В небольшой комнате с жизнерадостно-белыми жалюзи на окнах и полом, застеленным голубым ковролином, суетились две молоденькие девушки. Одна стояла на стуле и перебирала толстые и тонкие цветные папки, аккуратно расставленные на полках шкафа из светлого дерева, другая что-то искала в нижнем ящике. Они вполголоса переговаривались. Наконец, та, что рылась в ящике, хрупкая шатенка с короткой стрижкой, встала с корточек и, не отрывая взгляда от содержимого серой бумажной папки, которую держала в руках, повернулась к двери. — Кха, кха, — многозначительно кашлянул Толкушкин, скрывая за этим «кха, кха» свою до конца не преодоленную застенчивость. — Доброе утро, девушки. — Доброе… — голубоглазая шатенка удивленно посмотрела на него, — вы к Федору Константиновичу? Девушка, стоявшая на стуле, тоже повернулась и вопросительно воззрилась на Валеру. У нее были живые карие глаза, матовая кожа и аккуратный носик. Голова — в густых, мелких кудряшках. Бледно-розовая, почти прозрачная помада и тонкий, едва уловимый контур, сделанный чуть более ярким карандашом, придавали рту этой знойной красотки сексуальную припухлость. На девушке был белый блейзер и серая мини-юбка, позволявшая Толкушкину с ходу оценить стройную красоту ее точеных ножек. Толкушкин слегка оторопел. Ему расхотелось продолжать разговор с коллегой этой темноволосой «гурии». — Нет, — наконец произнес смущенный Валера, — я скорее к вам, — сказал он шатенке, хотя сам смотрел на ее подружку. — Ко мне? — с недоумением отозвалась шатенка. — А если уж совсем быть точным, то — к вам, — Толкушкин пожирал глазами «гурию». Девушки переглянулись и пожали плечами. Наконец «гурия», грациозно спустившись со стула и обувшись, подошла к столу и села перед экраном монитора. — Мне нужно с вами поговорить, — Толкушкин подошел к столу. — О чем же? — Она подняла на него свои лукавые продолговатые глаза. — О Рыбаковой Ольге, — произнес Толкушкин, — можно? — Он указал на стул. — Пожалуйста, — пожав плечами, как-то неуверенно сказала девушка. — Свет, — обратилась она к шатенке, — может, ты этим займешься? При упоминании фамилии Рыбаковой Света с интересом посмотрела на Валеру. — Я вас прошу уделить мне всего несколько минут, — Толкушкин проникновенно посмотрел на брюнетку. — Моя фамилия Толкушкин. — Он вынул из кармана свое удостоверение и показал его «гурии». Она лишь краем глаза взглянула на предмет Валериной гордости и занялась бумагами. — Что же вы хотите узнать? — не поднимая глаз на Толкушкина, спросила она. — Во-первых, как вас зовут. А то я даже не знаю, как к вам обратиться… — Анжеликой, — коротко ответила девушка. — Очень приятно, Валера, — улыбнулся он, косясь на внимающую ему Свету. — Анжелика, просветите меня на предмет того, — витиевато начал Валера, — работает ли у вас Рыбакова? — Да, а что? — равнодушно спросила она. — А кем она работает, и где она сейчас? — Она уже неделю как на больничном, — поспешила принять участие в разговоре Света, — а работала она здесь. Меня попросили заменить ее, пока она не выйдет. — Спасибо, — Толкушкин бросил беглый взгляд на Светлану и полный невысказанного укора — на Анжелике. «Наверное поклонники замучили», — подумал он. — Что вы еще хотите узнать? — соизволила поинтересоваться Анжелика. — Вы Рыбакову хорошо знаете? — Полтора года вместе работаем. — Анжелика как-то удивленно взглянула на Толкушкина. — Она что-нибудь натворила? — Почему сразу — натворила? — Ну вы же — детектив. Служба безопасности и все такое… — с непонятной язвительностью сказала Анжелика. — Работа у меня, конечно, ответственная, — иронично отозвался Валера, — но она заключается ни только в том, чтобы наводить справки о тех, кто что-нибудь натворил. Просто мне нужна информация об Ольге. Так вы хорошо ее знаете? — Пару раз были вместе в компании, а так только на работе и виделись… — А вы случайно не знаете подругу Ольги — Марию Беспалову? — Знаю, а что? — Теперь Анжелика в упор смотрела на Валеру. — А то, что ее убили, вы тоже знаете? — Да. — И от кого, если не секрет? Она замешкалась. — Так ведь в газетах писали, и сама Ольга говорила… — С какого числа Рыбакова не работает? — С четвертого, — опять вмешалась в разговор Светлана, которая перебирала бумаги за соседним столом. — И вы не видели ее с четвертого? — Не видели. — Анжелика отложила ручку, выключила компьютер и откинулась на спинку стула. — А вы ничего странного не заметили в ее поведении? Я имею в виду, в последние две недели? — Да нет, все было как обычно… — Анжелика пожала плечами. — Вот только какая-то она рассеянная стала. Ну, может, это весеннее? — Мечты? — сиронизировал Валера. — Она разговаривала с кем-нибудь по телефону? — Не часто. Ей звонила эта ее подруга, Беспалова. — А когда это было? — В середине апреля, в конце… — А с самой Беспаловой вы не встречались? — Она сюда несколько раз приходила, Ольгу ждала. — Значит, отношения у них были самые нежные? — Толкушкин лукаво посмотрел на Анжелику. — С чего это вы взяли? Они просто хорошо друг друга знали — ведь из одной деревни приехали. — Вы хотите сказать, что не все было так гладко в их отношениях? — Я сама видела, как они ругались. — И где это было, здесь? — Нет, на одной вечеринке. — На какой? Извините уж за назойливость, — дипломатично улыбнулся Валера. — У Беспаловой дома. Меня Ольга пригласила, дело перед Новым годом было. — И что же не поделили Ольга с Марией? — Подвыпили, конечно, все, расслабились, ну, слово за слово… На социальной почве. — Это как же? — Ну, Ольга бесилась: у Беспаловой кругом одна ваниль — деньги, мужики, квартира приличная… — Ольга завидовала ей? — Открыто она своих чувств не проявляла, ей даже вроде было как-то наплевать… А под газом, сами понимаете… — Понимаю. И чем же это все кончилось? — Несколько дней они не разговаривали, а потом вроде помирились. — Откуда вы узнали об этом? — Машка сюда звонила, приходила, и они общались как раньше… — А кого-нибудь из агентства, где работала Мария, вы, случайно не знаете? — Кое-кого видела просто. Как раз на той вечеринке, когда Ольга с Беспаловой сцепилась. Девчонок некоторых, фотографа… — Вы не помните, кто из девушек конкретно был на той самой вечеринке?