— Вообще-то она работает в модельном агентстве «Олл старз». — Вершинина сидела в кабинете за столом и курила, — Дыкин приметил ее на какой-то презентации, шепнул несколько слов своим помощникам, и ночью она уже была в его постели. — Все так просто? — Я тебе говорю только то, что он сам мне сообщил. Наша задача отделить зерна от плевел. — Нас просят о помощи, — возмутился Алискер, — и мы же еще должны думать, что из сказанного ими правда, а что нет. — Это не так уж сложно, Алискер, тем более, если учитывать то, сколько он обещал нам заплатить. — Сколько же, если не секрет? — Двадцать тысяч, плюс расходы. — Неплохо, — Мамедов допил чай и поставил чашку на стол. — Это только пятая часть того, что он собирался выложить за эти негативы. Алискер поднялся и начал прохаживаться по кабинету. — Вы говорите — Беспалову зарезали? — Да. Выясни, где это случилось. Вообще, разузнай о ней поподробнее. Работа, сослуживцы, друзья, родственники. — Не могли ее убить те, у кого она украла негативы? — Если это так, то наша задача сильно осложнится. Тебе все понятно? — Вершинина оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе и посмотрела на Алискера. — Понятно, — Мамедов кивнул. — Тогда действуй. Вечером доложишь. * * * Агентство «Олл старз» арендовало несколько комнат в городском Доме офицеров. — Молодой человек, вы к кому? — окликнула Мамедова седая бабулька, голова которой едва выглядывала из-за перегородки, отделявшей вахтерскую от холла. Десятое мая было нерабочим днем, и вероятность того, что он кого-то застанет на месте, была ничтожно мала, но Алискер решил все-таки зайти в агентство на свой страх и риск. — Мне нужно в «Олл старз», — он улыбнулся и подошел к перегородке, — там есть кто-нибудь? — Сегодня выходной, — уклончиво ответила старушка и покосилась на щит, где под стеклом висели ключи от кабинетов. — Я по личному вопросу, — Мамедов облокотился на стойку и выжидательно посмотрел на вахтершу. — Если тебе к Женьке, можешь пройти, — смягчилась она, — он, похоже, там, неугомонный. — Спасибо, — Алискер направился к лестнице, — какой этаж? — Третий, комната триста шесть, там у него студия, — уважительно произнесла старушка. В Доме офицеров было еще холодней, чем на улице. Шаги Алискера гулко отдавались эхом в пустых коридорах. Взбежав по широкой лестнице на третий этаж, Мамедов не без труда нашел большую, метра три в высоту, филенчатую дверь с номером триста шесть и, постучав, толкнул ее. В высоком просторном помещении царил творческий беспорядок. Кругом стояли лампы на подставках и софиты, валялись отрезы однотонной и цветной ткани, огромные открытые зонты висели на ширмах и лежали на паркетном полу. Дополняли картину кубы самых разнообразных размеров: от маленьких, величиной десять на десять сантиметров, до огромных, со стороной почти полтора метра. — Есть здесь кто? — негромко спросил Мамедов, делая несколько шагов по студии. Никто не отозвался. «Вышел, что ли, куда?», — подумал Мамедов и увидел, что большая ширма, отгораживающая угол комнаты, как-то странно подрагивает. Мягко ступая, он подошел к ширме и заглянул за нее. Сразу стало ясно, почему она дрожит. Прижав колени к подбородку на куче цветных тряпок лежал молодой парень в светлых, почти белых джинсах и черной рубашке на выпуск. Его темные волосы длинными прядями спадали на лицо. Парня колотило, как в лихорадке, и дрожь его передавалась на ширму, к которой он прислонился. «Замерз, бедный», — подумал Мамедов и подошел поближе. — Эй, — он потрогал парня за плечо и тут ему все стало ясно. От парня разило перегаром, а за его головой валялась порожняя бутылка «Джонни Уолкера». «Неугомонный», как назвала парня вахтерша, похоже валялся здесь со вчерашнего дня, а может, с ночи. «Неужели в одного вылакал? — Мамедов толкнул бутылку носком ботинка, — здесь ведь больше пол-литра!» Алискер пил редко, но мог себе представить состояние парня. «Если его не похмелить — разговора не получится». Он вышел из студи, прикрыв за собой дверь, и спустился вниз. — Что, нету Женьки? — окликнула его вахтерша. — Да там он, работает, — ответил Мамедов, — я сейчас, только куплю чего-нибудь перекусить. Ближайший магазин был в нескольких кварталах, и Мамедову пришлось снова садиться за руль «Нивы». Купив «лекарство» и кусок краковской колбасы, через пятнадцать минут он уже снова входил в Дом офицеров. Предусмотрительно спрятав чекушку в нагрудный карман, с колбасой в руке, он миновал вахтершу и поднялся наверх. Нашел стакан на столике в углу, отвинтил пробку и плеснул в него граммов сто пятьдесят. — Евгений, — потряс он «больного» за плечо, — подъем. — А-а-а, — протянул тот, не открывая глаз. — Вставай, тебе говорят. — О-о-о, — Женька на секунду перестал дрожать и схватился за голову. — Евгений, — он снова потряс его, — доктор приехал, вставай. — Ну-у-у, — сделав неимоверное усилие, Женька сел на своем ложе, обхватив колени руками, но глаза его под длинной модельной челкой оставались закрытыми. — Кончай мычать, сейчас лечиться будем. Евгений приоткрыл один глаз и уставился на Алискера, покачиваясь из стороны в сторону и не переставая трястись всем телом. — Ты кто? — наконец произнес он. — Сейчас я для тебя доктор, — Алискер поднял стакан с куба, используемого в качестве стола, и протянул его Евгению, — держи. — Что это? — Женька недоверчиво посмотрел на стакан, но все же взял его. — Пей, не отравишься. Сунув нос в стакан, Евгений потянул воздух ноздрями. Волна отвращения прошла по всему его телу, он открыл рот и тяжело задышал. — Давай, давай, — подгонял его Алискер, — как говорит Михал Михалыч, водка в малых дозах полезна в любых количествах. Наконец, собравшись с силами, Женька поднес стакан ко рту и маленькими глоточками, сморщившись точно печеное яблоко, влил в себя содержимое стакана. — Закусывать будешь? — Алискер показал ему колбасу. Женька отрицательно покачал головой и поставил пустой стакан на пол рядом с собой. Он еще дрожал, но щеки его порозовели, в глазах появился здоровый блеск, дыхание стало ровнее. — Че ж это я вчера так накушался? — спросил он сам себя, — а-а, после вчерашнего салюта зашли сюда вместе с Наташкой и ее новым приятелем. Че ж это они меня здесь бросили, свиньи! Как пить за мой счет, так — пожалуйста, а как домой меня проводить, так нету никого. Ну ничего, попляшут они у меня! Тебя как зовут, друг? — вскинул он на Мамедова свои карие глаза. — Алискер. — Слушай, — он прищурился, — у тебя очень неординарная внешность, давай я тебя поснимаю. — Давай в другой раз, — улыбнулся Мамедов, — а сейчас я бы хотел тебя кое о чем спросить. — Спрашивай, о чем разговор, — Евгений развел руками, — я добро не забываю. Давай только еще грамм по сто, а? Потом пойдем перекусим, я угощаю, там можешь спрашивать о чем угодно. — Колбасы не хочешь? — Нет, нужно чего-нибудь горяченького. * * * — Гора не идет к Магомету — Магомет идет к горе, — на пороге кабинета Вершининой стоял Мещеряков. Его опухшая, помятая физиономия хранила следы вчерашнего праздничного возлияния. — Можно? — Чего ты спрашиваешь? — улыбнулась Вершинина. — Входи, конечно!