Бандит выглянул из-за капота и спросил у Маруси с интересом: – Это чё за гоблин? – Это не гоблин! – Где ты была?! Что у тебя с телефоном?! – Я не знаю, я не смотрела на него. Гриш, это страшно любопытно, я сейчас тебе расскажу! – Мы немедленно едем домой! Прямо сейчас!.. – Гриш, ты что? С ума сошёл? – Слышь, гоблин, ты во‑он ту сумку возьми, она полегче. А я эту, – безмятежно сказал Грек. – Марина, что происходит?! – возмутился Гриша. – Мам, дверь мне придержи! На глазах у изумлённого Гриши Маруся обежала машину и придержала бандиту дверь! Тот волок две гигантские сумки и ещё какой-то колпак на длинной палке под мышкой. Очки, надетые задом наперёд, прыгали на потной шее. – Так, держи, – и бандит сунул Грише сумку. – А я машину закрою. Ой, умру, как пить охота. – Гришенька, я тебе всё расскажу! – Гришенька, я всё расскажу! – передразнил бандит козлиным голосом, зубами подцепил жёлтую ленту, болтавшуюся у него на груди, и, непостижимым образом вывернув голову, приложил к домофону блестящую железку. – Офли, офли, – сказал он невнятно из-за штуковины, которая была у него во рту. – Фто фы фал? – Пошли, пошли, – перевела Маруся быстро. – Что ты встал?.. И они все ввалились в прохладное помещение, заставленное аппаратурой и всевозможными железками. – Какого чёрта у тебя не работает телефон, Марина?! – Я не знаю! Я его даже не доставала ни разу! – А что, нельзя позвонить?! – Гриш, мне некогда было звонить, я работала корреспондентом на съёмке. Гриша плюхнул на пол баул. Там что-то грохнуло. – Тише ты! – сказал бандит. – Там аппаратуры на великие тыщи. Ильяс! Ильяс! Мы приехали! – Крутя-як! – оценили из-за ширмы. – У нас вода есть? – В холодосе вода. – Где ты была? – спросил Гриша у Маруси очень тихо и очень грозно. – На съёмке, говорю же, – зачастила она. – У ребят корреспондента не было, они ждали какую-то Машу… – Сашу ждали, мам! – поправил бандит. – Ты воду будешь или «Доктор Пеппер»? – Воду. Ну вот, сначала мы не разобрались, а потом втянулись, и я поехала на съёмку. Грек мне обещал всё рассказать про фильм и про заказчика. – Мама, и расскажу! А ты чего будешь, парень? Тоже воду? Меня зовут Андрей Греков, я режиссёр и всякое такое. – Тебе что, никогда не говорили, что с незнакомыми людьми нельзя садиться в машину и никуда ехать с ними тоже нельзя?! – так же тихо продолжал Гриша. – Слушай, ты уже угомонись, а?.. Ну, мы мирные люди, примуса починяем, у нас на лицах написано, что мы оба есть отроки Варфоломеи! А, Ильяс? – А?! – Я сюда вам звонил раз двадцать, – сообщил Гриша. – А у нас телефон уже недели две как не фурычит, – весело сказал выехавший из-за ширмы Ильяс. – Я тебе говорил, Грек, починить надо. – Валяй, чини. Ильяс ловко поймал жестяную банку, которую в него кинул Грек, уехал за ширму, и оттуда раздалось удовлетворённое бульканье. – Со звуком лажа, – сказали из-за ширмы через некоторое время, и опять забулькало. – Не знаю, вытащу или нет. – Я тебе дам, не вытащу!.. – Гриша, – прошептала Маруся, – ну, ты меня прости. Я как-то не сообразила, что ты будешь волноваться. – Тебе просто на меня наплевать, – отрезал он. – Отцу позвони. – Ну, ты прям Отелло, мавр венецианский, – сказал Грек Грише. – Не позвонила, подумаешь! Мне моя вообще через день звонит! Или через два! Так чего вас интересует в этом фильме-то, ребяты? Гриша оглянулся на Марусю, которая за шкафом что-то виновато говорила в телефон. И тут ему стало стыдно и жалко её, так жалко! Ну что он, честное слово, напал-то?! Ей и от папаши достанется, да ещё небось от тётки, которой папаша нажалуется!.. У них же расследование. Самое настоящее расследование, и он, Гриша, так радовался, что они играют в это самое расследование вместе – как в детстве, когда им позволено было сколько угодно играть друг с другом, и это было весело и совершенно не опасно ни в каком отношении. Они как будто вновь выезжают из ворот на дедовой «Волге», и им вновь по двенадцать лет, а он вдруг так… всерьёз рассердился. Он никогда не сердился на неё всерьёз. Разве на Марусю можно сердиться? …Или просто приревновал? Сначала испугался, а потом сильно и остро приревновал в этому, в камуфляжных брюках и очках задом наперёд?.. Тут у него покраснели уши, он схватил недопитую бутылку воды и вылил её в себя. – Григорий, – представился он и сунул режиссёру потную руку. – Кто вам заказал фильм про инопланетян, как давно это было и сколько денег заплатили? – От это другой разговор, пап! – как будто даже обрадовался Грек. – Смотри, фильм заказали… Щас гляну!.. Он поводил «мышью» по столу, монитор моментально ожил и засветился, Грек что-то быстро пролистал, какие-то файлы открывались и закрывались, Гриша моргнул. Маруся подошла и положила руку ему на плечо. Он покосился на её пальцы и осторожно и незаметно их пожал. Это было полное примирение. – Во! Стало быть, это какое у нас число?.. Ну вот, две недели назад, тютель в тютель. Приехал перец, заказал киношку склеить, фотку звёздного неба скинул, в хорошем качестве, между прочим. Там нужно было какие-то объекты выделить и дорисовать компьютером. Ну, мы выделили и дорисовали. Деньги сразу заплатил. – Наличными? – Да ну, я ж не разбойник Румцайц! Помнишь, мультик был про разбойника Румцайца? Гриша улыбнулся – он помнил такой мультик. – Переводом перевёл! Ну, мы и склеили, как нас просили. – А текст заказчик им тоже сразу передал, – встряла Маруся. – И текст передал, – согласился Грек, щёлкая «мышью». – А озвучивали мы сами, у нас Серёга читает хорошо, проникновенно. Мы всё в срок сделали, перегнали, и он забрал. Вот и все дела. – Как звали заказчика? – Ща скажу. Он ещё пощёлкал немного. – Басалаев Юрий Фёдорович, – сообщил он наконец. – Вот он, какой красавец. Это скан паспорта его! Уфологическая организация «Прогрессив-лайф», что в переводе означает «прогрессивная жизнь». А Маруся говорит, кто-то помер после этого фильмеца. Кто помер-то, пап? – Вот он и помер, – и Гриша хмуро кивнул на монитор. – Басалаев из уфологической организации «Прогрессив-лайф», что в переводе означает… – А чего он помер? – Мы не знаем. – Ну, не из-за нас же! И не из-за фильма! Гриша помолчал. Потом оглянулся на Марусю и сказал: – Тупик.