– Поддержи, – говорит, – меня: меня индейский царь повоевал. А Тарасу-царю самому уж узлом к гузну дошло. – Я, – говорит, – сам два дни не ел. XI Обделал старый дьявол обоих братьев и пошёл к Ивану. Оборотился старый дьявол в воеводу, пришёл к Ивану и стал его уговаривать, чтоб он у себя войско завёл. – Царю, – говорит, – не годится без войска жить. Ты мне прикажи только, а я соберу из твоего народу, солдат и войско заведу. Отслушал его Иван. – Ну что ж, – говорит, – заведи, да песни их научи играть половчее, я это люблю. Стал старый дьявол по Иванову царству ходить, солдат по воле собирать. Объявил, чтоб шли все лбы брить, – каждому штоф водки и красная шапка будет. Посмеялись дураки. – Вино, – говорят, – у нас вольное, мы сами курим, а шапки нам бабы какие хочешь, хоть пёстрые сошьют, да ещё с махрами. Так и не пошёл никто. Приходит старый дьявол к Ивану. – Нейдут, – говорит, – твои дураки охотой – надо их сило́м пригонять. – Ну что ж, – говорит, – пригоняй сило́м. И повестил старый дьявол, чтоб шли все дураки в солдаты записываться, а кто не пойдёт, того Иван смерти придаст. Пришли дураки к воеводе и говорят: – Говоришь ты нам, что, коли мы в солдаты не пойдём, нас царь смерти предаст, а не сказываешь, что с нами в солдатстве будет. Сказывают, и солдат до смерти убивают. – Да, не без того. Услыхали это дураки, упёрлись. – Не пойдём, – говорят. – Уж лучше пускай дома смерти предадут. Её и так не миновать. – Дураки вы, дураки! – говорит старый дьявол. – Солдата ещё убьют ли, нет ли, а не пойдёшь – Иван-царь наверно смерти предаст. Задумались дураки, пошли к царю Ивану-дураку спрашивать: – Проявился, – говорят, – воевода, велит нам всем в солдаты идти. «Коли пойдёте, говорит, в солдаты, там вас убьют ли, нет ли, а не пойдёте, так вас царь Иван наверно смерти предаст». Правда ли это? Засмеялся Иван. – Как же, – говорит, – я один вас всех смерти предам? Кабы я не дурак был, я бы вам растолковал, а то я и сам не пойму. – Так мы, – говорят, – не пойдём. – Ну что ж, – говорит, – не ходите. Пошли дураки к воеводе и отказались в солдаты идти. Видит старый дьявол – не берёт его дело; пошёл к тараканскому царю, подделался. – Пойдём, – говорит, – войной, завоюем Ивана-царя. У него только денег нет, а хлеба и скота и всякого добра много. Пошёл тараканский царь войною. Собрал войско большое, ружья, пушки наладил, вышел на границу, стал в Иваново царство входить. Пришли к Ивану и говорят: – На нас тараканский царь войной идёт. – Ну что ж, – говорит, – пускай идёт. Перешёл тараканский царь с войском границу, послал передовых разыскивать Иваново войско. Искали, искали – нет войска. Ждать-пождать – не окажется ли где? И слуха нет про войско, не с кем воевать. Послал тараканский царь захватить деревни. Пришли солдаты в одну деревню – выскочили дураки, дуры, смотрят на солдат, дивятся. Стали солдаты отбирать у дураков хлеб, скотину; дураки отдают, и никто не обороняется. Пошли солдаты в другую деревню – всё то же. Походили солдаты день, походили другой – везде всё то же; всё отдают – никто не обороняется и зовут к себе жить. – Коли вам, сердешные, – говорят, – на вашей стороне житьё плохое, приходите к нам совсем жить. Походили, походили солдаты, видят – нет войска; а всё народ живёт, кормится и людей кормит, и не обороняется, и зовёт к себе жить. Скучно стало солдатам, пришли к своему тараканскому царю. – Не можем мы, – говорят, – воевать, отведи нас в другое место; добро бы война была, а это что – как кисель резать. Не можем больше тут воевать. Рассердился тараканский царь, велел солдатам по всему царству пройти, разорить деревни, дома, хлеб сжечь, скотину перебить. – Не послушаете, – говорит, – моего приказа, всех, – говорит, – вас расказню. Испугались солдаты, начали по царскому указу делать. Стали дома, хлеб жечь, скотину бить. Всё не обороняются дураки, только плачут. Плачут старики, плачут старухи, плачут малые ребята. – За что, – говорят, – вы нас обижаете? Зачем, – говорят, – вы добро дурно губите? Коли вам нужно, вы лучше себе берите. Гнусно стало солдатам. Не пошли дальше, и всё войско разбежалось. XII Так и ушёл старый дьявол – не пронял Ивана солдатами. Оборотился старый дьявол в господина чистого и приехал в Иваново царство жить: хотел его, так же как Тараса-брюхана, деньгами пронять. – Я, – говорит, – хочу вам добро сделать, уму-разуму научить. Я, – говорит, – у вас дом построю и заведенье заведу. – Ну что ж, – говорят, – живи. Переночевал господин чистый и наутро вышел на площадь, вынес мешок большой золота и лист бумаги и говорит: – Живёте вы, – говорит, – все, как свиньи, – хочу я вас научить, как жить надо. Стройте мне, – говорит, – дом по плану по этому. Вы работайте, а я показывать буду и золотые деньги вам буду платить. И показал им золото. Удивились дураки: у них денег в заводе не было, а они друг дружке вещь за вещь меняли и работой платили. Подивились они на золото. – Хороши, – говорят, – штучки. И стали господину за золотые штучки вещи и работу менять. Стал старый дьявол, как и у Тараса, золото выпускать, и стали ему за золото всякие вещи менять и всякие работы работать. Обрадовался старый дьявол, думает: «Пошло моё дело на лад! Разорю теперь дурака, как и Тараса, и куплю его с потрохом со всем». Только забрались дураки золотыми деньгами, роздали всем бабам на ожерелья, все девки в косы вплели, и ребята уж на улице в штучки играть стали. У всех много стало, и не стали больше брать. А у господина чистого ещё хоромы наполовину не отстроены и хлеба и скотины ещё не запасено на год, и повещает господин, чтоб шли к нему работать, чтоб ему хлеб везли, скотину вели; за всякую вещь и за всякую работу золотых много давать будет. Нейдёт никто работать и не несут ничего. Забежит мальчик или девочка, яичко на золотой променяет, а то нет никого – и есть ему стало нечего. Проголодался господин чистый, пошёл по деревне – себе на обед купить. Сунулся в один двор, даёт золотой за курицу – не берёт хозяйка. – У меня, – говорит, – много и так. Сунулся к бобылке – селёдку купить, даёт золотой. – Не нужно мне, – говорит, – милый человек, у меня, – говорит, – детей нет, играть некому, а я и то три штучки для редкости взяла. Сунулся к мужику за хлебом. Не взял и мужик денег: – Мне не нужно, – говорит. – Нешто ради Христа, – говорит, – так погоди, я велю бабе отрезать. Заплевал даже дьявол, убежал от мужика. Не то что взять ради Христа, а и слышать-то ему это слово – хуже ножа. Так и не добыл хлеба. Забрались все. Куда ни пойдёт старый дьявол, никто не даёт ничего за деньги, а все говорят: – Что-нибудь другое принеси, или приходи работать, или ради Христа возьми. А у дьявола нет ничего, кроме денег, работать неохота; а ради Христа нельзя ему взять. Рассердился старый дьявол. – Чего, – говорит, – вам ещё нужно, когда я вам деньги даю? Вы за золото всего купите и всякого работника наймёте.