Могучие замыкания разом погасли вместе с самим излучателем. К чему были все жертвы, для чего Ревнители, Корпорация, Большая Дюжина и они с Лилией истратили столько сил за контроль над этой невероятной силой, чуть не поставив в итоге весь свой вид на грань полного уничтожения, если в итоге сама эта сила оказалась бессильной перед пришельцами извне. Нелепая, чудовищная несправедливость. Они искренне считали себя способными бороться с захватчиками. Но реальность оказалась иной. Дарёный артефакт безвольно погас по первому щелчку дактилей. Ромул остался без излучателя. Да что там Ромул, всё человечество было поставлено перед фактом — теперь, когда неминуемая война отступила, они были обречены остаться наедине с собственной беспомощностью. А вот Крыло ни в чём себе не отказывало. Их стояночный ордер представлял собой хаотичный, почти бессистемный строй, в котором огоньки чужинских крафтов непрерывно перемещались, сбиваясь в группы и снова разлетаясь по тактическому пространству. Там постоянно кипела какая-то своя жизнь, никому извне непонятная и ни на что извне не обращающая внимания. Лишь единственный крафт — а то, что это был боевой корабль, не оставалось ни малейшего сомнения, стоило взглянуть на его агрессивные летящие обводы — оставался статичен, выдвинутый из ордера вперёд к Муне на полтора тика и замерший своим острым птичьим клювом в направлении ордера послушно ожидающих назначенной аудиенции флагшипов. На брифинге для приглашённых настоятельно уточнялась необходимость тщательно избегать любых аналогий с земными птицами. Ещё чего. Крыло есть крыло, клюв есть клюв. И сейчас это крыло и этот клюв были направлены точно на них, даже не пытаясь хотя бы и в малейшей степени скрыть ту угрозу, что они с собой несли. По мере того, как флагшип, или как там у них именуются ранги боевых кораблей, чужинского Крыла надвигался, разрастаясь во всю фронтальную гемисферу виртреала, его военное назначение становилось всё очевиднее. Уже не только стремительными обводами и острой кромкой граней, но и постепенно проступающими деталями — радужными подпалинами прямых попаданий плазменных зарядов, осколками и трещинами импактов, суетой ремботов, оттаскивающих прочь какой-то не подлежащий полевому ремонту силовой агрегат, на место которого уже устанавливали обклеенную защитной оболочкой запчасть. Если ему удалось правильно прикинуть расстояние, сухая масса одного только демонтируемого отсека превышала любой из флагшипов Ромула в максимальной загрузке. И даже такой мощи потребовалось, судя по всему, применить заметные усилия и пришлось получить серьёзный урон, прежде чем враг был уничтожен или по крайней мере был вынужден отступить. Зачем им вообще с нами разговаривать? По мере того, как тяжкая чернота чужого крафта надвигалась на их челнок, становилось заметно, что навигатору становится всё сложнее отрабатывать курсограмму. Эта птичка явно умела искажать метрику пространства. Её энерговооружённости хватало не то, чтобы создавать вокруг себя настоящий гравитирующий квадруполь, а не подобно крафтам человечества, довольствоваться костылём настроенных на равномерную тягу двигателей. Люди к настоящей искусственной гравитации даже и в планах не приблизились. Ещё один повод для чувства собственной неполноценности. А кто мы есть, если не ничтожества? Убили собственную планету и едва не погибли сами. Ради чего? Ради войны, в которой в итоге даже не сумели победить. Или хотя бы найти в себе мужество честно проиграть. С этой мыслью реактор их челнока заглушили, то ли по команде диспетчера сближения, или кто там у них, то ли их навигаторов вообще не спрашивали, молча перехватив управление и так же молча направив его к стыковочному доку. Чернота вокруг сменилась цепочками огней направляющих, следующие полчаса их челнок, вальяжно перекладывая с борта на борт и с носа на корму, так и сяк вертели в недрах непривычно огромного — не меньше полукилометра в поперечнике пакгауза в недрах чужого крафта. Пожалуй, печально знаменитый «Сайриус» здесь бы поместился целиком. Собственно стыковки и процесса шлюзования никто на борту не заметил. Даже привычного каждому трассеру перепада давления не случилось — просто в какой-то момент зажглись транспаратны, а все начали послушно выбираться из кабинсьютов и выдвигаться на выход. Шлюз, между тем, оказался привычный, какие встретишь на любом стационаре, да и на той же Муне. Так вот чего они тянули. Монтировали внутри своей птички оборудование для приёма делегации. Что ж, только тут ему пришло в голову, что ничего интересного эта аудиенция, похоже, не принесёт. Формальное, протокольное мероприятие, собрались, произнесли ритуальные речи для прямой трансляции и под запись, затем разошлись. В свете того, что он тут увидел, будет неудивительно, если чужинцы вообще не покажутся во плоти, ограничившись, скажем, общением посредством бипедального дрона, которые с тем же успехом можно было заранее собрать и подключить к своим коммуникациям. А что, это даже разумно с их стороны. Меньше эмоций, меньше стигмы, меньше неизбежной экзофобии. Меньше смысла о чём-то разговаривать. Внутри импровизированного конференц-зала, к которому привёл шлюз, уже собралось между тем довольно прилично народа. Надо убираться куда-нибудь подальше в сторону, совсем немногие здесь хотели бы его видеть в живых, не то что лицом к лицу. Однако ему повезло, нашлось всё-таки приятное исключение. — Соратник Урбан. — Ильмари Олссон. Оба коротко кивнули друг другу, но совсем не так, как ему при встрече кивнула Лилия. Два напряжённых взгляда, на секунду сцепившись в окружающей толпе, успели продемонстрировать друг другу достаточно эмоций, чтобы тут же спокойно расстаться. В отличие от Соратника Улисса, с Урбаном они всегда умели расходиться мирно. Из всех Соратников только Жан Армаль до сих пор сохранял известную человечность. В конце концов, только он знал, что такое физически умереть. Впрочем, Лилия тоже знала. И Улисс знал. Но забыл. Предпочёл забыть. Между тем прозвучал сигнал прибытия ещё одного челнока, и тихий ропот разговоров в зале тотчас разом стих. Повисла напряжённая, мучительная тишина. Только тут до него дошло, кого в зале покуда не хватало. Не хватало Ромула и Хранителей. И вот теперь они двигались через толпу собравшихся как раскалённый нож входит в ледяное масло. С тревожным шипением и запахом прогорклого дыма. Он зря сомневался в том, как его тут примут. Было в Сол-системе существо, которое разом поднимало со дна этого болота все старые грехи и позабытые обиды самим фактом своего появления. Таким существом был Ромул. Что там какой-то Ильмари со своими ничтожными неудачами. Да, он чуть не угробил Матушку, пускай косвенно, по его вине погибли сотни миллионов. Но у Ромула за плечами остались миллиарды надгробий, в основном безымянных, но оттого ничуть не менее страшных. Если бы кто-то догадался собрать список величайших злодеев всех времён, Ромул все всяких сомнений вышел бы победителем, что называется, вне конкурса. И собравшиеся об этом помнили. Но самое главное — об этом помнил сам Ромул. Потому он не стал тратить время на пустые раскланивания. Кивнув собравшимся у дальней переборки Соратникам, он сделал приглашающий жест и без того следовавшим за ним Хранителям и решительным шагом вышел вперёд. Разумно. Если к Ромулу ни у кого вопросов не было, так сказать от греха подальше, то подобраться к Хранителям мечтали все собравшиеся. Где они пропадали последние две сотни оборотов с самого Времени смерти, среди собравшихся знали единицы. Знал, например, писарь Стэнли, но он давно сгинул, наверняка знали Улисс, Урбан и Лилия, но и они не спешили этим знанием пользоваться. И вот, трое близнецов как ни в чём не бывало предстают перед ключевыми игроками затянувшегося балагана под кодовым именем «план Ромула», прежние и как будто другие. Жаль, никто ни на какие вопросы сегодня отвечать не станет. Сегодня всех интересовало не прошлое, но будущее. Которое настанет или нет. Точнее, оно точно настанет. Но не для всех. Впрочем, ему не дали времени как следует развить эту мысль, потому что как только Ромул подошёл к дальней от шлюза переборке, тут же раздался звук гонга и переборка тут же сделалась полупрозрачной, едва заметной преградой между собравшимися по эту сторону и отсеком для принимающей стороны. Ясно, хозяева решили не ограничиваться дроном-медиатором, а всё-таки сочли необходимым поприсутствовать лично, разумеется, не рискуя дышать одним с людьми воздухом. Биология есть биология. По ту сторону стекла возникли три фигуры. Негусто, учитывая количество собравшихся гостей. Впрочем, пожалуй, все они, кроме Ромула, тут были скорее свидетелями. А уж защиты или обвинения, можно спорить. Принимающая сторона решила ограничиться со своей стороны всего двумя понятыми — голой нелетающей птицей, которую звали, если верить аугментации, Илиа Фейи, он был представлен как нуль-капитул-тетрарх Оммы, что бы это ни значило, и странной детской фигуркой, которая всем выглядела как земная девочка лет девяти и не была никак аннотирована для собравшихся. А вот главного встречающего, что уж там, знали все, причём не только среди собравшихся, но и во всей Сол-системе. Это был всё тот же завёрнутый в серебристый металлизированный балахон Симах Нуари, соорн-инфарх Сиерика. Именно он, как только погас излучатель, обращался к Ромулу и всем людям (которых он упорно именовал «артманами») с той самой речью, начинавшейся словами «мы несём вам славное знамение». С его появлением градус напряжения в зале достиг той отметки, у которой, казалось, сам воздух вокруг начал искрить. Причём в прямом смысле, учитывая то, сколько здесь было людей, способных напрямую обращаться к хрустальному миру. Но Ромул, даже не оборачиваясь, снова сделал короткое движение рукой, и все тотчас задвинули свой гнев подальше. — Симах Нуари. — Прошу прощения, мы не представлены, и я не знаю, как мне следует к вам обращаться. Как и в прошлый раз, птица говорила через вокорр, все уже знали, что их вокальные мешки недостаточно приспособлены к человеческим фонемам. — Мы уже виделись, соорн-инфарх, — на этом месте в зале начали переглядываться, — но сейчас ко мне достаточно обращаться просто Ромул. — Это звание или же просто имя? Впрочем, как вам будет угодно. Ромул, вы заблуждаетесь, утверждая, что мы с вами знакомы. Это вы виделись со мной. Но я, как и любой представитель моего или иного не вашего вида, вас вижу впервые. Мы присутствуем в знаменательный момент первого контакта летящих с артманами. — И тем не менее, я вам уже был представлен. И тогда же мне было сказано, что данное мне Предупреждение истинно верно, что мне надлежит готовить свой вид к отражению страшного вторжения, которого уже никак не избежать. И тогда мне вами, соорн-инфарх, было названо место и время, где мы снова встретимся. Это должно было случиться две сотни оборотов моего мира назад. Я и несколько сотен моих ближайших соратников были там, некоторые из них сейчас оказались в этом зале, и они свидетельствуют, что обещанное рандеву не состоялось. Зато теперь, когда настал час исполнить Предупреждение, вместо врага, которого мы ждали, являетесь вы. Волей Совета Вечных и призвав в качестве свидетелей трёх Хранителей Вечности я вопрошаю сейчас Симаха Нуари, соорн-инфарха Сиерика, как это могло случиться? Ответа не последовало. Грудь Симаха Нуари мерно вздымалась под балахоном. Огромные глаза чужинца впились в Ромула, словно пытаясь вытащить из него какую-то только им двоим известную правду. Но Ромул хладнокровно продолжал ждать ответа. И тогда соорн-инфарх ответил: — Мы следовали тому же Плану, начало которому было положено за много тысяч сезонов до начала нашего пути и даже моего появления на свет. Межзвёздные расстояния велики, путь же от Гнезда до Пероснежия не просто далёк, но почти непреодолим. И тем не менее, Крыло было построено и тронулось в путь согласно заветам наших Хранителей. Однако в пути Крыло получило от наших разведчиков тревожный сигнал, что в стороне от нашего маршрута обнаружен рой рейдеров врага. Согласно поступившим отчётам, это с большой вероятностью был тот самый рой, что должен был атаковать Сол-систему, атаковать артманов. Симах Нуари выдержал паузу, ожидая какой-нибудь реакции, но, кажется, все собравшиеся по эту сторону прозрачной переборки и так догадывались о том, что он сейчас сообщил. И тогда чужинец продолжил: — Во имя сострадания и милосердия к нашим братьям по разуму, а также во исполнение нашего долга перед грядущими поколениями мною как главнокомандующим экспедицией был отдан приказ развернуть Крыло на перехват роя. В итоге нам удалось рассчитать траекторию перехвата, сойдясь в узловой точке прыжка мы сумели вынудить рой вступить в столкновение с силами Крыла, в результате длительного огневого контакта противник был уничтожен, в то время как мы потеряли до половины боевых единиц и двух третей личного состава. Ромул в ответ холодно кивнул и продолжил то, что с самого начала выглядело не как переговоры проигравшей стороны с победителем, но скорее как допрос барристером обвиняемой стороны в Высоком суде. Неожиданный поворот, учитывая реальное соотношение сил на гало-орбите. — Героический поступок, боевой подвиг вашего Крыла будет воспет в Вечности. Но позвольте мне задать ещё один вопрос. Возможно, соорн-инфарх упустил какую-то важную деталь в своём достаточно подробном рассказе, которая развеяла бы некоторые сомнения в его полноте. Поясните, прошу вас, Симах Нуари, были ли предприняты какие-либо попытки со стороны высшего командования Крыла уведомить человечество о случившемся? На этом оба сопровождающих Симаха Нуари чужинца — и птицеподобный Илиа Фейи, и безымянная «девочка» — тут же коротко переглянулись. Но соорн-инфарх продолжал почти без паузы, как будто заранее догадавшись, куда дуют сопла. — Как только мы получили доклад разведчиков, в сектор контакта были отправлены несколько автоматических зондов, однако они не вернулись к Крылу, и насколько мне известно, с вами, Ромул, в контакт тоже не входили. Как я уже говорил, космическая навигация даже в плотном ордере с возможностью полевого ремонта в пути до сих пор чрезвычайно ненадёжна… — тут Симах Нуари осёкся и продолжил, глядя на каменное лицо Ромула, уже менее витиевато, — перехват роя и без того был крайне непростой задачей, мы не могли отвлекать на коммуникацию с вами дополнительные силы, по итогам же сражения все наши усилия были сосредоточены на срочном ремонте и восстановлении мобильности оставшегося в строю флота. Перед нами по-прежнему стояла задача добраться до Сол-системы в те сроки, которые бы гарантировали вам выживание на случай, если уничтоженный рой на самом деле не был нашей основной целью и напротив, служил для отвлечения сил Крыла. Ромул убедился, что собеседник закончил, после чего кивнул, как бы во всём с ним соглашаясь, а сам продолжил. — Итак, Крыло обнаруживает сигнатуру роя, отменяет основную миссию ради его перехвата, теряет на этом половину кораблей и надолго застревает вдали от финальной цели экспедиции, погрязая в ремонтных работах, которые, как я вижу, не завершены до сих пор. При этом совершаются минимальные усилия по информированию человечества о происходящем у его границ, в надежде, что Крыло успеет восстановить ход и добраться до места вовремя. Всё верно? Соорн-инварх лишь коротко мигнул в ответ нижними веками. Он уже понял, к чему ведёт Ромул, но почему-то предпочитал довести этот спектакль до конца. — Как давно и как далеко отсюда состоялось сражение? — Порядка трёх сотен оборотов вашей планеты назад и около половины угловой минуты отсюда в ваших единицах измерения. — Здесь не все сильны в астрометрии. Уточните, соорн-инфарх, сколько бы оттуда до Сол-системы шёл обычный световой сигнал когерентного пучка? — Приблизительно сотню оборотов. — То есть всё-таки вы технически были способны отправить нам сообщение даже несмотря на расстояние и полевой ремонт, которое было бы гарантированно доставлено? — Вероятнее всего, да. — Тогда почему вы этого не сделали? — Согласно директивам Хранителей Вечности, нам было запрещено напрямую контактировать с артманами вне зоны рандеву вплоть до ключевого момента. — Даже несмотря на то, что развитие событий критически не соответствовало предсказаниям Хранителей? — Даже несмотря на это. Директивы были предельно ясными. Мы не могли снова поставить под угрозу будущее нашего вида. В зале повисла гнетущая тишина. — Снова? Вы сказали «снова». Не поясните, когда вы это сделали впервые, соорн-инфарх? Симах Нуари впервые за время всей аудиенции проявил нечто вроде нервозности. Его красный мясистый рострум покраснел и заметно увеличился в размерах. — Тогда, когда вообще согласился на отправку этой экспедиции. — Но если вы были против и, несмотря на это, всё-таки возглавили Крыло, зачем же вы тогда решили отклониться от курса и атаковать тот рой? — Мои навигаторы спрогнозировали, что новая траектория даже с учётом возможных потерь в бою даёт больший прогноз выживаемости личного состава экипажей Крыла по сравнению с первоначальным планом полёта в точку рандеву и обратно к Сол-системе. Это и стало решающим аргументом для смены курса. И не вернувшиеся автоматы лишь подтвердили мои опасения.