Готовность сброса. Три, два, один, сброс! Тактическая навигация разом погасла, как только капсула оборвала внешние каналы связи. Прощай, «Бергельмир», когда ещё свидимся. Счастливого пути, будем надеяться, Лисса вывезет твою старенькую, но всё ещё надёжную тушку из этой передряги. Цагаанбат с тобой больше не по пути. Микрогравитация, как и всегда после длительной активной фазы, по ощущениям некоторое время продолжала крутить и вертеть капсулу, но скоро это пройдёт. Если наведение не ошиблось, то ближайшие сутки Цагаанбат предстоит болтаться на пассивной траектории, экономя скромный запас рабочего тела на борту. Хуже будет, если двигатели всё-таки включаться. Капсула — не «драккар», она не переживёт прямого попадания и на длительное активное маневрирование не способна. Её главное оружие — звёздчатый многогранник оболочки, отражающий импульсы радаров под непредсказуемыми углами во все стороны. Примитивная стелс-технология до сих пор оставалась самым эффективным средством повышения выживаемости в случае огневого контакта на трассе. Но только попробуй включи на секунду двигатели, как выхлоп тут же выдаст тебя с потрохами. Однако минуты тянулись, постепенно складываясь в часы, а спаренные ионные движки всё так же успокоительно молчали. В виртреале вычерчивалась единственная пологая дуга курсограммы, оставалось довериться алгоритмам системы глобального позиционирования, поскольку в режиме радиомолчания активное уточнение координат могло выдать капсулу не хуже включённых движков. Да, где-то там продолжался бой, но для Цагаанбат он был теперь не более реален, чем происходящее сейчас на Матушке, Красной или в системе Юпитера. Лежи себе спокойно, дыши в полвдоха, экономь кислород, случись что, он тебе ещё пригодится. Цагаанбат послушно закрыла глаза и активировала помпу. Чего зря нервничать, всё равно от её дальнейших действий уже ничего не зависит. Автоматика либо справится, либо нет. Сброс произошёл штатно или нет. Капсулу обнаружат и уничтожат, а может, ей всё-таки повезло. Впрочем, сон Цагаанбат даже сквозь вату премедикации достался тревожный. Она как будто оказалась на странном роллер-костере, в котором не кабинки петляли по рельсам, а напротив, это огромная вселенная вокруг вертелась и совершала кульбиты, норовя от натуги сорваться и улететь ко всем чертям. Цагаанбат при этом отчего-то очень беспокоило, что бесконечное полотно рельс под колёсами её кабинки вдруг оборвётся, и тогда она начнёт падать, падать, падать… Разбудил её резкий сигнал приводных актуаторов — ионные двигатели начали один за другим покидать свои экранированные гнёзда, занимая расчётную позицию по схеме манёвра. Черти драные, ух она и проспала. Цагаанбат, не успев толком проморгаться, полезла в логи капсулы. Так, минимальные две коррекции орбиты по итогам импульсного обмена телеметрией со старыми бакенами Корпорации, выход на финальную траекторию и подготовка к торможению и стыковке. Никаких подозрительных сигналов снаружи не поступало, даже касательная эхо-локация активных радаров пришла откуда-то с внешних границ Пояса, это явно были не давешние преследователи, а какие-то тральщики-автоматы, зондирующие пространство в поисках среднеразмерных обломков. Вот и славно. Капсула по команде развернула активную навигацию, разом исчертив пространство вокруг серебристой паутиной траекторий и маневровых конусов. Тут тоже не было ничего подозрительного. А «Фригг» — вот он, веретенообразная масса торчащих во все стороны швартовых уток. А чего она ожидала увидеть? Оплавленный с одного борта остов в облаке плавающего вокруг металлического щебня? Если ты видела в космосе один рэк, ты видела их все. Кинетика импактов в условиях микрогравитации такова, что любой объект массой покоя не в мегатонну либо остаётся болтаться на орбите фактически целиком, либо уже разлетается по Поясу мелкой шрапнелью промёрзших насквозь обрывков. «Фриггу» досталось по касательной, когда оставшийся персонал уже покинул стационар, тратить же дорогущие ядерные фугасы на трансуранах только лишь на то, чтобы распылить двести килотонн монотредной стали по просторам Пояса, это уже было чересчур даже для тупых солдафонов «Янгуан». Впрочем, был бы отдан прямой приказ — они его непременно бы выполнили. Но приказа не было, потому, на скорую руку убедившись, что на «Фригге» не осталось подозрительных источников тепла, флот корпорации поспешил убраться из опасного окружения, пока разлетевшиеся обломки не начало заворачивать в сферу согласно неумолимым законам старика Кеплера. С тех пор на Матушке прошло три десятка лет, навигацию вокруг понемногу расчистило от мелочёвки, а крупные осколки уже поди попадали в бездонную атмосферу Папы, что прибирал в конце концов всякое тело, покинувшее стабильную орбиту и неспособное самостоятельное корректировать свою траекторию. Пояс самоочищался его усилиями от старых ран, оставляя себе лишь самое значимое. Для Цагаанбат стационар «Фригг» был частью таких воспоминаний. В золотые годы через его шлюзы проходил чуть ли не каждый первый боец флота Ромула, сюда причаливали пиратские рудовозы и пополняли свои запасы боевые «драккары», наводившие своими рейдами ужас на весь Пояс. И полковник Цагаанбат, капитан только сошедшего тогда со стапелей «Бергельмира», была одним из ключевых участников тех событий. Воспоминания, воспоминания. Со вздохом Цагаанбат подтвердила команду на сближение. Шлюзовая система, разумеется, отпадала. Там наверняка всё заклинило ещё в момент импакта. А вот грузовые доки, по последним сведениям, всё-таки функционировали. Может, кто-то из бывших товарищей постарался, но скорее это была работёнка любителей контрабаса. В Поясе любая удобная гавань была наперечёт, не разбрасываться же таким сокровищем как «Фригг». Главное, чтобы тут посторонних внезапно не оказалось. Однако сенсоры капсулы помалкивали. ИК-диапазон показывал равномерную засветку и только, радио тоже молчало. Отстёгиваясь от фиксаторов, Цагаанбат на всякий проверила заряд игломёта. Пятьсот раундов и две запасных обоймы. Можно подумать, она тут на борту небольшую войнушку организовать планировала. Впрочем, лучше так, чем с пустыми руками соваться. Манеровые, привычно подсвистывая, подвели капсулу к доку и с гулким звуком касания корпуса о корпус закрепили её на «Фригге». Тут же Цагаанбат потащило вбок и вверх, разворачивая. Понятно, стационар после отказа гиродинов остался с каким-то остаточным моментом движения, а может, это импакт его приложил чуть по касательной. В общем, прощай, микрогравитация, придётся теперь чуть по стеночке ходить. Впрочем, сильно это ей не должно помешать, одна десятая мунной силы тяжести, не больше. Так, пора залезать в жёсткую оболочку. По команде капсула всосала остатки атмосферу опрессованного объёма, послушно раскрывая свои внутренности навстречу открытому космосу. Цагаанбат заранее решила, что заводить капсулу в доки не станет, весь этот геморрой с перекомпоновкой отражающих лучей не стоил того. Проще было перебраться внутрь самостоятельно. Не такие уж тут и расстояния, метров тридцать по прямой до ближайшей гермоплиты. Сопла наплечного ранца с лёгким шипением испаряющейся углекислоты дослали Цагаанбат вперёд, по направлению к чёрному провалу грузового дока. Повезло, что импакт пришёлся на противоположный борт «Фригга», иначе сейчас здесь было бы месиво из застывших на морозе металлполимерных игл, о такие порвать оболочку — как два мешка трипротона своровать. При входе в тень автоматически зашлись нашлемные ходовые фонари. Забавно. Тут как будто ничего и не изменилось. Цагаанбат как наяву тут же почудился желчный голос командора Шивикаса, куда, мол, лезешь без команды с дежурного пульта. Мерзкий был сучонок, надо отметить. Однажды чуть Цагаанбат под арест не взял, и вообще у него по жизни была неприятная привычка лезть в бутылку по любому поводу. В Поясе таких не любили. Интересно, где сейчас Шивикас. Впрочем, куда там, нет, ничуть не интересно. Подтянувшись на руках, Цагаанбат ловко перекинула оболочку через арку ворот и активировала магнитные замки ботинок. Вот мы и дома. Ну, точнее, не совсем, внешнюю гермоплиту сперва нужно было запитать. А вот и пульт. Техника старая, как сама Цагаанбат, но надёжная, подай только напряжение на клеммы. Аккуратно поддев крышку аварийного рубильника, она механическими движениями бывалого космического пирата набросила «крокодильчики» с аккумуляторов своей оболочки и приготовилась услышать через экзоскелет звуки сервоприводов. Но нет. Тишина. Да что ж такое-то! Цагаанбат принялась машинально оглядываться в поисках подручных средств. Где добыть банальный домкрат в паре тиков от ближайшего гаража? И самое главное что себе думал Геспер, когда вводную давал? Идиота кусок. Цагаанбат уже собралась было возвращаться в капсулу за инструментом, как тут всё-таки заработали трёпаные сервоприводы. Уф, ну хоть что-то сегодня пошло по плану! «Неужели так сложно не опаздывать?» Шивикас. Командор, мать его так, Томас Шивикас собственной персоной. Этот раздражённый тон Цагаанбат не спутала бы ни с чем. Теперь понятно, почему плита не открывалась. Цагаанбат опередили. «И тебе не хворать». Ну надо же, так вляпаться. Дайте только Гесперу в глаза заглянуть, уж она ему всё выскажет! «Ты чего тут потерял, командор?» «У меня к вам тот же вопрос, полковник». Судя по тому, как неловко заелозил ботинками вывший командир «Фригга», он и сам был удивлён встрече. Ну и славно, если это подстава, то не лично его рук. «Пропустишь внутрь или как?» Шивикас послушно посторонился, давая ей оперативный простор для манёвра. Внутри пакгауза всё было как раньше, такой же бардак. Да и с чего бы тут поменяться обстановке. Разве что фонить с тех пор стало поменьше, сколько лет прошло. «Опрессованный объём остался?» «Да, вы не поверите, в рубке». Ну почему же не поверит, очень даже поверит. «Фригг» машинка надёжная, сработанная на века, почему бы и не выжить системам жизнеобеспечения на автопочинке, пусть бы и без обслуживания. «Так пошли туда. Если ты, конечно, ещё кого не ждёшь». Шивикас в ответ пробурчал что-то вроде «вас тут как раз и не ждали», но послушно отстегнулся и, ловко перебирая своими тонкими ручонками в серебристой арматуре эксзоскелета, заскользил в темноту по осевому колодцу. Неудивительно, он всяко знал потроха «Фригга» получше Цагаанбат, которая со своими валькириями бывала тут наездами, смениться-дозаправиться и снова на трассу. Оставалось поспевать. С погасшими гиродинами стационар потерял направления на «верх» и «низ», потому ориентироваться тут внутри стало сложно вдвойне, да и отсутствие дежурного освещения на палубах не добавляло памяти Цагаанбат поводов для флэшбэков. То есть понятно, что двигаться надо куда-то туда, но не более. Шивикас же тут чувствовал себя как рыба в воде — вот он мелькнул между направляющих и пропал из виду, чёртов позёр. Рубка со всем окружающим пространством тоже выглядела незнакомо — в рабочем состоянии большую часть её пространства раньше занимали проекционные экраны виртреала, наполнявшиеся навигационной информацией, телеметрией, тактическими брифингами и прочей текучкой центрального узла управления стационаром. Сейчас же тут было черным-черно, и только автоматически убранные основания ложементов торчали вдоль пола ровными рядами гладких выпуклостей. Цагаанбат дождалась, когда в переходном шлюзе выровняется давление, однако внутрь вошла, не раздраивая оболочку. — Теперь поговорим. Шивикас, пару раз моргнув, уставился на игломёт в её руке. Сам он стоял перед ней сейчас в одном кабинсьюте и потому чувствовал себя как будто голым. Впрочем, даже никакая жёсткая оболочка не спасла бы его от прямого попадания «глетчера» в упор. — Вы рехнулись? — Это ты, должно быть, рехнулся, Томас, учитывая, как мы с тобой нехорошо расстались. Шивикас в ответ нервно тряхнул рукой. — Полковник, придите в себя, мы находимся на борту мёртвого стационара, где, простите, воняет, вам мало? — Это не повод тебе доверять. Если бы Геспер только заикнулся, кто меня тут встретит… — Можете поверить, я бы ему тоже врезал. Ха, «врезал» бы он. Врезалка не выросла. Цагаанбат нависала над Шивикасом как скала, всеми своими ста сорока килограммами живого веса и двумя с гаком метрами роста. Геспер не отличался подобными статями, но всё равно ставки на возможный его поединок с Шивикасом были бы далеко не в пользу командора. Однако Цагаанбат командору внезапно поверила. Убрала «глетчер», отстегнула забрало. Хм, тут и правда воняло, причём даже сразу и не скажешь, чем конкретно. Воображение рисовало прогорклый запах горелой проводки и старого пластика, но нет, местные ароматы больше напоминали привкус окисленного металла. Так обыкновенно пахнет привычный корабельный рэк земных морей. Мокрая ржавчина и соль. И ещё немного чаячьих погадков. — Хрен с тобой, Томас. Надо что-то решать. С Геспером мы потом разберёмся. Шивикас кивнул, покорно усаживаясь на выступ одного из ложементов. — Пока вы писали свои вензеля, — командор выразительно покрутил указательным пальцем над головой, изображая траекторию «Бергельмира», — я тут успел кое-что прозвонить, и знаете, стационар пострадал, конечно, от того импакта, но в целом он вполне ремонтопригоден. — Хорошая новость, — Цагаанбат с сомнением потянула ещё раз носом, — но нам-то с того какая радость? Задача была оценить транспортабельность «Фригга» в пассивном режиме, какое нам дело до его гипотетической ремонтопригодности? Шивикас в ответ склонил свою рыжую голову набок и изучающе уставился на Цагаанбат. — Вам реально не интересно, зачем мы здесь на самом деле? Так. Главное не выходить из себя из-за интонаций этого козла. — Вот Геспер притащится сюда, тогда и поговорим. И без того полна жопа огурцов. Шивикас поморщился, но продолжил поучать: — Насколько мне известно, нет ни единой причины тащить через весь пояс останки «Фригга», оглянитесь, он бесполезен. Куда его, на металлолом сдать в порту Цереры? Тут уже Цагаанбат стало смешно. — А хоть бы и не на металлолом, это что-то меняет?