— Не ври, — снова злюсь. Но нас прерывает её телефон. И дальше начинается какой-то сюр. Вика отвечает, и я понимаю что где-то у кого-то что-то случилось. Она выглядит до смерти напуганной, начинает суетиться, говорит, что надо уехать и не отвечает на мои вопросы. — Да что, блять, происходит, Вика? Что за вечные тайны? Что случилось? — мне это порядком надоело. — Мне надо уехать, — и океан непролитых слёз в глазах. Серьёзно думаешь, что я отпущу тебя куда-то в таком состоянии? — Куда? — Я в понедельник буду, — она уже не здесь мыслями. — Я еду с тобой, — не обсуждается. — Нет, — паникует, но я непреклонен. — Это не обсуждается. Она прекращает спор. Говорил же, мудрая. Мы выходим, и Вика планирует сесть за руль. В таком состоянии? Совсем с ума сошла? — Вик, что случилось? — Я не могу сказать, — шепчу. — Сам увидишь. Я буду аккуратно. Можно, пожалуйста? Но, вроде бы, у неё получается взять себя в руки, и я сдаюсь, отдавая ей ключи от своей машины. По дороге пытаюсь узнать хоть что-то, но лучше бы не делал этого. — Может все-таки расскажешь, пока едем. — Нужно помочь одному дорогому мне человеку. Точнее, двум. — Твоему мужчине? — уточняю, поразившись своей догадке. — Можно и так сказать, — улыбается с такой нежностью. Тогда почему она отвечала на поцелуй? Вика вовсе не такая. Она не будет, имея мужчину, целоваться с другим. Спустя пару часов мы подъезжаем к какому-то посёлку. Вроде бы, раньше у неё тут тётя жила, как-то летом мы приезжали. По просьбе Вики оставляю охрану у въезда. У дома ждёт какой-то парень, которого Вика бегло обнимает и знакомит нас. — Жених Ани. Надеюсь, что мне хоть кто-то что-то объяснит, но Вика убегает в дом. Следом заходим мы и от увиденного я даже не знаю как реагировать. На меня смотрит моя маленькая копия. Я даже сказать ничего не могу. Все вопросы кажутся глупыми и неуместными. Пока ребята что-то обсуждают между собой, в моей голове проносится миллион мыслей, за каждую из которых я не могу зацепиться. — Сколько? — единственное, что я могу выдать не своим голосом. — Почти три с половиной года. Надо в город, Тимур. Я потом все объясню, — как я понял малой сильно болел, и надо было в больницу. Из их разговора понимаю, что Антон тут от кого-то скрывался вместе с сыном Вики. То есть, похоже, наши сыном. И когда малой узнаёт, что Антон не поедет, то грозит разрыдаться. — Кто и почему должен прикончить тебя? — можно хоть один день без проблем? — Те же, на чей кулак напоролась я, — продолжает Вика разговор, начатый ещё в клубе. — Аня связалась с серьёзными людьми и наркотиками. Она должна огромную сумму, плюс подставила Антона, сказав, что якобы он слил информацию ментам. Ты же понимаешь, что его не оставят в покое. Они ищут его и ждут денег от меня. — Что за люди? — Колесников, — говорит Антон. — Глава, вроде, он. Колесников, значит, сука. И Никита ведь под ним ходит. И наркотики хотел совать подросткам через Никиту. Что ж, кажется, пора показать им их место. — Собирайся, Антон. Никто не тронет тебя, — Антон сомневается и ждёт решения от Вики, но та лишь кивает. — Вы уверены? — ещё раз спрашивает у нас. — Да, — не был бы уверен, не говорил бы. Антон быстро скидывает вещи в сумку. Их здесь не так много, а вещи и игрушки Руслана он уже собрал. Вика в это время знакомит меня с сыном. — Руслан, это Тимур, мамин друг. Тим, это Руслан, — смотрю в глаза этой невозможной женщине, не понимая, как можно было не сказать мне об этом ещё тогда. Я бы что-то придумал. А так она одна растила нашего сына, а я теперь не знаю даже как с ним общаться. Отмираю и сажусь на корточки перед сыном, протягивая ему руку, которую тот смело жмёт. — Привет. — Пливет. А ты недавно с мамой дружишь? — Да нет, — вот и результат "дружбы". — Давно. — А я тебя раньше не видел. — А я уезжал просто. Теперь вот приехал, — говорю предельно спокойно, чтобы не напугать малого. — Я готов, — говорит Антон. Вика уносит ключ от дома соседке, и мы уезжаем, забирая машину Антона. Руслан засыпает лёжа на Вике, пока ты крепко его прижимает. Я стараюсь сосредоточиться на дороге, чтобы хоть немного успокоиться, но всё равно постоянно смотрю на них. По пути я позвонил в лучшую клинику и обо всём договорился. — Антон, подождёшь тут? Я потом отвезу тебя к себе домой, там охрана по всему периметру, да и смелости никто не наберётся столько, чтобы ко мне сунуться. — Я позвоню, — обещает Вика ему, и выносит сына. Пока Вика с Русланом в палате общаются с доктором, я стою около окна, смотря в одну точку. У меня есть сын. Мой сын. И ему три с половиной года. Моя маленькая копия. Я видел, как Вика крепко его к себе прижимала, как она была обеспокоена, сколько нежности было в её касаниях, взглядах и словах. Я видел, как сильно она его любила. Мои размышления прервали Вика с врачом. Удаление миндалин. Мне тоже делали такую операцию в детстве. Ничего сверхъестественного, но Вика, ясное дело, начинает переживать, хоть и соглашается. Пытаюсь приободрить, но когда болеет твой ребёнок, вряд ли простые слова могут помочь. Хоть я и узнал про него пару часов назад, я переживал, и мне было странно в то же время — А как с работой быть? — Ты серьёзно? — боже, невозможная женщина. У нас тут сын болеет, а она ещё и о работе думать успевает. — Уж переживут без тебя. — Ты, если что, завози документы, я буду смотреть. Мы стоим у окна, сохраняя молчание. Через время я всё же не выдерживаю. — Почему ты не сказала? — Потому что ты захотел разойтись. — Всё могло быть по-другому, — я бы не допустил всего этого. — Я не хотела создавать тебе лишних проблем. Сейчас я примерно понимаю, почему ты хотел разойтись. С Русланом всё стало бы ещё сложнее, не так ли? Откуда она всё знает? И всё понимает? Она ведь даже не обижается и не злится. Говорит так, будто приняла всё это и смирилась давным-давно. Вот только я теперь не понимаю: — И что теперь? Как нам жить? — у меня в голове был сумбур. Я не знал, что делать, в принципе, дальше, и как Вика смотрит на ситуацию. — Если ты хочешь участвовать в его жизни, пожалуйста. Со временем расскажем ему, что ты его папа, — я — папа. Вау. — Можешь видеться, когда захочешь. То есть она допускает мысль, что я забью и всё? Ладно, переварю и пойму как жить дальше без вреда для них обоих. Перед тем как уйти за их вещами, ставлю в известность: — С Колесниковым разберусь, ты ему больше ничего не должна. Антон пока в моём доме поживёт, так безопаснее. О том, что Руслан мой сын никому не говорим. И снова эта Аня. Если она кому-то болтанула, оно и понятно почему Вика прятала Руслана. Только вот что дальше собиралась делать? Она молодец, хорошо скрывала сына. Дома ни фотографий, ни вещей. Всё по шкафам спрятала. Привожу все необходимые вещи и сумку с документами. Перед этим ещё раз переговорил обо всех рисках и оплате. Когда вошёл в палату, то снова увидел картину, которая вызывала шквал непонятных эмоций. Руслан спал, лёжа на Вике под мультики, а она гладила его по волосам. Когда я вошёл, она аккуратно переложила сына и забрала вещи и документы. — Ты мне звони, если еще что-то надо. И еда, если не понравится, тоже звони, — шепчу. Ответственность за них я теперь точно ощущаю.