Скрученный в багажном отделении боец слабо ворочался и поминутно издавал невнятные звуки, но глаз не открывал. Видать, крепко приложился при падении головой о фронтальную бронепластину шлема. Не то чтобы его было так уж жаль, но всё-таки какой-никакой, а человек, пусть и консерва. Можно было с ним и нежнее обойтись. Элинор обернулась на пленного. Переложить его что ли поудобнее, а то болтается поперёк пола на каждой воздушной яме. Хотя нет, она и так проявила к нему известный гуманизм, попросту забрав с собой. Что стоило просто бросить его там, на самом краю патеры, нашли бы его, положим, к весне у груды обломков разбитого коптера, какая ей до того беда? Видали мы трагедии и позначительнее. С тех пор, как Сол-систему накрыло, всем как-то разом стало не до гуманизма, и Красная в этом отношении не была никаким исключением. Здесь каждый думал даже не о выживании — о мести. Когда годами живёшь, погружённая в атмосферу всеобщей ненависти, когда малейшее подозрение вызывает мгновенную агрессию, поневоле забываешь, что когда-то была человеком. О, ну наконец-то очнулся. — Живой? Элинор бросила это слово машинально, как будто в её планы входило какое-то общение с пленным, так, скорее дань вежливости, раз уж оставила болезного в живых. В конце концов, он тоже мог, не приземляясь, накрыть её со спины. Но отчего-то не стал. Ну так и будем вежливыми в ответ. Впрочем, из багажника в ответ доносилось только натужное сопение — боец пытался понять, почему не может пошевелиться. — Я там тебе на загривок пристроила твой же шокер. Режим блокировки, я думаю, самое оно. Затих, соображая, что рыпаться бесполезно. Залоченный пауэрсьют для находящегося внутри пилота лучше всяких наручников, портативная одноместная тюрьма, даже лучше. Сама кормит, сама охраняет, сама горшок за тобой выносит. Ну, и в качестве полевого гроба сойдёт, если надо. — Как ты это сделала? Ну да, у вас всегда одни и те же вопросы. — Что конкретно? Облапошила твою аугментацию? — Вообще, всё это. Угнать гражданский коптер дело нехитрое, хотя с кодами транспордера ты и налажала, но чтобы… — боец запнулся, подбирая слова. — Ты хотел сказать, чтобы престарелая тётка голыми руками скрутила подготовленного и превосходно экипированного бойца «Лунар текникс», а потом ещё и коптер его спокойно увела? Элинор вновь обернулась, нарочно демонстрируя пленному свою язвительную ухмылку. — Примерно так, да. А он молодец, хорошо держится. Ни истерик, ни проклятий. С другой стороны, спишем на контузию. Хороший нокдаун любого утихомирит, по крайней мере на время. Если начнёт орать, придётся ему ещё и голосовое замьютить, внутри интегрального шлема много не наорёшься. — Так всё-таки, как ты это сделала? — Всё дело в скорости шин обмена. Элинор щёлкнула пальцами в воздухе и тут же оказалась рядом с ним, нависая над недоумённо моргающим громилой. — Таких, как ты, бесполезно выставлять против меня один на один. Только тут до него дошло. — Мекк… проклятая железка. — Не выражайся. Ты как будто обиделся, что с тобой нечестно поступили. — Ваши только и способны бить в спину. — Какая отповедь, надо же. Видимо, ты бы предпочёл, чтобы я с тобой врукопашную сошлась. Я вообще не собиралась с тобой драться, боец. — Это точно, вы же только начинаете войны, участвовать в них — не ваше дело, да? Элинор оставалось только вздохнуть. С ними бесполезно разговаривать. — Тебя поднять? Дёргаться не будешь? «Консерва» молча кивнула. Ну и славно. Элинор одним аккуратным движением подняла эту груду армопласта на ноги, тут же приспособив его аляповатой марионеткой болтаться на магнитном замке для груза, что были размещены вдоль бортов. В ответ в глазах бойца проявилось что-то вроде уважения. Только теперь он окончательно понял, с чем имеет дело. Одно дело трюки с исчезновениями, совсем другое — брутальная механическая мощь. Аж коптер пошатнулся от приложенного усилия. — Твоя оболочка собрана на Красной. Снова-здорово. — Не только оболочка. Я и сама отсюда, хотя почти всю жизнь провела на Матушке. — Тогда почему ты приняла чужую сторону в этой войне? Каждый раз один и тот же вопрос. Все эти задушевные беседы были на одно лицо, и банальная их драматургия Элинор с годами начала приедаться. — Красная приучает людей к своеобразному взгляду на вещи. «Мы лучшие, мы успешные, мы независимые». Никто не говорит себе: «мы — часть системы, мы забываем включать мозг, когда рассуждаем о всеобщем благе». А ещё вы обожаете твердить про войну. Лично я ни с кем не воюю. Боец в ответ покачал головой. — Вольно тебе рассуждать о войне, которую вы же и устроили. Спорить с ними бесполезно. Она заранее знала, чем всё кончится. Но почему не попробовать. — Мы? А кто такие эти «мы»? — Да чёртова Корпорация! Ишь ты, даже зубами заскрипел. — Корпорация не начинала эту войну. — Ты хочешь сказать, что катастрофу с Церерой устроили не вы? Элинор снова вздохнула. — Зачем подобное вообще кому-то специально устраивать? Разве развязавшаяся затем бойня принесла хоть кому-то пользу? Корпорация захватила всю Сол-систему и теперь в ней правит? Может, это Корпорация вместо флота «Сейко» недавно устроила налёт на тор Ио? Вы, вояки, гоняетесь за мифическими агентами Корпорации по всей Красной и, кажется, вам никто не мешает вытворять, что вам вообще взбредёт в голову. Ну, кроме меня. От её смешка у консервы тут же сдали нервы. Захлёбываясь слюной, он что-то орал на всю кабину, перемежая привычный марсианский рунглиш с какими-то малопонятными славянскими ругательствами. Элинор уже подумывала его заткнуть от греха, но но уже выдохся, хрипя и причитая. — …и не рассказывай, дяволи тэ понесли, мне басни про ни в чём не повинную Корпорацию. Там был ваш крафт! Его сигнатуру засекли все наблюдательные станции в Поясе! Видели его залп! Элинор в ответ только покачала головой и пошла обратно в кресло пилота. Бесполезно. Хотя нет, она всё-таки должна была это сказать. — Ни черта вы не видели. И не могли видеть. То, что там случилось, было лишь плодом трагического стечения обстоятельств и да, чьего-то злого умысла. Но целью того удара было предотвратить трагедию, а не устраивать её, бестолочи вы такие. Но никого не волнует правда, всем был нужен только повод для бойни, и вы её получили. — И ты хочешь, чтобы я тебе поверил на слово? А быть может, ты и сама не особо веришь в собственные слова, когда твердишь про доказательства. Потому что доказательства моей правоты — это Волна на Красной, это бомбардировка Матушки, это ваши трёпаные форпосты по всей Сол-системе, которые мы задолбались уничтожать! Это были военные, ньихову майку, базы, а не цветочные оранжереи! И никаких теорий заговора, никаких «трагических случайностей». Ваш Ромул с самого начала хотел всё это устроить, чтобы на миллиардах трупов выстроить свою империю. О чём твердили его адепты всю дорогу? «Верьте Предупреждению!» Ну так вы и устроили нам его во плоти. И замолчал, шмыгнув носом. Этим всегда и заканчивалось. Бесполезно. Тяжело спорить с очевидным. Ромул сделал за неё выбор, не особо интересуясь, как ей с этим жить. Впрочем, генералитет «Маршиан текникс» тоже никого ни о чём не спрашивал, развязывая последовавшую за падением Цереры кровавую баню, как будто и без того недоставало жертв. — А что же, боец, коли Корпорация повсеместно врёт да пакостит, но вам-то самую правду-матку режут на собраниях? Молчит, насупился. — Ромул — враг человечества, все его сказки — суть прикрытие для его же козней. Корпорация — сборище маньяков и социопатов, виновных в Бомбардировке, в самом чудовищном преступлении за всю историю человечества. Если её агентов отловить, а её наследие уничтожить, то и настанет тут же самая что ни на есть мирная жизнь. Особенно на Красной, которая от Волны, конечно, пострадала, но не сравнить это всё с потерями остальных миров Сол-системы. Надо только с силами собраться да завершить начатое. Я тебя ещё раз спрошу, кто получил самую большую выгоду от случившегося, кто прямо сейчас делает всё, чтобы окончательно взять под контроль все внутренние трассы? Молчание. — А я тебе подскажу. Знаешь, чего не хватает Красной, чтобы достичь желаемого? Населения. Вам банально не хватает сил. — К чему это ты? Надо же, заинтересовался. — К тому, что на Матушке до сих пор, несмотря на тотальную депопуляцию, климатические и биологические катастрофы, расселение по другим мирам, даже несмотря на катастрофу с Бомбардировкой — которую я сама наблюдала, и не смей её сравнивать с вашей дурацкой Волной! — так вот, несмотря на всё это, на Матушке до сих пор живёт полмиллиарда человек, чего Красной не видать ещё тысячу лет! В кабине коптера повисла гнетущая пауза. Сказав «а», она должна была сказать «бэ». — Если не предпринять определённых мер. — Что ты имеешь в виду, — голос вояки звенел от напряжения, — что это мы постарались, хм, уменьшить население Матушки? — Глупости, я же сказала, это была трагическая случайность помноженная на бредовые фантазии нескольких людей, которые в любом случае сами бы ничего такого учинить не сумели. Но если население Матушки тает с каждым импактом, то популяцию Красной можно и нужно приумножить, да, боец? Элинор снова рывком метнулась к нему, так что коптер тряхнуло. — Не понимаю, о чём ты.