– Какие сплетни? – не поняла девушка. – Да те, которые скоро начнут разносить по городу ваши же слуги. Ведь они тоже немало удивляются моим частым визитам. – Хорошо доктор, – сказала девушка, поворачиваясь к нему. – До вашего следующего визита, обещаю во всём признаться отцу. – Вот и отлично, – сказал доктор, беря плащ и надевая шляпу. – Рекомендую дышать побольше свежим воздухом, но не передвигаться ни в коем случае верхом. О верховой езде забудьте на год, не меньше. К тому же пешие прогулки будут для вас полезнее. Герр Менгер учтиво откланялся и покинул комнату девушки. Спустившись вниз, он вновь встретил ожидающего его графа. – Ну как доктор? Всё в порядке? – спросил граф. – Всё превосходно, – ответил герр Менгер, отводя взгляд. – Тогда не соблаговолите ли остаться на завтрак? Правда, я уже поел, но думаю, что составлю вам компанию, выпив пару бокалов собственного вина. Да и Брунгильда должна спуститься с минуту на минуту. Герр Менгер задумался, и через пару секунд согласился. Он действительно был голоден, так как ещё не успел позавтракать, да и побоялся, что его отказ может быть воспринят графом двояко. Граф Вебер обрадованно хлопнул в ладоши и приказал накрыть стол ещё раз. На самом же деле граф желал не просто быть благодарным и вежливым по отношению к своему лекарю, а хотел попробовать хоть каким-нибудь способом выудить у него правду о своей дочери. Через десять минут в гостиную вошла и Брунгильда. Она была очень удивлена, застав герр Менгера за столом, и хотела сразу ретироваться, но было уже поздно. Граф радостно поприветствовал её и пригласил присоединяться к завтраку. – Ах, дочь моя, как хорошо, что вы спустились, – сказал граф, не поленившись встать и чуть ли не силой усадив девушку на один из свободных стульев. – Присоединяйтесь же к нам. Брунгильда растерянно улыбнулась и заняла за столом свободное место. Слуга моментально подошёл к ней и поставил перед девушкой ещё один столовый прибор. – Вы, я вижу, прекрасно сегодня себя чувствуете, – заметил лукаво граф, налегая на вино. – Да, спасибо, – выдавила из себя слова вежливости девушка, не прикасаясь к еде. – Что же вы не кушаете? Ешьте же дочь моя, ешьте, – призвал её граф. Девушка взяла вилку и стала ковырять поданный завтрак. – Вам и вправду нужно хорошо питаться, – кивнул головой доктор, уминая кусок мяса. – А почему? Почему ей нужно хорошо питаться? – сразу накинулся на него с расспросами граф. – Ну, потому что она молодая фрейлейн, и ей требуется хорошая, здоровая пища для укрепления и роста. К тому же, сейчас при дворе мода на красавиц в теле, что говорит об их здоровье и привлекает кавалеров, подсознательно выбирающих себе пару, готовую дать крепкое и здоровое потомство, – кое-как выкрутился герр Менгер, с укором посмотрев на девушку. – А! Вот как!? – выказал типа удивления граф. – Тогда налегай дочь на бобы с мясом и дичь. Брунгильда, наконец, начала потихоньку есть, стараясь не смотреть в глаза отцу и доктору. Оба слишком сильно смущали её. – А кстати, – сказал граф, – какие ещё новости со двора, вы могли бы нам сообщить? – спросил он доктора. – А то, знаете ли, мы тут совсем отстали от жизни. Как там поживает кронпринц? Не женился ли он ещё? После заданного им вопроса, девушка поперхнулась и сильно закашляла. – Что с тобой, дочь моя? – заволновался граф. – Ничего, ничего, – прикладываясь к вину, поспешила ответить девушка. – А вот от вина, советую вам воздержаться, – посоветовал ей с серьёзным видом доктор. – Вы полагаете? – переспросил граф. – А почему? Ведь оно так освежает. – Просто мои последние наблюдения показали, что сильно пьющие женщины преждевременно стареют и страдают болезнью почек, – ответил Менгер. – Да-а-а? – выпучив глаза, удивился граф и опрокинул в себя очередной бокал горячительного напитка. Девушка тут же поставила свой бокал на стол. – Так что же, доктор, вы мне так и не ответили, – вновь обратился к нему граф Вебер. – Что нового при дворе? И какие перспективы у нас с союзом с Боанапарте? – При дворе не знаю, – пожал плечами герр Менгер, – но у нас, в провинции, ходят слухи, что у кронпринца была помолвка с Терезой Саксен-Гильдбурггаузенской. Эта новость, озвученная доктором спокойным тоном, произвела на Брунгильду эффект выстрела из пушки. Она обронила столовый прибор и замерла. – Что с вами, дочь моя? Вы побледнели, – спросил у неё граф, привставая. Доктор показал жестом, что сам осмотрит девушку и, подойдя к ней, взял её за запястье. – Похоже, вас что-то сильно взволновало, – заметил герр Менгер, отпуская руку девушки и заглядывая ей в зрачки. – Вот видите, к чему может привести добрый глоток вина. Оно у вашего отца довольно забористое и тяжёлое для столь молодой фрейлейн. Вам нужно немедленно подняться к себе. И попросите служанку открыть немного окно. – Открыть окно? Да ведь сейчас холодно, доктор, – возмутился граф. – Ничего, глоток свежего воздуха ей не повредит, – ответил герр Менгер, помогая девушке встать. Брунгильду всю трясло, но она ничего не могла с собой поделать. Когда Линда взяла её под руку и повела в спальню, девушка услышала за спиной продолжение разговора отца и доктора. – Кронпринц сейчас находится в Вюрцбурге и сколько он пробудет здесь, никто не знает, – сказал герр Менгер. – Но каков принц! – вскрикнул граф. – Вот это ход! Он выбрал себе невесту не по вере, но по политически важному разумению. – Думаю, не без помощи короля, – сказал доктор. – Неизвестно, сколько ещё продлится эта война, но полагаю, что не позднее осени наступающего года, кронпринц сыграет свою свадьбу, и его невеста лютеранкой пробудет не долго. – Главное, чтобы Боанапарте не расценил шаг принца, как подлог и нежелание ему повиноваться, – заметил граф. – И такая-то особа станет покровительствовать их союзу! – Нашему всеобщему союзу, – сказал доктор, поднимая бокал вина, и выпивая за свои слова. В этот самый момент они услышали на лестнице грохот и крик служанки. Выбежав из-за стола, граф и доктор бросились наверх и у последних ступенек лестницы наткнулись на тело лежащей, на полу Брунгильды. Девушка явно была без чувств. Служанка бегала вокруг неё и кричала от страха. Доктор наклонился, приподнял девушке одно веко и сказал: – Глубокий обморок. – Скорее доктор помогите моей несчастной дочери! – закричал граф, хватая герр Менгера за руку. – Оставьте, – попросил его, одёрнув локоть, доктор. – Откройте дверь в спальню. Он поднял с пола тело девушки и пошёл в направлении её спальни. Линда обогнала грузного доктора и распахнула ему двери комнаты своей госпожи. Доктор хоть и был полноват, но всё же, пусть и с трудом, донёс тело девушки до кровати. Казалось, что он сейчас задохнётся от нехватки кислорода. Не прося никого, он сам подошёл к окну и распахнул его, впустив в комнату поток свежего морозного воздуха. – Что же с моей дочерью, доктор? Вы что-то скрываете, я это чувствую сердцем, – набросился на него с расспросами граф. – Скажите, она чем-то смертельно больна? Граф схватил герр Менгера за широкий лацкан и стал трясти. – Не молчите, умоляю, – взмолился несчастный и напуганный отец, – говорите всё как есть. Доктор не выдержал пытки от переполнявших графа эмоций, и испугался, что сейчас может появиться ещё один лишившийся чувств человек. Только зная возраст и болячки графа, он понял, что на этот раз всё может быть гораздо серьёзнее. – Прошу вас, граф, успокойтесь, – убирая от себя руки взволнованного отца девушки, сказал герр Менгер, и отошёл от окна. – Что? Что с моей дочерью, доктор? – не унимался граф. – Я же уже сказал, обычный обморок, – более спокойно ответил доктор, и тут же добавил, – в её состоянии это абсолютно нормально. – В её состоянии? – переспросил граф, не понимая ещё, что имеет в виду доктор. – В её состоянии? В каком состоянии, доктор? Чем же больна моя милая и единственная девочка? – Она всего лишь беременна, – на одном дыхании вымолвил герр Менгер, посмотрев графу в глаза. Граф сначала опешил и на какое-то время потерял дар речи. Потом затряс нижней губой и переспросил: – Бе-бе-беременна? – Вот именно, дорогой граф, беременна, – повторил доктор, обнимая графа за плечи, то ли пытаясь его таким образом поздравить, то ли поддержать, чтобы он не упал в обморок вслед за дочерью. Граф вновь замолчал и, качая головой, стал что-то бессвязно бормотать себе под нос. Всё, что смог разобрать герр Менгер из его несвязной речи, это что-то типа: «Нет-нет. Она не могла. Это невозможно». – Уверяю вас, что это так, – подтвердил свои слова доктор. Граф, еле волоча ноги, подошёл к кровати своей дочери и плюхнулся на стоящий рядом стул. – И давно вы поставили ей, сей диагноз, – тихо спросил он доктора, не поднимая опущенной головы. – Примерно четыре месяца назад, – ответил Менгер. – Но срок у вашей дочери не менее пяти месяцев. – Поймите меня, граф, лишь по просьбам вашей дочери я несмел, открыть вам всей правды.