— Ты своего престарелого шефа навестить не хочешь — дай, думаю, на огонек зайду. — Мещеряков водрузил свои тучные ягодицы на кожаное сиденье кресла. — Я думала, Миша, ты сегодня на работу не выйдешь, еще денек дома потусуешься, — Вершинина лукаво посмотрела на Мещерякова. — Да разве Томка даст спокойно посидеть: то это ей нужно сделать, то — другое. Хотела меня на дачу утянуть! Ну уж нет! Пойду-ка, думаю, я лучше на работу. А ты как, Валентина, отпраздновала? В гордом одиночестве? — Михаил Анатольевич хитро сощурил свои и без того похожие на щелочки глаза. — Тебе, Миша, как ты говоришь, Тамара Петровна на нервы действует, а мне — твои намеки, догадки да подковырки! С Мещеряковым я когда-то работала в органах. Сидели мы на разных этажах, в разных отделах: я — в аналитическом, он — в оперативном. Организовав фирму «Кайзер», он перетянул и меня, вернее, не перетянул, а спас от безработицы. Ведь к тому времени я «осталась на бобах». Из органов пришлось уволиться, и я пребывала в раздумьях: куда пойти, куда податься? А здесь такой случай! «Кайзер» занимался изготовлением стальных дверей и установкой сигнализации. И вот я возглавила службу безопасности при этой фирме. У меня не было причин жаловаться на своего шефа, если не считать его постоянного вмешательства в ход проводимых мной расследований и в мою личную жизнь. Мое положение разведенной женщины не давало ему покоя, и он считал себя просто обязанным помогать мне словом и делом. Он выступал в роли мудрого советчика, когда в кабинетных беседах пытался донести до моего сознания, как это разумно и прекрасно — жить парами. Иногда он брал на себя роль легкомысленной свахи, пытаясь свести меня с некоторыми из своих солидных друзей и приятелей. — Да ты, Валентина, не кипятись! Я просто так полюбопытствовал, а ты — с места в карьер! Олег-то не приходил? — Звонил. — Нехотя ответила Вершинина. — И все? — разочарованно произнес Михаил Анатольевич. — В гости набивался. Но у меня были другие планы. — Правда? Все-то ты от меня скрываешь! Могла бы и поделиться хоть раз со своим старым другом! — Он, естественно, не меня хотел увидеть, а Максима. — А как он с Мариной своей поживает? Доволен? — Меня это не интересует. Главное — чтоб о сыне почаще вспоминал. Материальная сторона меня не волнует, просто чтоб не забывал, что у него сын подрастает, внимание ему оказывал. Максим его любит! — Это понятно, — Мещеряков закурил, — а кто этот твой новый на «ауди»? — Ну, шагу не шагнешь, чтобы кто-нибудь не узнал! Приятель. Ты удовлетворен? — Удовлетворен. — С обидой произнес Мещеряков. — Ладно, не хочешь о личном, — потер он свой тройной подбородок, — расскажи че у тебя на работе новенького. — Расследование начинаю, Миша… — А я почему об этом не знаю? — Не успела доложить — праздник был. — Усмехнулась Валандра. — Когда ж ты успела клиента-то подцепить? — хитро прищурился Мещеряков. — Он сюда позвонил, а потом ко мне домой подъехал, — не моргнув глазом, сказала Вершинина. — На дому прием ведешь, значит? — Клиент, Миша, солидный. Я твоей формулировкой пользуюсь. И дело конфиденциальное. — Вершинина шутливо понизила голос. — Не слишком ли много таинственности? — Прямо уж не знаю, Миша, посвящать ли тебя… — У тебя, никак, секреты от шефа завелись? Так кто же он, твой мистер Икс? — Мэр наш. — Дыкин? — как-то бессмысленно заморгав, переспросил Михаил Анатольевич. — Негативы ему нужно найти. Если не найдем — ему каюк! Его на какой-то вечеринке один фотограф-любитель в компании с Шаровым заснял. Сам понимаешь — дело серьезное! — Подожди-ка, Шаров — это же… — Да, да. Крутой парень. Так вот, какая-то девица украла пленку и попробовала Дыкина шантажировать. — И что же? — Грохнули ее, вот что! Кто-то еще за пленкой гоняется. Так что, Миша, и для нас настал черед поучаствовать в гонке. — Каков призовой фонд? — В бесцветных глазках Михаила Анатольевича загорелись синие огоньки алчности. — Двадцать тысяч. Расходы, разумеется, в призовой фонд не входят. — Двадцать тысяч — чего? — Миша, я же тебе сказала, что наш клиент — мэр! — Вершинина сделала ударение на последнем слове. — Так что же, Дыкин через мою голову к тебе обратился? — В Мещерякове заклокотала обида. — Миша, это — второстепенный вопрос! Главное теперь — в грязь лицом не ударить! Глава третья Войдя в помещение кафе, Алискер с удовольствием окунулся в его приятную, почти интимную атмосферу: в зале царил теплый полумрак, по которому мягко стелились волны медленной мелодии Леграна. Бесшумно скользили официантки в белых передниках. — Люблю ненавязчивый сервис, — манерно произнес Евгений, усаживаясь за круглый столик и живописным жестом подзывая к себе коренастую рыжую официантку. — Ты что будешь? Мамедов заглянул в меню. — Возьму, пожалуй, крабовый салат, минеральную воду и кофе. — У тебя рацион прямо как у топ-модели! — пошутил Женька. — А мне, девушка, пожалуйста, цыпленка-табака, сливки с черносливом и каппучино. Так, а выпивать что будем? — Он лукаво посмотрел на замершую в ожидании официантку, — что вы нам посоветуете? — Есть водка, пиво, коньяк, вино, бренди, портвейн хороший. Да вот же карта вин! — неохотно, точно ее просили рассказать таблицу умножения, ответила рыжая. — Может, по пятьдесят коньяку? — утратив интерес к официантке, предложил Мамедову Женька. — Давай. Для согрева. — Девушка, два по пятьдесят «Дербента»! — Женька артистично щелкнул пальцами и рассмеялся. Когда официантка с достоинством удалилась, он нагнулся через стол к Мамедову. — Нет, ты видал? Ну и краля! Мало того, что ноги — колесом, так еще и цедит сквозь зубы. Ха-ха, помнишь, как там у Горация:«Будь же мудрой, вина цеди!» Нет, эта рыжая, весь интерьер портит, я тебе как фотограф и стилист говорю! «Есть водка, пиво, коньяк…» — спародировал он нелюбезную официантку. — Она здесь долго не задержится, — предположил Мамедов, вошедший в роль милосердного друга с «неординарной внешностью». — Знаешь, почему она на нас так пялилась поначалу? Думала, ха-ха, что мы — голубые, ей Богу! Из какой-нибудь деревни, небось, приехала. Начиталась в журналах про гомов, а тут — мы с тобой как нарисованные. У баб ведь как? — страшный, кривой, косой, бицепсы как у Шварца — значит, ортодокс, чуть посмазливей — гей! — Может, ты и прав. Слушай, Жень, давно ты фотограф и стилист? — Мамедов решил, что пора переходить к делу. — Ты имеешь в виду в «Олл старз»? — Да. — Два года, а что? — Беспалова Мария у вас работала? — Так ты что, из милиции? — насторожился Евгений. — Почему сразу — из милиции? — Хочешь страхи мои развеять? Я вот сижу тут, с тобой болтаю, а сам думаю: что это вдруг он такой добрый? Так это, значит, у вас теперь подход такой? Раньше корки красные в морду — и шабаш, а сейчас у вас вон какие методы — напоить, обогреть… — Прекрати этот треп! Я тебе еще раз говорю: к милиции я никакого отношения не имею! Я что, на мента похож? — Не похож, для мента у тебя внешность слишком неординарная… — замялся Женька. — Так работала у вас Беспалова? — А что это ты ей интересуешься? — В карих Женькиных глазах опять появилось недоверчивое выражение.