал тебя сколько мог, но сейчас уже подошел ко мне. Ты тоже давай бери ноги в руки и дуй на Волчье логово. «Волки» сильно распылили силы, которые у них там были, поэтому мы перегруппировались и попробуем связать их тут и удерживать, пока вы все не соберетесь. Дьяков тоже на подходе. Будешь рядом – выйдешь на связь, и я сообщу с какого направления можно входить в городок. Вопросы? – Вопросов нет. – Тогда удачи. Конец связи. Родионов отключился. Похоже, обстановка складывалась в их пользу, и нужно было только поспешить, пока банда не опомнилась. Слушавшие разговор бойцы от таких новостей очень воодушевились. Но Макс не сказал Андрею, что Стахов потерял восьмерых и чудом унес ноги. Не сказал, что Дьяков полностью потерял одно отделение, второе понесло большие потери, а Олег вместо «волков» случайно атаковал колонну скупщиков рабов и, скорее всего, огреб по полной, потому что после этого на связь тоже больше не выходил. Соответственно, у Коли осталось всего лишь одно отделение. Андрей и его бойцы всего этого не знали и искренне радовались успехам своих товарищей. До Волчьего логова от их позиции было не больше двадцати километров, и Андрей решил рискнуть и отправиться к Родионову на БТРе. Риск, конечно, был велик, но время поджимало, поэтому стоило попробовать. Он отправил Севу за бронетранспортером, и на всякий случай выслал пару разведчиков. Оставалось только ждать. Оставшиеся бойцы находились на улице. Внутри палатки были только пленники, Воробьев и Андрей. Сергей, сидя у выхода, достал последнюю сигарету и неуверенно теребил её в руках, поглядывая на пулеметы, установленные на позициях. – Давай и пулеметы заберем, – предложил он. – Тяжелое оружие всегда представляет ценность. – Хорошая идея, – кивнул Андрей. – Возьми это на себя. Воробьев кивнул и вышел из палатки. Наконец, Андрей остался в палатке один. Не считая пленных бандитов. Жалкие и испуганные, они со страхом и одновременно с надеждой смотрели на него. – Что же с вами делать? – вздохнув, спросил он. Бандиты молчали, наверное, понимая, что этот вопрос Андрей задал сам себе. Романов уселся напротив них, положил автомат на колени и принялся разглядывать небритые, осунувшиеся от постоянных пьянок лица пленников, пытаясь найти как можно больше аргументов, чтобы сохранить им жизни. Раньше, когда он был слаб, он ненавидел подобных им всей душой, и не раздумывая поубивал бы их всех, если бы имел возможность. По крайней мере, так он всегда думал. Теперь, держа в руках оружие и имея возможность это исполнить, он по-другому смотрел на вещи. Сейчас он имел власть над ними, имел право выбирать жить им или умереть. И когда у него появился такой выбор… ему не хотелось убивать. Он больше хотел защищать чужую жизнь с оружием в руках, чем с тем же оружием стремиться отнять её. Но какой выбор будет правильным? Севе понадобилось чуть меньше часа времени, чтобы вернуться. На звук двигателя подтянулись и разведчики. Шелковский, Чеканкин и Воробьев взялись грузить в БТР пулеметы и патроны к ним, а остальные тут же к ним подключились. Как раз начал накапывать дождь, поэтому все торопились, чтобы не дать оружию намокнуть. Когда дело было сделано, остался последний вопрос. – Что будем делать с пленниками? – поинтересовался Андрей. – Мочить, конечно, – удивленно ответил Толик, не раздумывая ни секунды. – Тебе лишь бы мочить... – А что же тогда? – на лице Толика проявился трудный мыслительный процесс. – Я предлагаю сохранить им жизнь, – ответил Андрей. Все взгляды, полные непонимания, устремились на командира. Похоже, никто больше такую идею не поддерживал. – Это глупо с нашей стороны, командир, – сразу же высказался Вурц. – Во-первых, эти ублюдки – наши враги. И они бы нас не отпустили, это я тебе гарантирую. А во-вторых, за все, что они творили… Бойцы зашумели, обсуждая судьбу пленников. Те, слыша разговор, в свою очередь тоже взбудоражились, моля о пощаде и наперебой обещая никогда в жизни больше не брать в руки оружие. Неожиданно для всех слово взял Игорь. – Они жгли наши дома, насиловали женщин, убивали наших друзей. А если не они – то те, с кем они заодно и кого они поощряли. Если мы их отпустим – они вернутся к своим, и завтра будут снова стрелять в нас. Просто потому, что другого они не умеют, не знают, и не хотят. Поэтому приговор им только один – смерть. Игорь говорил громко и твердо, чего в свете последних событий никто от него не ожидал. Андрею показалось, что в звуках его голоса он расслышал твердый голос отца. Некоторые раскрыли рты, слушая такую речь. Шире всех он был открыт, наверное, у Андрея, никак не ожидавшего от всегда осторожного и совсем неагрессивного брата ни такой речи, ни, тем более, такой кровожадности. Никто не промолвил ни слова. Большинство – потому что были согласны, но при этом все равно все ждали, что ответит на это Андрей. Лишь пленники продолжали слезно умолять, но на их стенания, доносившиеся из палатки, никто не обращал внимания. – Если честно, – после долгого молчания начал Андрей, – я в замешательстве. Вы предлагаете перебить их, словно мы какие-то мясники. Но я так не могу. Мне мучительно трудно слушать их мольбы, и все равно хотеть их казнить. – И что же будем с ними делать, командир? Выпьем на брудершафт и отпустим? Это были слова Севы. Сказаны они были с плохо скрываемым недовольством. Этот тон и молчание остальных стали для Андрея сигналом к тому, что отделение не разделяет взгляды своего командира. Пошли бы в таких условиях парни на нарушение приказа или нет было тем ещё вопросом. Важнее было то, насколько сильно пострадает авторитет Андрея, если он их не поддержит? Вероятно, катастрофически. Поразмыслив немного, он предпринял последнюю попытку переубедить своих людей. – Я вот что скажу – убийцы они или нет сейчас неважно. Важно то, что они наши пленники и ничто не мешает нам погрузить их в БТР и отвезти Родионову, а потом, когда все закончится, мы отдадим их на суд всех людей, которых они угнетали. Но если мы казним их сейчас, то будем ничем не лучше их. Андрей выдохнул. Эта попытка подобрать нужные слова стоила ему больших усилий, но он чувствовал, что сделал все, что было в его силах. Пока что никто не ответил. И никто до сих пор не посмотрел ему в глаза. – Итак, моё мнение вы знаете. Поскольку оно отличается от вашего, и я в меньшинстве – отдаю их в ваше распоряжение, а вы уж решайте кто вы. У вас пять минут. Жду всех в БТР-е. Закончив говорить, он сразу же ушел, не дожидаясь пока кто-нибудь что-то скажет и опасаясь, чтобы его не остановили. Пленные, понимая, что он их единственная надежда, осознали, что с его уходом потеряли последние шансы сохранить свои жалкие жизни. Двое принялись рыдать, что-то неразборчиво мямля, остальные сначала просили, затем умоляли, а потом уже сыпали проклятиями и угрозами, тем самым лишь ещё больше настраивая людей против себя. Андрей поглядывал на часы – отведенное им время прошло, но бойцы не возвращались. Выстрелов тоже не было. Промелькнула надежда, что он подумал о своих парнях хуже, чем они заслуживали. Улыбнувшись краешками губ, он стал размышлять не пойти ли поторопить их, но в дверях показался Воробьев. С мрачным видом он жестом показал Андрею, чтобы тот оставался в машине. Длинная автоматная очередь окончательно развеяла уверенность, что рядом с ним вовсе не кровожадные убийцы, ведомые жаждой кровавой мести. Но самое ошеломляющее было ещё впереди. БТР стремительно несся по ухабистой дороге. Воробьев находился в рубке, готовый к неожиданностям, Сева – за рулем. Остальные с угрюмыми лицами сидели в десантном отделении, молчали и избегали смотреть на командира, сверлившего их разочарованным взглядом. – Кто исполнил? – не выдержав, наконец, спросил он. Некоторое время никто не отвечал. Андрей уже собирался повторить вопрос, когда ответ дал Игорь. – Я, – мрачно сказал он. ‒ Почему именно ты? – не веря своим ушам, выдавил Андрей. – Сам предложил, сам и сделал. Они это заслужили. Андрею было что сказать, было много эмоций, готовых выплеснуться, но он сдержался. Сделал пару глубоких вдохов, помолчал, и лишь чуть дрожащим голосом, сдерживаясь, спросил: – А если нет? Если они годами пьянствовали на этом блок-посте и никому не причинили зла? – Я в это не верю, – парировал Игорь. – И ты в это не веришь. И никто из наших не верит. Они убийцы, садисты и насильники. И получили по заслугам. Скривив губы, Андрей покачал головой. Он сильно разочаровался в брате. Причем дважды всего лишь за один день! Захотелось спросить, почему же он не был так храбр во время боя? Что, стрелять по безоружным легче, потому что они не стреляют в ответ? Но последняя мысль внезапно привела к другому выводу ‒ стрелять по безоружным гораздо тяжелее. Для этого нужна чистая, незамутненная ненависть или настолько же поражающее, холодное безразличие. Ведь в бою ты защищаешь свою жизнь, поэтому там не нужно искать мотивацию, чтобы убивать. Но стрелять по беззащитным, слушая их мольбы и глядя им в глаза… Внезапно Андрей ощутил страшную усталость. Будто у него отняли что-то, что давало ему силы, вынули батарейку. Расхотелось что-либо говорить. – Пусть будет так, – выдавил Андрей, не глядя на брата. 5 Повторный сеанс связи с Родионовым вновь вернул напряжение. Отряд Андрея в глубине души наивно надеялся, что пока они доедут, бой уже закончится, но Макс быстро развеял их надежды. Несмотря на большие потери и рассредоточение, банда все ещё располагала достаточными силами в Волчьем логове. И позиции для обороны у них были хорошо подготовлены, что немного удивило атакующих. Оказывается, «волки» разгильдяйски относились к чему угодно, но не к своей главной базе: тут у них все было оборудовано как надо, и бойцов везде тоже хватало. Оборонялись они хоть и тактически бестолково, но упорно, а порой и отчаянно. Нечего было даже надеяться, что они уступят и побегут. Возможно, потому что им просто некуда было бежать. Бандиты имели чуть ли не пятикратный перевес в людях и могли запросто организовать контратаку и смести Родионова с позиций. Проблема и комичность ситуации была в том, что ни одна из сторон об этом не знала. Макс, понятное дело, ожидал сопротивления, но совсем не такого, как ему оказали. Волчье логово оказалось слишком крепким орешком и слишком нужным банде, чтобы она вот так просто его сдала. Поначалу ребят Родионова встретили шквальным, но плохо организованным огнём легкого и тяжелого стрелкового оружия, бронетранспортеров и гранатометов, и отогнали обратно в лес. Со второй попытки маневрами и хитростью Родионов сумел подавить значительную часть огневых точек и уничтожить три бронетранспортера, включая один БМП, но в итоге все равно вынужден был снова отступить. Обороняющиеся дважды имели возможность перейти в контратаку и разбить атакующих наголову, но ни разу не сделали этого. По мнению Макса либо командир у них был бестолковым, либо они, наученные горьким опытом попадания в засады, опасались, что Родионов и тут припрятал какой-нибудь туз в рукаве. В любом случае их упертая усидчивость позволяла Максу немного расслабиться и начать диктовать противнику свои условия боя, издалека планируя штурм и подавляя огневые точки и технику «волков», чаще всего, вообще без каких-либо потерь. В результате бандиты заметно ослабли, поэтому с третьей попытки Макс все-таки вошел в город и даже сумел закрепиться в нем, но продвинуться дальше не мог – сказывался дефицит огневых средств и людей. Толковых, башковитых кадров Максу тоже сильно не хватало. Что уж говорить про профессионалов? Многое приходилось делать самому, а это сильно замедляло темпы наступления и временами даже бестолковым «волкам» давало время среагировать на маневры атакующих. Один раз бандиты все-таки решились и предприняли массированную атаку, которая закончилась для них большими потерями как в технике, так и в живой силе. Родионов заманил их в улицы, уничтожил с помощью гранатометов головную и замыкающую машины, а остальные забросал гранатами и трофейными коктейлями Молотова, которые его бойцы нашли в большом количестве на одной из захваченных бандитских позиций. После такого разгрома «волки» немного поумнели и технику в город больше не отправляли. Живой силы для ещё одной подобной операции им теперь тоже не хватало, но зато запасы позволяли сидеть в осаде очень долго.