Хкм, местные умели вести переговоры. Коротко и по делу. — Ну, или так. — Ансель, поймите, нам не нужны проблемы ни с вами, ни с законом, что бы в Москове не понимали под этим словом. Документы, являющиеся основным артефактом сегодняшнего мероприятия, это всё, что нам нужно. — Которые прикрывают банальное убийство, я же видел, парню едва восемьдесят, он моложе меня! — А если предположить, что час спустя этот самый «парень» благополучно покинет палаццо с приличной суммой в неотслеживаемой крипте, ваша совесть будет спокойна? Ансель рухнул в кресло и засопел. Ему такой поворот не приходил в голову. — Вы же сами понимаете, несмотря на формально большие суммы сделки, всё это не ради денег. Поверьте, участники сегодняшнего радостного события в полном составе уйдут отсюда довольными. И вы в том числе, если мы договоримся. — А иначе что? Фигура пожала плечами. — Не будем об этом. Я стремлюсь в данный момент добиться совсем иного. Скажем так, я заинтересован в благополучном исходе, но у меня, разумеется, остаются и иные варианты. «Мсье Ру» упорно употреблял единственное число, как будто каждый раз подчёркивал некую личную связь с Анселем, понимаешь, bratahn,мы тут одни, свои люди, все всё понимают. Сколько, мол? Мысли неприятно метались, не желая собираться в кучку. По большому счёту, что бы ему тут ни говорили, выбора у Анселя немного. Благополучно утёкшие данные ему, несомненно, дают некий рычаг воздействия, но в остальном его положение оставалось более чем шатким. Надо договариваться, не за подобное ли razvodyashy получают свои деньги? — Давайте прямо, вам нужно, чтобы всё было чисто и я не проболтался. Мне нужно закончить свою работу так, чтобы потом не просыпаться по ночам от любого шороха. — Вы невероятно точны, Ансель, в своём описании дилеммы. Резюмирую, если мы выясним, что дело для нашей стороны недостаточно щепетильное, чтобы вам приходилось опасаться за свою жизнь, то вам и не будет никакой надобности пытаться нам навредить, более того, каждый из нас, как мне представляется, будет заинтересован в дальнейшем плодотворном сотрудничестве. — Вот не надо, «мсье Ру», поверенный не может занимать чью-то сторону по контракту, даже неофициальному, если кто-то пустит слух, моя карьера здесь будет закончена. Тень сделала короткий полупоклон. — Принято, я уважаю вашу независимость и профессионализм. Значит, ограничимся единомоментным соглашением. Что касается дела, то вы же понимаете, что даже Москов не позволяет открыто торговать социальным капиталом и биоконтрактами. Но рынок всё равно существует, и это рынок очень серьёзных игро... — Догадываюсь. — Не перебивайте. Дело — обыкновенное. Одной из высоких договаривающихся сторон очень нужна квота. А у другой высокой договаривающейся стороны, скажем так, есть необходимость с одной стороны скрыть часть активов, ну, и породниться с другим кланом тоже было бы неплохо. Вы же видели контракт. — А кто тот... подставной? Тень сделал широкий жест, мол, какая разница. — Обычный актёр-заместитель, нанятый за небольшую мзду, чтобы изобразить на похоронах усопшего. Зачем его вообще убивать, тело в любом морге можно взять не задорого. А после кремации проверять уже будет нечего. — А как же, так сказать, оригинал, он же после всех манипуляций будет официально мёртв. И, следовательно, какая там Третья фаза. Тень усмехнулась. — Вы не поверите, какие широкие горизонты открываются в Мегаполисе перед формальными трупами. В любом случае, вы когда сюда ехали, знали, что День мертвеца не бывает без мертвеца. Ваше чувство прекрасного до сих пор ничто не коробило, не так ли? Так что прекратите кривляться, вы тоже не ангел. — Ладно, вы меня убедили. Давайте обговорим условия. — Никаких условий, дополнительная часть гонорара уже переведена на ваш анонимный валет, можете в этом незамедлительно убедиться. Ансель скосил глаза на всплывший в углу зрения транспарант и еле удержался от излишне эмоциональной реакции. Ого. — Мы счастливы? Анселя всегда бесил этот нарочитый американизм. — Да, вполне. — Тогда прошу закрепить сделку, тем более что она, как видите, совершенно легальна. Да уж, постарались, специалисты работали. От былого косяка в контрольных проводках не осталось и следа. Ансель деланно вздохнул и без дальнейших слов принялся довёрстывать коммит в репозиторий. Ну вас к чёртовой бабушке, делайте тут со своими pockoynick что хотите. Какое ему вообще дело. Все свидетели, его совесть чиста. — Прекрасно. Вас проводят. Но имейте в виду, если пожелаете, вот моя визитка. Чёрная карточка с аккуратно выбитым по ребру баркодом и без единой надписи лежала на краю стола. — Нет, спасибо, всё-таки откажусь. — Ваше право. Мордоворот-ochrannick с постной миной топтался у лифта. Аккуратно, двумя пальчиками, протянул Анселю запаянный пакет с мантией внутри. Как мило. Быстро провёл через балаган в центральной камере — там уже традиционно лежала вповалку гостевая pyann. Пока Ансель возился у своей tachka, аккуратно и ненавязчиво стоял в сторонке. И только провожая его взглядом на камеру заднего обзора что-то коротко буркнул в рукав. Вырвавшись под бесконечный дождь, Ансель постарался пару раз вдохнуть-выдохнуть, расслабиться не получалось. Пока набирал высоту, в голове словно что-то защемило и не отпускало. Потирая голову над ушами, Ансель полез в холодильник за минералкой и припасённой там пачкой спазмолитика. Надо будет дома принять что покрепче. Может, тогда он сможет, наконец, расслабиться и выкинуть всю эту ерунду из головы. Какой-то момент, который он упускал. Вашу ж мамашу. Да какое там «момент», он упускал буквально всё. Даже если предположить, что мьсье Рыжий говорил правду, то зачем в таком случае нужно было вообще устраивать всё это представление с pominkas. Вполне можно было ограничиться тихим мероприятием в отдельной палате местного госпиталя, и дюжине пиджачных пузанов не пришлось бы тереться у постороннего им moozhick, изображая страждущую его упокоения родню. Да и то сказать, они же зачем-то подходили к нему в коридоре, чего-то от него хотели. Вряд ли, будь дело нечисто, они бы стали дополнительно привлекать внимание razvodyashyк деталям вроде как самого рядового дела. Следовательно, они тоже были не в курсе podstava, решая свои мелочные делишки. Ансель вывернул шею, пытаясь высмотреть позади башню палаццо, но та уже давно скрылась в пелене. И самое странное творилось вокруг возраста фигурантов дела. Зачем молодого изображать долгожителем? Всегда делали наоборот, да и то, в сговоре с врачами, чтобы потом поделить откаты со страховых выплат. Кому вообще придёт в голову изображать добровольного мертвеца, перешагнувшего свою сотню? Рыжий проговорился в одном моменте — репозитории живых и мёртвых действительно хранились раздельно, никому не пришло бы в голову сравнивать карту пришедшего на приём к гериатру со слепками геномов пациентов труповозки в далёком Москове, потому поступи такой пациент на проведение Третьей фазы где-нибудь в Исландии, никто бы ничего не заподозрил. Мало ли, жил себе дедуган на островах, а тут прихватило с раком простаты или ещё чем столь же банальным, тут же дедушка и вспомнил, что личного валета на имплантацию клонированных т-лимфоцитов с восстановленными теломерами вполне себе хватает. Вот, смотрите, токен с неотслеживаемой криптой на всю сумму. Давайте сюда мою долю бессмертия. Но восьмидесятилетнему Третья фаза бесполезна, а то и вредна. Свои стволовые ещё слишком активны, привет, куда более тяжёлая онкология, какой там рак простаты. Да и Альцгеймер не дремлет ввиду благополучно спящего в позвоночном столбе герпеса пятого типа. Опять же, опасно, первый же осмотр — какая тебе сотня, moozhick, и калий-аргоновый анализ состава крови первым делом покажет, что всю свою жизнь ты прожил вдали от любых островов, питался в основном всякой гидропонной дрянью с высоким содержанием транс-жиров. Нет, версия Рыжего никуда не годилась. Гораздо проще было поверить, что и pominkas были настоящими, и даже pockoynick действительно планировал сегодня благополучно попасть в царство мёртвых, пусть и оставшись при этом живым. Но в таком случае к чему весь khipeshс подменой документов? Просто оформляем эвтаназию и готово, никто не подкопается, разве что конкурирующий клан натравит на наследующую сторону проверку соцслужб. Даже при местном barduckигры с социальным капиталом могли выйти излишне хитрым делягам боком. Но Ансель же сам видел! Пальцы даже без помощи аугментации машинально отбарабанили стодвадцативосьмисимвольную комбинацию кода от репозитория. Нужно ещё раз взглянуть на тот, первый дамп. Сердце Анселя снова заколотилось как бешеное. Так, вот оригинальная медкарта. Ничего особо подозрительного. Зачем человеку вообще может понадобиться нелегально получить свою сотню и умереть? Хотя... судя по медкарте, возраст пациента указан «по результатам осмотра». Официальной даты рождения нигде не фигурировало. Так, схема генома, высокочастотные аллели, гаплогруппы по игрек-хромосоме и митохондриальному ДНК... всё прекрасно, но кто он вообще такой? Смотрите, поступил без сознания, пришёл в себя, от дальнейшего лечения отказался, ага, теперь понятно, почему эта штука вообще всплыла, просто плохо подчистили в первый раз, вот оно и попало в выборку при автоматическом сборе пула данных. Идиоты. Что же ему теперь делать с этим всем? Некий Джон Доу, осмотренный тридцать с гаком лет назад в одной из клиник Мегаполиса, теперь очень хотел умереть своей смертью. Кому нужны такие сложности? Предположим, что в столетней давности архивах ещё полчаса назад можно было найти данные о том самом геноме. Ансель откинулся в кресле и закатил глаза под потолок, пытаясь ухватить ускользающую мысль за хвост. Среди клиентов Анселя постоянно ходили слухи о некоей Четвёртой фазе, которую, дескать, давно изобрели где-то в недрах таинственной Корпорации, да только продукт на рынок не пошёл из опасений за социальные волнения. Живи после Четвёртой хоть ещё сто, хоть все двести. Дескать, после процедуры никакими анализами тебя не отличить от тридцатилетнего. Вот и существуют среди нас древние мафусаилы, родившиеся ещё в XX веке, первыми преодолевшие порог биологического перехода и тут же накрепко закрывшие за собой эту вожделенную дверь. Ансель потряс головой. Какая только ересь из репертуара сторонников теорий заговора в натруженную голову не начнёт лезть после тяжёлого дня. Впрочем, как раз эту теорию несложно и проверить. Обычно в контракте от принимающей стороны уже внесён готовый выгодоприобретатель. И он, согласно закону, являлся исключительно физическим лицом. То могла быть мать будущего ребёнка, но куда чаще для контракта предоставлялся готовый биологически выверенный, а потому сам по себе драгоценный эмбрион. Ансель заносил палец на виртсенсором таким театральным жестом, будто претендуя на главную роль в дорамах. Ну и правда, чего только... Схема генома, высокочастотные аллели, гаплогруппы по игрек-хромосоме и митохондриальному ДНК. Идеально совпадающие с геномом Джона Доу. Ансель, не веря собственным глазам, дал команду на сверку полных последовательностей. Перед ним была точная копия за исключением одного момента — на него смотрела рекомбинантная копия оригинала. Как если бы геном разобрали на гаметы и снова собрали в полную соматическую последовательность, только митохондрии и половые хромосомы оставили как есть. Нельзя было назвать подобного соискателя на право жить полным клоном, но по результатам секвенирования выходила полная генетическая реплика одного-единственного родителя мужского пола, полностью сбросившая всякие следы старения. Четвёртая фаза. Вашу ж мамашу. Ансель попытался оттереть пот с мокрых ладоней. Оглянулся вокруг. В плотном потоке второго вылетного диаметра на эшелоне трёхсот метров понять, следует за ним кто-нибудь или нет, было нереально. В пределах видимости были сотни таких же спешащих по делам каров. Давай по-чесноку, шутки кончились. Ансель аккуратно подготовил инфопакет, заскеджулил его автоматическую отправку по семи разным узлам сутки спустя, после чего на всякий случай сменил пароль. Вышел из репозитория, выдохнул. Нет, всё-таки ту медкарту нужно ещё разослать отдельно, как всякий razvodyashy, он навскидку мог назвать десяток людей, которым бы такая инфа очень пригодилась. Пароль не прошёл. Неужели ошибся при вводе? Да нет. Может, впопыхах не заметил, что смена пароля не сработала? Старый доступ тоже вызвал лишь истеричный зуммер «ай-би». Вашу ж мамашу! Секунду спустя в кабине раздался короткий тревожный гудок и его карпод нервные гудки соседей по потоку принялся сам собой смещаться куда-то в сторону, выходя из коридора. Ансель отчаянно заколотил по сенсорам отключения автоводителя, но они также не желали слушаться. Уже окончательно паникуя, Ансель рванул на себя рычаг экстренной посадки. Результат оказался не совсем таким, как он ожидал. Наступила отчаянная тишина, все четыре несущих ротора остановились, кар тут же безвольно повалился вниз по загибающейся баллистической кривой. Безвольно болтаясь в автоматически затянувшихся ремнях безопасности. Ансель с выпученными глазами продолжал следить, как на него надвигается частокол офисных башен. В застывших роторах вовсю улюлюкал ветер. Кажется, его время истекло.