Младший сынишка Гессов, Фриц, прижался к лежавшей без чувств матери и негромко плакал. И хотя у детей психика более гибкая, чем у взрослых, шок от пережитого кошмара напрочь лишил его дара речи. Наконец, хозяин дома взял себя в руки, и, вскочив с кровати, приказал старому слуге немедля помочь ему перенести тело жены в соседнюю комнату. – Да ведь там не топлено, – прекратив молитвы, удивлённо сказал слуга. – Не топлено, так затопим. Дрова-то ещё, надеюсь, в нашем доме есть? – Есть, есть, – закивал головой старик. Руперт сначала взял на руки сынишку и отнёс его в тёплую гостиную, где положил на софу и укрыл пледом, а затем вернулся наверх, где с помощью слуги, перенёс тело жены в другую детскую спальню. – Теперь согрей воды и принеси её сюда, – приказал он слуге, – нужно чтобы госпожа отмылась от этой мерзкой крови. А я постараюсь растопить камин. И не прошло и часа, как холодную комнату уже прогревал полыхающий в камине огонь, а перед пришедшей, наконец, в себя женщиной, стоял большой чан с горячей водой. Руперт ополоснул жене лицо от засохшей крови и помог встать с кровати. Первое, о чём она спросила, это где её младший сын. – Не беспокойся, Фриц спит в гостиной на софе, – ответил герр Гесс, взяв жену за руку. – А где мой брат? – осторожно поинтересовалась она, сжав ему ладонь. – Мёртв, – глухо сказал мужчина, после недолгой паузы. Он всё ещё переживал за психическое состояние жены. – Боже, что я наделала! – воскликнула несчастная женщина, закрывая ладонями лицо. Она села на кровать, и плечи её затряслись от рыданий. – Ты спасла нас от жуткого кошмара, – ответил мужчина, садясь рядом. – Если бы не твоя смелость, то чудовище, которое убило нашего старшего сына, подобным образом расправилось и с нами. Мне сейчас стыдно осознавать, как я в тот момент растерялся и не сам защитил свою семью. Но разве же я мог предположить, что такое вообще возможно. И родной дядя, так любивший своих племянников, вернётся, чтобы их убить. Ты просто героиня и сегодня показала, насколько сильнее меня; и духом и телом. Прости, если сможешь. – Но что нам теперь делать? – всхлипывая и убирая от лица руки, спросила женщина. – Ведь когда весь город узнает о случившемся, на нас начнут показывать пальцем. Люди скажут: вот та, которая убила собственного брата. Никто же не поверит, если мы поведаем им правду. Как нам с этим жить дальше? – Никто ничего не узнает, – отчеканив каждое слово, твёрдо возразил ей её муж. Женщина в недоумении посмотрела ему в глаза. – Это как? – Я уже предупредил слугу, чтобы он не вздумал никому ничего рассказывать. А ты прекрасно знаешь нашего Ганса, он стар и никогда не был болтлив. Для меня это происшествие станет губительным, если получит огласку, и моя карьера может в одночасье рухнуть. Я уже не говорю о будущем нашего младшего сына, Фрица. Или о том, что тебя, чего доброго, обвинят в убийстве собственного брата. Поэтому, постараемся сохранить всё в тайне. – А что же мы будем делать с телом моего брата? Нам не справиться самим. А сын?! Наш милый Рудольф! О, Боже! Я не верю, что его больше нет в живых. И если бы не Фриц, я уже выбросилась бы в окно. Что же мы скажем людям?! Друзьям?! Родственникам?! – А вот тут нам поможет Брудер, как бы неприятно мне это было осознавать. Я сейчас же отправлюсь к нему домой и попытаюсь без объяснений привезти сюда. Поверь, другого выхода нет. Нам всё равно будет нужна официальная версия гибели нашего сына. Ни один доктор не сможет поверить в естественную смерть Рудольфа, увидев его растерзанное тело, и обязательно придаст этому делу огласку, а с Брудером мы сможем сговориться. – Хорошо, – согласилась фрау Магда, утирая слёзы, – а я подожду вас пока в гостиной, рядом с нашим единственным сыном. – Прошу только об одном, – взяв женщину за плечи, сказал напоследок муж, – не вздумай в моё отсутствие заходить в ту комнату. – Об этом, мог бы и не предупреждать. 14 глава «Всё началось с того, что я добровольно согласился стать первым испытателем нового лекарства, созданного доктором Штанцем. Даже вернее эликсира, основой которого служила настоящая человеческая кровь, одному Дьяволу (и я это теперь подчёркиваю) и Штанцу, конечно, известно какими секретными ингредиентами напичканная. По его заверениям, эликсир должен был стать настоящей панацеей для всего человечества, микстурой будущего, восстанавливающей поражённые любой болезнью органы нашего тела. Мне очень льстило, что доктор Штанц, которого я считал и, не смотря ни на что, до сих пор так думаю, великим учёным, предложил сделаться его ассистентом. При этом умело воспользовавшись моим скрытым тщеславием, в котором я даже сам себе боялся всегда признаться. Все свои ощущения и наблюдения, после принятия этого чудодейственного лекарства я должен был обязательно записывать в дневник здоровья. Я очень надеялся и верил, что когда эксперимент закончится, мы с ним вместе представим мировому и научному сообществу этот чудо-эликсир. Ни о каких побочных эффектах я тогда и не думал». День первый «Чувствую себя великолепно. Изменений в организме не ощущаю. Может быть, это говорит о том, что я здоров? Вкус у эликсира вяжущий и солоноватый, противный, но придётся увеличить дозу». День третий «Не могу не отметить, что стала мучить жуткая жажда. Еда почему-то с каждым днём всё заметнее теряет вкус. Не желаю больше употреблять овощные супы Магды, а раньше я их так любил. Мяса наоборот, хочется всё больше, но в нашем доме оно редкость. Руперт жутко скуп, настоящий сквалыга, всё время следит, сколько я съедаю. Это он ещё не знает, что я не плачу сестре ни крейцера за жильё и еду». День шестой «Ну и ну, вот это эффект. Всю ночь не спал. Энергия переполняет меня теперь именно по ночам. Днём я вялый и не могу даже пошевелиться. Особенно мешает дневной свет глазам. Он так их режет, что я не открываю шторы. Зато вечером я словно просыпаюсь и хочу куда-то бежать. Жажда продолжает мучать и мне её не утолить. Странно, но я как бездонная бочка постоянно пью воду, которую носит с колодца слуга. Наверное, он даже решил, что питьевой бочонок потёк, потому как сегодня вечером на его месте стояла уже другая ёмкость. И ещё я хочу мяса. Я постоянно хочу мяса! Чувствую его запах даже на расстоянии. И почему Магда прячет его в подвале? Нет бы, сделала жаркое. Нужно будет завтра сходить в трактир, и наесться от души. Денег немного, но иначе я сойду с ума от голода. Кстати, сегодня впервые заметил, что моя кожа тоже как будто усыхает. Руки стали словно у старика. Ощущаю себя увядающим на клумбе георгином, корневая система которого гибнет от засухи. Появилось необъяснимое чувство тревоги. Но оно не гнетёт, а куда-то манит. В ушах стоит постоянный шум, похожий на шёпот. Возможно это только галлюцинации, вызванные приёмом лекарств, но они начинают меня пугать. Иногда я явно слышу нежный женский голос. Его обладательница говорит, что во мне течёт её кровь. Ха, вот уж смешно. Эти галлюцинации такие забавные». День седьмой. «Как оказалось, ничего забавного в моих видениях нет. Они потихоньку сводят с ума. К чудному женскому голосу начали примешиваться и чужие, вовсе жуткие и какие-то загробные голоса. Но женский голос к счастью преобладает над ними. Мне кажется, он принадлежит прекраснейшей из женщин. Я чувствую это и очень хочу её увидеть, но на мои просьбы показаться мне, она лишь обнадёживает. Говорит, что я пока не готов, не заслужил ещё этого. Оказывается, скоро она станет королевой и тогда её возможности будут безграничны. А я так хочу её увидеть, что сил нет. Жду ночи, как любовник, чтобы вновь услышать этот дивный голос. Он появляется в моей голове только после заката. Может я лунатик?» День восьмой «Я совершил страшный грех и не знаю, как его оправдать. Нет, выйти из дома днём, я не смог. Хотел, но не смог. Появились провалы в памяти. Ночью встаю, хожу, наслаждаюсь лунным светом и… Дальше ничего не помню. Открываю глаза и обнаруживаю себя в тёмном углу собственной комнаты. Солнечный свет уже вовсю льётся в окно. Подползаю к нему и задёргиваю шторы. Всё, теперь легче. Так и засыпаю. А когда просыпаюсь уже опять ночь. Ночью я полон сил и энергии. Но очень, просто очень хочется есть. Попробовал попасть в подвал, где хранятся продукты, в частности мясные, но дверь почему-то заперта. И зачем? От кого прятать там еду? Больше не могу терпеть голод. Бросаюсь на улицу и бегу. Куда? Ведь все заведения закрыты. Ой, что это? А-а-а-а, это же наш кот. Он такой толстенький, такой сладенький. Наверное. Боже, что со мной? Я уже готов есть домашних животных. Голод снедает меня и не даёт рационально мыслить. Что-то происходит с сознанием и телом; луна сводит с ума, живот крутит от боли. Всё, опять я в комнате. Ничего не помню, голова болит, а во рту ужасный привкус и вонь. И откуда у меня эта шерсть на языке? Но голод, жуткий, мучающий меня уже несколько суток, почти прошёл. Потом я услышал её голос. Она хвалила меня и сказала, что ещё немного, и сможет ко мне прийти. Только я должен принести во имя неё ещё одну жертву. О чём это она? Я так и не понял». День девятый «Всё, больше я не человек. Теперь я животное. Нет, хуже. Я монстр. Нужно срочно сообщить доктору Штанцу о своих наблюдениях. Его эликсир не панацея, а отрава, превращающая человека в какое-то подобие зверя. Всё время испытываешь голод и жажду. Но их не утолить так просто. Мне пришлось высосать всю кровь, до капельки, из тела нашего несчастного пса, чтобы хоть ненадолго наступило чувство сытости. Так больше продолжаться не может. Или я убью себя, или я уничтожу всех котов и собак в городе. Высушу их тела до самых костей. Страшно осознавать, во что ты превратился и, похоже, это ещё не конец. Лекарство больше не принимаю, но последствия от него уже необратимы. Только ближе к рассвету я вновь услышал её голос. Она опять хвалила меня и обещала скоро забрать с собой. Но не говорит куда. Только ждёт от меня последней жертвы». День десятый «Вы не поверите, но я научился летать. Уж не знаю, побочный ли это эффект от лекарства или я схожу с ума, но сегодня ночью я летал. Вернее парил, прыгая с дерева на дерево. И откуда у меня появились эти способности? Даже допрыгнул до межэтажного карниза и, зацепившись за него, забрался на крышу дома. Как же чудесно подставить своё лицо под лучи лунного света. Он так манит к себе меня. Хочется одним прыжком оказаться на луне и погулять по её поверхности. И кожа моя совсем разгладилась, и чувствую я себя теперь хорошо. Неужели лунный свет может так благотворно влиять на человека? Но ведь и слух мой обострился. Слышу даже, как шепчутся между собою деревья. Стоп. А разве они могут шептаться? Но я же, слышу, и, кажется, даже понимаю их. Хотя какие-то голоса теперь всё время звучат в моей голове. Иногда они изводят своими требованиями, а иногда, ненавязчивы и совсем не мешают. Даже интересно бывает их слушать. Жаль только, что я давно не слышал её, мою любимую. Не знаю почему, но мне кажется, она живёт на луне. Уж очень манит меня лунный свет. Кажется, сделай шаг и пойдёшь по его золотому лучу как по мостику. Скорее всего, я просто схожу с ума. Что же происходит с моим организмом?» День одиннадцатый «Я самый счастливый человек на свете! Сегодня ночью она ко мне приходила. Сама королева снизошла до своего раба, чтобы поприветствовать его. Хотя нет, не королева – богиня! Как она красива! И её черты лица совсем не кажутся мне чужими. Будто я её уже видел. Наверняка видел. Вот только не могу вспомнить, где. Она спустилась по упавшему в мою комнату лучу лунного света и протянула мне свою руку. Я потянулся к ней, но она отпрянула и попросила снять с шеи образок, который одела мне в раннем детстве моя крёстная мать. Говорит, что я не могу следовать за ней, если он будет висеть на моей шее. Какой пустяк. А всё же немного жаль. Я так сроднился с ним, что он стал неотъемлемой частью меня. Но она сказала, будто с ним, у меня нет будущего в её царстве. А я не смогу без неё жить. С первого взгляда я понял, что она была права, называя меня своим рабом. Я готов исполнять все её желания, лишь бы быть рядом. Образок снят, оковы сорваны и я, наконец, свободно парю. Нет, это уже не прыжки, это приятное покачивание в лунном свете. Мы гуляли до самого утра. И она почти всё время твердила, что во мне теперь течёт её кровь. Но откуда? Пока не объясняет. Отмалчивается. Но я это узнаю, обязательно узнаю. Зато она открыла мне столько других тайн. Обещала взять меня в свою свиту, когда станет королевой. Ждать осталось совсем немного». День четырнадцатый «Ну, наконец-то Магда поняла, что я хочу мяса! Позавчера ночью я так смотрел на него, но пробовать не стал, хоть соблазн и был велик. Это два таких сладких, таких вкусных существа, что не передать словами. Не пойму, что за животные, но выглядят аппетитно. Интересно, когда она мне их приготовит? Милая сестрёнка так мила и заботлива, а я-то ругал её за жадность. Почему-то я так и не дождался от неё вкусного обеда. Магда меня странно игнорирует. Но я же не могу ждать её вечно. Может, попробовать добыть хоть кусочек самому? Все ночи напролёт провожу со своей будущей королевой. Но для меня она больше – она любимая и единственная. У неё много и других слуг, но они не такие, как я. Меня она уважает. Ведь я доброволец и к тому же живой. А они что же? Мертвы, что ли? По её словам, ждать осталось недолго. Совсем недолго. Близится какая-то особая ночь. С её слов она будет коронована и станет всецело повелевать. Вот тогда она и заберёт меня. А пока я должен терпеть и ждать. Но без третьей жертвы мне не попасть в свиту. Жертва должна быть безвинна и чиста. Она ушла, оставив чувство опустошения в моей душе, и даже не попрощалась. Улетела и растворилась в ночи. Не знаю, смогу ли я совершить то, о чём она просит? Но как она прекрасна!» День пятнадцатый «Я погиб! Я не могу без неё жить. Хочу стать её рыцарем и осыпать цветами её путь. Но совершить то, о чём она меня просит не смогу. Не сумею. Ещё меня обуревает страшная ревность. Кто он, тот, который назначен ей самой судьбой? Она говорит, что у неё будет свадьба и сразу за ней коронация. Но почему не я стану её мужем? Увидеть бы его, этого счастливчика. Она просит, чтобы я не тянул с жертвой, иначе не видать мне хорошей должности при ней. Якобы буду я скитаться среди живых, пока меня не поймают и не убьют. А с ней, мои возможности станут безграничны. Ничтожный я, слабый человек. Ну, зачем только я снял свой образок?» День шестнадцатый «Я только сегодня понял, что в моём дневнике все наблюдения отмечаются по дням. Даже смешно, ведь я давно не могу выносить дневной свет. Да и солнечный тоже. У меня от него что-то вроде ожогов остаётся на коже. Поэтому пишу только по ночам. Да и то, мне всё труднее становится формулировать мысли, думать и держать перо. Кажется, я тупею день за днём. Но главное не в этом. Вчера ночью я понял, что передо мной вовсе не еда, подготовленная мне сестрой, а дети. Представьте весь мой ужас, когда я пробрался в их спальню в надежде полакомиться кусочком мяса, а увидел только настоящих человеческих детей. Дети Магды! Мои племянники! Нет, надо определённо что-то делать. Но где же добыть еды? Попробую погулять по ночному городу, может, добуду себе пропитание хотя бы в виде кошки или собаки. Боже, что же я говорю?! Как вообще такое возможно, чтобы подобные мысли посещали нормального, здорового человека? Нет, надо сознаться себе в том, что я давно уже не здоров и постепенно перестаю быть человеком. Больше так продолжаться не может. Пока не случилось беды, нужно бежать из этого дома. Но куда? От себя-то не убежишь. Но с другой стороны, я хотя бы спасу эту семью от самого себя. Фриц так смотрел на меня. Он видел, что я приходил и наблюдал за ними. Ах, как вкусно он пахнет! Я слышал, как билось его молодое сердце, как оно перекачивало по венам его тёплую, сладкую кровь. А когда моя ночная посетительница созналась, что её муж сцеживал из неё основу для принимаемого мной эликсира, я понял, но, к сожалению, слишком поздно, какая участь была мне уготована с самого начала этого безумного эксперимента. Теперь-то я знаю, кто она, эта моя ночная обольстительница. Нет! Бежать и ещё раз бежать, пока не поздно! Решено, детоубийцей я ни за что не стану. Лучше умру и сгину навеки в геенне огненной – я это заслужил. Прошу лишь об одном, того кто найдёт и прочтёт эти записи, не доверяйте доктору Штанцу. Я теперь знаю его страшную тайну. Я теперь много чего знаю, «они» открыли мне и продолжают открывать; множество секретов и знаний, обладая которыми я мог бы стать не менее великим доктором, чем герр Штанц. Да что там Штанц! Сам Гиппократ позавидовал бы моим новым знаниям. Вот только демонстрировать их я не могу. Не имею права. Об одном только прошу; не верьте доктору Штанцу». Фридрих Брудер переложил последний лист бумаги и, закрыв глаза, запрокинул голову, скрестив на груди руки. Странное ощущение у него осталось после прочитанных листков, написанных его лучшим другом Иоганном Рихтером. Было, конечно, ещё множество клочков, исписанных вдоль и поперёк, но их текст не поддавался вообще никакому анализу или разумному объяснению. Как человек с медицинским образованием, он эти-то записи воспринимал как бред безумца, которого попросили записывать всё, что происходит у него в голове во время припадков. Скорбно было осознавать, что такое могло произойти с его товарищем, человеком образованным не меньше него самого. Иоганн всегда выделялся любознательностью и склонностью к авантюрам. Даже когда учился. Фридрих вдруг вспомнил, как на третьем курсе Иоганн влюбился в пациентку только потому, что она говорила на итальянском языке, которого никто из них не знал. Он и тогда был готов на безумные поступки ради неё. Засыпал ей палату цветами, тратя на них всю свою жалкую стипендию, наряжался солдатом, приклеивал усы из своих же волос. Что с ним стало, когда за ней приехал её жених! Бедный студент Рихтер был так жалок на его фоне. Напрасно Брудер надеялся найти прямые доказательства вины доктора Штанца в изменении своего товарища. Все улики были косвенны. Любой судья и адвокат сразу скажет, что всё это писал человек не совсем здоровый, с явным расстройством психики. Ну, что же, остаётся только одно; самому пожаловать за разъяснениями к пресловутому доктору Штанцу. По крайней мере, отрицать завлечение в участие над испытанием созданного им экспериментального лекарства, он не посмеет. Это подтвердит даже сестра Рихтера, Магда Гесс. И никакая казуистика против показаний свидетелей, в роли которых может выступить вся семья Гессов и он сам, доктору Штанцу тогда не поможет.