Позвали отец с матерью Ивана и говорят ему: – Слышал ты, что царь повещает? Ты сказывал, что у тебя корешок есть, поезжай, вылечи царскую дочь. Ты навек счастье получишь. – Ну что ж, – говорит. И собрался Иван ехать. Одели его, выходит Иван на крыльцо, видит – стоит побирушка косорукая. – Слышала я, – говорит, – что ты лечишь? Вылечи мне руку, а то и обуться сама не могу. Иван и говорит. – Ну что ж! Достал корешок, дал побирушке, велел проглотить. Проглотила побирушка и выздоровела, сейчас стала рукой махать. Вышли отец с матерью Ивана к царю провожать, услыхали, что Иван последний корешок отдал и нечем царскую дочь лечить, стали его отец с матерью ругать. – Побирушку, – говорят, – пожалел, а царскую дочь не жалеешь! Жалко стало Ивану и царскую дочь. Запряг он лошадь, кинул соломы в ящик и сел ехать. – Да куда же ты, дурак? – Царскую дочь лечить. – Да ведь тебе лечить нечем? – Ну что ж, – говорит и погнал лошадь. Приехал на царский двор и только ступил на крыльцо – выздоровела царская дочь. Обрадовался царь, велел звать к себе Ивана, одел его, нарядил. – Будь, – говорит, – ты мне зятем. – Ну что ж, – говорит. И женился Иван на царевне. А царь вскоре помер. И стал Иван царём. Так стали царями все три брата. IX Жили три брата – царствовали. Хорошо жил старший брат Семён-воин. Набрал он со своими соломенными солдатами настоящих солдат. Велел он по всему своему царству с десяти дворов по солдату поставлять, и чтобы был солдат тот и ростом велик, и телом бел, и лицом чист. И набрал он таких солдат много и всех обучил. И как кто ему в чём поперечит, сейчас посылает этих солдат и делает всё, как ему вздумается. И стали его все бояться. И житьё ему было хорошее. Что только задумает и на что только глазами вскинет, то и его. Пошлёт солдат, а те отберут и принесут и приведут всё, что ему нужно. Хорошо жил и Тарас-брюхан. Он свои деньги, что забрал от Ивана, не растерял, а большой прирост им сделал. Завёл он у себя в царстве порядки хорошие. Деньги держал он у себя в сундуках, а с народу взыскивал деньги. Взыскивал он деньги и с души, и с водки, и с пива, и со свадьбы, и с похорон, и с проходу, и с проезду, и с лаптей, и с онуч, и с оборок. И что ни вздумает, всё у него есть. За денежки к нему всего несут и работать идут, потому что всякому деньги нужны. Не плохо жил и Иван-дурак. Как только похоронил тестя, снял он всё царское платье – жене отдал в сундук спрятать, – опять надел посконную рубаху, портки и лапти обул и взялся за работу. – Скучно, – говорит, – мне: брюхо расти стало, и еды и сна нет. Привёз отца с матерью и девку немую и стал опять работать. Ему и говорят: – Да ведь ты царь! – Ну что ж, – говорит, – и царю жрать надо. Пришёл к нему министр, говорит: – У нас, – говорит, – денег нет жалованье платить. – Ну что ж, – говорит, – нет, так и не плати. – Да они, – говорит, – служить не станут. – Ну что ж, – говорит, – пускай, – говорит, – не служат, им свободнее работать будет; пускай навоз вывозят, они много его нанавозили. Пришли к Ивану судиться. Один говорит: – Он у меня деньги украл. А Иван говорит: – Ну что ж! значит, ему нужно. Узнали все, что Иван – дурак. Жена ему и говорит: – Про тебя говорят, что ты дурак. – Ну что ж, – говорит. Подумала, подумала жена Иванова, а она тоже дура была. – Что же мне, – говорит, – против мужа идти? Куда иголка, туда и нитка. Посняла царское платье, положила в сундук, пошла к девке немой работе учиться. Научилась работать, стала мужу подсоблять. И ушли из Иванова царства все умные, остались одни дураки. Денег ни у кого не было. Жили – работали, сами кормились и людей добрых кормили. X Ждал, ждал старый дьявол вестей от чертенят о том, как они трёх братьев разорили, – нет вестей никаких. Пошёл сам проведать; искал, искал, нигде не нашёл, только три дыры отыскал. «Ну, думает, видно, не осилили – надо самому приниматься». Пошёл разыскивать, а братьев на старых местах уже нет. Нашёл он их в разных царствах. Все три живут-царствуют. Обидно показалось старому дьяволу. – Ну, – говорит, – возьмусь-ка я сам за дело. Пошёл он прежде всего к Семёну-царю. Пошёл он не в своём виде, а оборотился воеводой – приехал к Семёну-царю. – Слышал я, – говорит, – что ты, Семён-царь, воин большой, а я этому делу твёрдо научен, хочу тебе послужить. Стал его расспрашивать Семён-царь, видит – человек умный, взял на службу. Стал новый воевода Семёна-царя научать, как сильное войско собрать. – Первое дело – надо, – говорит, – больше солдат собрать, а то, – говорит, – у тебя в царстве много народа дурно гуляет. Надо, – говорит, – всех молодых без разбора забрить, тогда у тебя войска впятеро против прежнего будет. Второе дело – надо ружья и пушки новые завести. Я тебе такие ружья заведу, что будут сразу по сту пуль выпускать, как горохом будут сыпать. А пушки заведу такие, что они будут огнём жечь. Человека ли, лошадь ли, стену ли – всё сожжёт. Послушался Семён-царь воеводы нового, велел всех подряд молодых ребят в солдаты брать, и заводы новые завёл; наделал ружей, пушек новых и сейчас же на соседнего царя войной пошёл. Только вышло навстречу войско, велел Семён-царь своим солдатам пустить по нём пулями и огнём из пушек; сразу перекалечил, пережёг половину войска. Испугался соседний царь, покорился и царство своё отдал. Обрадовался Семён-царь. – Теперь, – говорит, – я индейского царя завоюю. А индейский царь услыхал про Семёна-царя и перенял от него все его выдумки, да ещё свои выдумал. Стал индейский царь не одних молодых ребят в солдаты брать, а и всех баб холостых в солдаты забрал, и стало у него войска ещё больше, чем у Семёна-царя, а ружья и пушки все от Семёна-царя перенял, да ещё придумал по воздуху летать и бомбы разрывные сверху кидать. Пошёл Семён-царь войной на индейского царя, думал, как и прежнего, повоевать, да – резала коса, да нарезалась. Не допустил царь индейский Семёнова войска до выстрела, а послал своих баб по воздуху на Семёново войско разрывные бомбы кидать. Стали бабы сверху на Семёново войско, как буру на тараканов, бомбы посыпать; разбежалось всё войско Семёново, и остался Семён-царь один. Забрал индейский царь Семёново царство, а Семён-воин убежал куда глаза глядят. Обделал этого брата старый дьявол и пошёл к Тарасу-царю. Оборотился он в купца и поселился в Тарасовой царстве, стал заведенье заводить, стал денежки выпускать. Стал купец за всякую вещь дорого платить, и бросился весь народ к купцу деньги добывать. И завелось у народа денег так много, что все недоимки выплатили и в срок все подати подавать стали. Обрадовался Тарас-царь. «Спасибо, думает, купцу, теперь у меня денег ещё прибавится, житьё моё ещё лучше станет». И стал Тарас-царь новые затеи затевать, зачал себе новый дворец строить. Повестил народу, чтоб везли ему лес, камень и шли работать, назначил за всё цены высокие. Думал Тарас-царь, что по-прежнему за его денежки повалит к нему народ работать. Глядь, весь лес и камень к купцу везут, и весь рабочий народ к нему валит. Прибавил Тарас-царь цену, а купец ещё накинул. У Тараса-царя денег много, а у купца ещё больше, и перебил купец царскую цену. Стал дворец царский; не строится. Затеян был у Тараса-царя сад. Пришла осень. Повещает Тарас-царь, чтоб народ шёл к нему сад сажать, – не выходит никто, весь народ купцу пруд копает. Пришла зима. Задумал Тарас-царь мехов собольих купить на шубу новую. Посылает покупать, приходит посол, говорит: – Нету соболей – все меха у купца, он дороже дал и из соболей ковёр сделал. Понадобилось Тарасу-царю себе жеребцов купить. Послал покупать, приходят послы: все жеребцы хорошие у купца, ему воду возят пруд наливать. Стали все дела царские, ничего ему не делают, а всё делают купцу, а ему только купцовы деньги несут, за подати отдают. И набралось у царя денег столько, что класть некуда, а житьё плохое стало. Перестал уж царь затеи затевать; только бы уж как-нибудь прожить, и того не может. Во всём стесненье стало. Стали от него и повара, и кучера, и слуги к купцу отходить. Стало уж и еды недоставать. Пошлёт на базар купить что – ничего нет: всё купец перекупил, а ему только денежки за подати несут. Рассердился Тарас-царь и выслал купца за границу. А купец на самой на границе сел – всё то же делает: всё так же за купцовы денежки от царя тащат всё к купцу. Совсем плохо царю стало, по целым дням не ест, да ещё слух прошёл, что купец хвалится, что он у царя и жену его купить хочет. Заробел царь Тарас и не знает, как быть. Приезжает к нему Семён-воин и говорит: