Сейчас самое время кинуть этот самый штатив так, чтобы неизвестный о него споткнулся, а ещё лучше упал бы, и броситься бежать. Есть шанс спастись. Но Марусе не хотелось… спасаться. Ей хотелось, чтобы получилось приключение – настоящее приключение от начала и до конца. Должно быть, это неразумно и опасно, и отец после такого три года не выпустит её из дому даже с Гришей, но… приключения очень хотелось. Да и парень, тащивший пудовые сумищи, казался ей симпатичным. И тот, в очках, за ширмой, тоже ничего. Немного похож на Гришу… Покидав баулы в старый запылённый внедорожник, парень забрал у Маруси штатив, пристроил его на заднее сиденье и велел: – Полезай. Ты ведь Саша, да? Маруся забралась на переднее сиденье, он плюхнулся с другой стороны, и машина тронулась. – Я не Саша, – сказала Маруся. – Тогда, выходит, Маша. Они обещали прислать Сашу или Машу. – Я Марина. – Ну и чего? Маруся вдруг развеселилась: – Ничего. Просто я не Саша и не Маша. Я Марина! – Ну какая разница, – заключил парень. – А я Грек, ты знаешь. Ты же знаешь? Маруся отрицательно помотала головой. – Андрей Греков, режиссёр. Этот фильмец про инопланетян мы с Ильясом на пару сляпали. Только не зови меня Андрюхой, ладно? Маруся сказала, что Андрюхой не станет его звать. – Правда, клёвый фильмец вышел? – Очень страшный, – призналась Маруся. – Мам, так на это и весь расчёт! – вскричал Андрей Греков по прозвищу Грек. – Пугануть честных обывателей скорым концом света! Эх, родись я в Голливуде, я бы их ещё не так пуганул-то! – Кого? – зачем-то спросила Маруся. – Обывателей, мам, – охотно пояснил Грек. – А ты хороший корреспондент или так себе, девочка-припевочка-юбочка-с-косой? Маруся пожала плечами. Она ведь и вовсе никакой не корреспондент! Но, если сказать ему об этом, он моментально высадит её из машины, и всё приключение закончится. Да и не удастся ничего узнать!.. Тут она вдруг сообразила, что не помнит точно, что именно хотела узнавать. – Чего-то ты тихая какая-то. А они обещали боевую прислать. Слышь, мам, ты боевая? – Так себе, – призналась Маруся. – Вот я знал, – расстроился Грек. – Так и знал, что надуют, паразиты! Хотя… с другой стороны… хорошие корреспонденты всем нужны, хорошие все заняты. Вот и присылают кого не жалко. – А вдруг я суперкорреспондент? – оскорбилась Маруся. – Не похожа, – сказал Грек и посигналил кому-то. – Которые супер, они все разбитные! А ты… смирная. Монашеского звания не имеешь, мам? – Почему ты всё время называешь меня «мама»? Он удивился: – Не знаю. У нас так все друг к другу обращаются – мам, пап. Смешно. Или чего? Не смешно? – Расскажи мне про фильм, – попросила Маруся. – Откуда он взялся? – Фильм откуда взялся?! Так говорю же, мы его с Ильясом забубенили. Приезжал к нам кадр, дней… десять назад. Или недели две. Надо у Ильяса спросить, я такие вещи плохо запоминаю. Отвалил бабла вагон и маленькую тележку – сразу, заметь!.. Никаких там тридцать процентов до, остальное после. Сразу и отвалил! Клёвый чувак, все бы заказчики так отваливали! Заказал кино собрать про НЛО вокруг какой-то фотки. Фотку тоже притырил. – Подожди, что значит – вокруг? – Мам, ну, ты чего, первый день замужем, что ли?! Ну, как такое кино собирают? Вот тебе… не знаю… медвежонок Миша. Производится на такой-то фабрике. Надо пострашнее чего-нибудь подпустить! Ну, мы показываем медвежонка раз двадцать за фильм или, может, сорок. А вокруг всякую дребедень ставим из архивов – фабрику игрушек, краска льётся, испарения испаряются, синтетика атмосферу отравляет, засорение водоёмов, загрязнение атмосферы, Гольфстрим вот-вот остановится! Получается, что детские игрушки не просто вредны, а опасны для жизни. Всё. Привет. – Подожди, то есть это вранье всё?! – Не, мам, это суровая правда жизни, называется работа под заказ. А игрушки как были, так и остались, может, полезные, а может, вредные, мы не знаем. Нам главное – заказ выполнить. – А… текст? – спросила Маруся и взялась за голову, чтобы лучше думалось. – Приходилось ли вам, подняв глаза к небу, увидеть не бесконечно холодное спокойствие космоса, а нечто странное? Необъяснимое? Ужасное, но, быть может, ожидаемое?.. – О, наизусть запомнила! Молодец! Текст заказчик дал, конечно! Мы только видео собрали, говорю же!.. – А как он выглядел, заказчик этот? – Да зачем тебе, мам?! Бабла хочешь срубить? – Затем, что из-за этого вашего вранья человек умер, – сказала Маруся. – Он фильм посмотрел и умер. Грек сбоку покосился на неё: – Со страху, что ли?.. – Я пока не знаю. – Дела, – помолчав, сказал гениальный режиссёр. – Делишки. Маруся смотрела в окно. – То есть ты ни фига не корреспондент, да? Пропала съёмочка моя, правильно я понимаю? – Нет, не корреспондент. Но я тебе помогу, если ты мне тоже поможешь. – Да о чём спич, мам? Помогу, ясный хобот. Только чем помочь-то? – Во-первых, ты мне всё расскажешь про фильм и про человека, который его заказал. – Раз плюнуть. – Во-вторых, покажешь, что делают корреспонденты, и я всё сделаю. – Вот ты молодец, мам! – возликовал Грек. – Вот это я понимаю! Значит, тогда сначала отснимем, а то там все разбегутся, а потом я тебе подробно всё растолкую. Как по-писаному. Даже покажу кой-чего. У нас там запись одна есть, если Ильяс не потёр, конечно. А тот человек точно из-за фильма помер или, может, сам по себе взял, да и… того? – Я не знаю, – сказала Маруся. – Я пытаюсь разобраться. – А ты чего, полицейский инспектор? – Я преподаю французский язык. – Иди ты! – удивился Грек. – Слушай, переведи: «Эта девушка прекрасна и умна»! – Если будешь приставать, я с тобой никуда не поеду. – Боже сохрани, – перепугался Грек, – разве я пристаю?! Лучше тогда переведи: «Девушка, который год вы замужем за этим недоумком? Куда смотрели ваши маман и папа́?» Маруся выпрямила спину и посмотрела на него, Грек быстро повторил: – Не буду, не буду… Гриша сбежал с крыльца, перехватывая рюкзак так, чтобы удобнее было ударить. – Марина? Она уже выбралась на тротуар и теперь тащила из джипа какую-то сложенную треногу. И оглянулась. И просияла. – Гриш, привет! Откуда ты здесь взялся?! – У тебя не отвечает телефон, – очень медленно произнёс Гриша.