Тебя они, стало быть, не боятся. Что, если подумать, плохо само по себе. Но кто они, чёрт побери, такие? Не знаешь? Так обернись на ровер, далеко ли. Ну как, метров двадцать. Если что, можно и успеть, а там уже рви с места под свист бандитской пули. От этой мысли тебе становится нехорошо. Если и правда это пресловутые «космические пираты», то у них должны быть и космические мушкетоны, и космические абордажные сабли. И знать бы ещё, о каких космических пиастрах идёт речь. И только тут настаёт время сообразить, что тебя уже почти взяли в кольцо. Слабые тени — белые на белом — уже мелькают от тебя справа и слева. Ещё немного, и у тебя не останется в этом гамбите запасных ходов. Но кое-что ты ещё можешь сделать. Керновый снаряд это по сути такой гигантский пневматический пистолет, который под давлением в полторы сотни атмосфер досылает режущую кромку в смёрзшуюся толщу ледяного монолита. Если же этим снарядом шарахнуть по чему-то рыхлому, получится… Просто сними несколько блокировок и готово. …получится рукотворный криовыброс. Долгие три секунды ты оглушённо наблюдаешь, как конвективные струи снежной пыли начинают заволакивать всё вокруг, и только тогда бросаешься вперёд. Бег при силе тяжести в семь раз меньше земной это особый вид спорта сродни перемещению по дну наполненного бассейна. Разве что за вычетом трения о воду. А так очень похоже: ноги отчаянно буксуют, пытаясь набрать ход, ледяной реголит под ступнями твоей оболочки летит назад, образуя под тобой предательскую воронку, которая ещё сильнее мешает двигаться. Лишь спустя добрых полминуты ты наконец оказываешься способен перейти на местный аналог кенгуриного галопа — широкими размеренными скачками на максимуме амплитуды экзоскелета. Впрочем, струи серебрящейся на свету ледяной пыли ещё даже не начали оседать, напротив, всё вокруг буквально сияет снежными гало разнообразных форм и расцветок. Если от твоих преследователей и остался шанс скрыться, то сейчас — самое время. Если бы всё было так просто. Ровер ходит под тобой ходуном, похрустывая хлипкими здешними рессорами. Ну не рассчитаны они на то, чтобы в водительское место обрушивались в прыжке с двухметровой высоты. Ничего, главное теперь выбраться из области действия глушилки, или что там у них мешает связи с «Шугуан», а там уж… Ты не успел даже толком тронуться. Гляди, как первая «маслина» вальяжно, по дуге, шлёпается о поверхность реголита всего в паре метров от тебя. Красивый, в виду скошенного конуса, пылевой фонтанчик поднимается вверх на полметра. Однако. Следующий выстрел уже задевает твою оболочку, и теперь приходится с удивлением наблюдать, как тебя закручивает и бросает куда-то вбок. Любопытно, датчики не показывают падения давления. То ли приборы опять врут, то ли у «пиратов» с собой прихвачено что-то не летальное. Додумать эту мысль тебе не удаётся, ты падаешь ничком и почему-то больше не можешь двигаться. Вот уж, мужик, ты сейчас по уши в дерьме. Лежи теперь, жди, пока до тебя доберутся. А вот и они, стали кружочком, совещаются. «Миша, ты? Чего молчишь?» Тут тебе самая пора удивиться. Удивиться — не то слово. Какова вероятность, что первый же встреченный тобой на Европе «пират» окажется братушкой, да ещё и будет знать тебя по имени? На «Шугуан» все говорят на пунтухуа, имя же твоё никто даже произнести не в состоянии, получается у них что-то вроде «михаиэр». «Блин, походу переборщили мы с глушилкой, он нас слышит вообще?» Только тут тебе самое время сообразить, что всё это время ты материл их впустую. «Погодь, щас напрямую подключу». И тут же лезут тебя переворачивать. А на вид ничего особенного. Только оболочки у них с Красной, но янгуанские не хуже. «А теперь слышно?» …вы кто такие, я вас спрашиваю? «Мы-то — кто надо. Ты вот кто таков будешь? Михаил Панарин?» Ага, так ты им и сказал. Хотя, с другой стороны, им тоже хватит мозгов сообразить, что других братушек на Европе негусто. Так что довольно отмазываться, ты уже и так спалился по полной. Ну Михаил, ну Панарин. Отпускайте давайте! Хмыкают, но блок не снимают. Тут тебе остаётся только терпеливо ждать. Всё равно тебя скоро хватятся. А хотели бы убить, уж наверняка убили бы. «Миша, слушай ещё раз, последняя попытка». Звучит довольно угрожающе, если подумать. Только голос почему-то, ну, сочувствующий что ли. «Минута. Квартет. Забрало. Орк. Подкастер». Что он несёт?! И главное произносит так нарочито, с декламацией. «Девятнадцать. Восемьдесят пять. Тангаж. Индигирка. Знамение. Отрок». Судя по торжественности интонации, эта бредятина должна на тебя произвести какое-никакое драматическое впечатление. Но не производит, поскольку ты вообще не понимаешь, что это за ересь в канале. Мужики, вы о чём вообще? «Понятно». Снова совещаются. Сказали бы уже по делу. Время-то идёт, и тебе почему-то остро не хочется, чтобы забеспокоившиеся спасатели из дежурной бригады застали тебя с этими «совещунами». «Ладно, мы тебе сейчас вернём моторику, только чур не дёргаться, всё равно далеко не убежишь». Ха, далеко не убежишь. Нафига было подкрадываться так? Теперь аккуратно — мало ли что там с твоей оболочкой — поднимайся на ноги. «Пиратов» четверо. И в руках у них какие-то неприятные на вид пукалки, пусть они сейчас ими в тебя не целятся, но всё равно хорошего мало. Скажите по делу, чего вам надо от меня? «Вообще это скорее тебе от нас чего-то должно быть надо. Но ты скажи, вообще ничего в башке не отдаётся?» Что тут можно ответить, только головой в ответ покачать. Эти самые «пираты» походу знали о тебе больше, чем ты сам о себе знал. «Получается, прошивка отошла». В смысле, «отошла»? В каком конкретно месте «отошла» и куда, надеюсь, не в мир иной? Эта дурацкая мысль пролетает у тебя в голове, как пуля у виска. Мгновения, мгновения. «Ладно, время уходит, надо что-то решать. Миша, слушай сюда, ты должен был по плану сам выйти на связь, но так и не вышел, так что мы решили активировать запасной план». Значит, был у них и основной, неплохо устроились. «Ты не язви, а давай думать, как теперь быть». «Да чего тут думать, забираем его с собой и шабаш». Шабаш, да? А тебя, значит, не спросили. «Что ты предлагаешь, оставить тебя ханьцам?» Звучит как что-то очень неприятное, но у тебя по этому поводу своё мнение. Ханьцы ребята в массе своей простые, языкам не обученные, и вообще, если так посудить, бывают замечены в ксенофобии. Но контракт есть контракт, опять же, если ты на «Шугуан» не вернёшься, поднимается шум, крик, налетят «красножетонники» со стационара «Тяньхэ-6», что болтается сейчас на орбите Амальтеи, всё тут вверх дном перевернут, охрану по периметру поставят, оно вам надо? «Не надо. Но если у тебя проблемы с прошивкой, мы ж не знаем, что с тобой сдеется на следующем витке или по возвращении». А вот это уже, братушки, не ваше космачье дело. Давайте, я со своей башкой как-нибудь без всяких яких разберусь, самостоятельно. «Чего ты злой-то такой?» Нет, это ты ещё не злой. Злой ты будешь, когда вспомнишь, зачем эти орлы щипаные здесь вообще очутились, волынами тычут, работать мешают, по делу ничего не говорят, поди секретность у них. Слушайте, уходили бы вы, соколики, своим путём. «Миш, ты не обижайся, мы не можем с тобой в таком состоянии нормально коммуницировать. Спасибо скажи, что мы молча извлечение не начинаем, видишь, советуемся. С тобой, между прочим, советуемся!» Тут бы тебе ещё больше разозлиться, но ты почему-то, наоборот, сразу успокаиваешься. И правильно, соберись, истерики тут не помогут. Получается так, что у тебя в голове всё это время было нечто помимо бытовых и профессиональных вопросов, нечто важное для тебя и вот для них. Только было и было, а потом пропало, по твоей ли воле или чужой, но теперь-то как быть. Давайте-ка возвращаем всё на исходную. Если «прошивка» эта самая вдруг сама вернётся, то и ладно, если же нет, придётся уже на Матушке разбираться. «Хорошо, мы передадим по цепочке, чтобы на всякий пометили все твои ключи как скомпрометированные». Погодите, это всё замечательно, но что тебе делать, когда контракт истечёт вместе с твоими накопленными зивертами, просто погружаться на рейсовый до Матушки, а там оно как-нибудь само? Ты поворачиваешься к ним и ждёшь, пока снова они молча переговариваются. По их напряжённым позам ты понимаешь, что не так-то всё просто. И для них, и для тебя. Подумать так, ты бы и сам не знал, как правильно поступить на их месте. Теперь ты не их человек, каким ты когда-то был. И пусть зовут тебя так же (что тоже не факт), но это больше ничего не значит. Миша Панарин, свой в доску парень, трудится теперь на «Янгуан» дежурным гляциологом, колупается себе в местной криотектонике, слушает льды, работа важная, работа солидная и хорошо оплачиваемая. Вот только какое в новой жизни Миши Панарина может быть место для мутных «пиратов», невесть откуда здесь взявшихся и невесть куда теперь собирающиеся намылиться.