Он подошёл к ёмкости, заполненной парящей водой, ополоснул в ней свои руки и, вернувшись к девушке, стал поступательными движениями гладить её по огромному животу, словно заставляя нечто неизвестное, находившееся внутри неё, выйти наружу. Его движения становились всё быстрее, а сила сдавливания увеличивалась. Девушка начала истошно кричать, но звук её звонкого, пронзительного голоса не оглушал Маркуса, а беспрепятственно проходил сквозь него. Вот послышался ещё один громкий выкрик девушки, и из её материнского лона, наконец, вышел ребёнок. Мужчина быстро полоснул приготовленным заранее медицинским инструментом, похожим на ланцет по тянущейся пуповине и ловко завязал её корешок, торчащий из животика малыша. Затем перевернул ребёночка вниз и слегка стукнул по его белой влажной спине. Своды комнаты тут же заполнил громкий режущий плач младенца. Мужчина наклонился над девушкой и положил малыша рядом с мамой. Девушка не пошевелилась. Она лишь улыбнулась и чуть повернула голову, чтобы посмотреть на своё только что родившееся чадо. – Маниват, посмотри какая она красивая, – сказала тихо девушка, не сводя глаз с ребёнка. Мужчина улыбнулся, ополаскивая руки в ёмкости с водой и сказал: – Мы назовём её Аннабеллой, и пусть она станет новой пророчицей. Девушка привстала и всё же соизволила взять кричащего ребёнка и приложить его к своей прекрасной материнской груди. Присосавшись к одному из её сосков, ребёнок сразу затих, но через секунду раздался крик матери. Она скорчилась так, словно вновь испытала невыносимую боль. Бросившийся к ней мужчина наклонился над ней и обхватил своими руками, пытаясь понять, что же произошло. Маркус, находясь, всё время рядом в виде бестелесного духа последовал за ним и, наклонившись так же, увидел как по красивой, набухшей от избытка материнского молока груди девушки, течёт тонкая струйка крови. К своему ужасу он осознал, что ребёнок удовлетворял свой первородный голод не просто одним молоком, а молоком с примесью крови, поступающей из прокусанной им груди матери, несмотря на то, что у младенцев такого возраста не могло быть и намёка на наличие столь острых, способных на такой сильный укус, зубов. Увидев такую картину, мужчина резко отстранился от стонущей, из-за вызванных этим укусом болей, девушки и, обхватив свою голову руками, в бессилии упал на пол из розового камня. Он зажмурил глаза, из которых невольно потекли слёзы, и запрокинул голову вверх, словно моля богов о пощаде. – Клянусь! – воскликнул он, – Я найду способ спасти нашу дочь от наложенного на неё проклятия. Пусть даже если мне придётся перечитать всю Александрийскую библиотеку. И да поможет мне Эратосфен. Маркуса, после слов произнесённых мужчиной, подбросило до потолка. Он пролетел сквозь него и вознёсся к тёмному небу. Вихри и всполохи света стали проноситься мимо него с невероятной скоростью, словно он куда-то летел, хотя ощущения души говорили ему, что он находится на одном месте, а эти вихри лишь потоки времени. Наконец карусель света остановилась, и он ощутил очередное падение вниз. Здесь перед ним простиралась огромная песчаная пустыня. Она была похожа на бескрайние просторы океана, состоящего из чистого, мерцающего под палящими лучами солнца песка. Посреди данной пустыни раскинулись чудо-постройки в виде гигантских краеугольных глыб. Это были пирамиды, покрытые ярко-красным мрамором, отполированным до такого зеркального состояния, что под знойными лучами солнца их ослепительный блеск простирался до самого горизонта, маня к себе паломников со всей округи. Все пирамиды были разных размеров. От средней пирамиды исходил выложенный сверкающими сиреневыми камнями канал, заполненный голубой водой и ведущий к подобию небольшого храма, расположенного на самом берегу широкой извилистой реки. Вдоль её протяжённого пологого берега располагались сотни невысоких жилых строений, образующих целый город. По его узким улицам сновали люди, облачённые в белоснежные одежды. Душа Маркуса пролетела этот небольшой град и ворвалась в ещё один неизвестный ему дворец. В отличие от предыдущего, здесь было гораздо меньше архитектурных изысков, но большие чистые помещения и стены из отполированного белого известняка говорили о величии и значимости данного строения. Маркус вдруг очутился в одном из огромных залов дворца. Здесь было темновато, так как единственным источником света являлся едва горящий огонь в подвешенных к высокому потолку глубоких чашах. Все стены помещения состояли из бесконечно длинных стеллажей заполненных папирусными свитками и каменными табличками из Яркендара. Посреди зала находился огромный мраморный стол, за ним сидел человек. Приглядевшись к нему, Маркус узнал того самого мужчину, который принимал роды у девушки, бывшей жрицы богини Гекаты. Вдруг, в помещение вошёл ещё один мужчина. На нём была лёгкого цветного покроя, длиннополая причудливая одежда. Подойдя к столу, он обратился к тому, который был всецело погружён в чтение какого-то длинного папирусного свёртка: – Маниват, меня прислала за вами царица. Она просит, чтобы вы отложили на некоторое время разбор её библиотеки и отдохнули, наконец, от чтения всех этих древних папирусов. – Что же, передай царице, что я сейчас приду Ашарат, – ответил, отрываясь от своего чтения, человек. Маркус заметил, что этот мужчина значительно повзрослел, или даже немного постарел, но выглядел всё таким же властным и умным. Его бороду и шевелюру на голове посеребрила седина, но голос и блеск глаз не изменились. – Позвольте спросить вас, учитель, какое количество папирусов вы перевели сегодня? – спросил у него пришедший. – Я перевёл два десятка папирусов и три каменные таблички, – ответил тот, которого назвали Маниватом. – Я надеюсь, вы нашли то, что искали? – Ашарат, у меня нет от тебя тайн, поэтому я полагаюсь на твою честность и порядочность. Да, кажется, я нашёл то, что искал, – ответил Маниват, вставая из-за стола и разворачивая один из лежащих перед ним свитков. – В этом папирусе описан древний ритуал, посвящённый энергиям, наполняющим вселенную. Эти энергетические поля присутствуют повсюду. Они управляют материей; и живой и мёртвой. Даже в горном камне и песках пустынь, есть эта энергия. Есть она и в человеческом теле. Этот энергетический сгусток наполняет нас живых и покидает, не распадаясь, мёртвых. – Это очень интересно учитель, – сказал молодой человек, – но как это поможет вам? – В нашем организме эти стихии выражают чувства, – ответил Маниват. – Одних переполняет любовь, других злоба, третьих жадность и ненависть. Всё это вид разных энергий. Каждая может стать проклятием и началом разрушения и смерти. Но главная из них, это любовь. Она может и исцелять и убивать. Я надеюсь, что рано или поздно моя дочь полюбит кого-нибудь и этот человек исцелит её своим живым телом. Это очень сложно объяснить и ещё сложнее понять, мой мальчик. – Маниват, как же она найдёт себе такого человека? Ведь её любовь убьёт его. Неужели она сделается смертной и из ламии превратится в обычную девушку, лишь благодаря своей любви? – Ты всегда был умён и прозорлив Ашарат, но не сейчас. Пойдём же скорее к царице, раз она нас ждёт. Мы не имеем права заставлять её ждать своих верных слуг. А наш дискут мы продолжим чуть позже. Главные открытия ещё впереди. И запомни, Ашарат, нет ничего невозможного. Всё, что было когда-то открыто и предано забвению, станет известно вновь. И так, будет всегда. Один цикл будет сменять другой цикл. Пока пески времени не поглотят эти знания безвозвратно. Но тогда не станет уже и человечества. Так, беседуя и рассуждая о высоких материях, оба человека покинули огромную библиотеку. Маркус желал проследовать за ними, но пронзив насквозь стены дворца, он опять оказался в новом месте. Снова большой зал, посреди него стоит огромный, покрытый золотыми узорами трон. На нём сидит царица цариц. По-другому бы такую красавицу Маркус не назвал. Она ослепительна. Облегающий калазирис (платье), обшитый орнаментом из перьев птиц и вплетёнными цветами лотоса, подчёркивал все достоинства её стройного женского тела. Клафт (платок) лежал на иссиня-чёрных волосах и надёжно удерживался опоясывающим голову и осыпанным драгоценностями золотым обручем. Вокруг царицы суетились десятки слуг в ярко-красных одеждах. Среди них находились и юноши и девушки. Стены тронного зала сверкают ослепительной белизной. Кругом расставлены кадки с деревьями, усеянными диковинными жёлтыми плодами. По ним скачут с ветки на ветку прекрасные маленькие птички, услаждающие слух своими великолепными трелями. К трону ведёт красивая аллея, крытая от знойных лучей солнца навесом, поддерживаемым мраморными столпами, вдоль которых не только раскинулись цветники, но и расположились журчащие с прохладной голубой водой фонтаны, бьющие своими освежающими струями из невероятно красивых разнообразных мифических композиций. Перед троном стоял молодой человек, лицо которого Маркусу показалось очень знакомо. Он облачён в голубую тогу, обшитую посеребрённой тесьмой. – Что же ты желаешь получить в подарок, мой лучший лекарь? – задала ему вопрос прекрасная женщина, сидящая на троне. – За то, что ты исцелил сваренным тобой снадобьем огромную часть моего войска, я желаю достойно отблагодарить тебя Хирономо. – Я лишь ваш покорный слуга и один из учеников Манивата, известного вам, как Альтотас, о, Великая госпожа Двух земель, – сказал вежливо человек в голубой тоге. – Но раз вы настаиваете, да ещё даёте мне право выбора, то я бы хотел взять себе в жёны одну из ваших жриц. – Да, я вижу, ты знаешь цену своему поступку, – сказала, улыбаясь, царица. Она встала с трона и спустилась с подиума к лежащим возле его подножия, в самых соблазнительных для мужского взора позах, молодым девушкам. Некоторые из них ублажали царицу игрой на систрах с навершиями в виде богини-кошки, другие – напевали своими ангельскими голосками какие-то магические куплеты. – Так кого же ты избрал для себя? – спросила она, не сводя с него глаз. – Я избрал для себя ту, которая является вашей любимицей, – ответил молодой человек. – Неужели мою Урет Хенеретет?! – воскликнула царица, сверкнув своими карими очами. – Её самую, о, моя праведная Владычица. Царица сжала губы, помолчала с минуту, затем шагнула к самой обворожительной и привлекательной девушке среди своих жриц, ничуть не уступающей по красоте ей самой, взяла её за руку и медленно подошла с ней к молодому человеку. – Что же, – сказала она, – вот твоя награда. Я думаю, будь здесь сейчас её отец, он бы тоже не стал возражать. Тем более ты, Хирономо, действительно являешься одним из его лучших учеников и стоишь для меня теперь на одной ступени с ним по своим научным достижениям и знаниям, как и его излюбленный Ашарат. И сегодня же мною будет избрана новая Урет Хенеретет! – воскликнула она, обернувшись к остальным жрицам с резко поднятыми вверх руками. На что лежавшие девушки радостно и возбуждённо заголосили. – Благодарю вас за эти слова и вашу благосклонность и снисходительность ко мне, о, Великая госпожа Двух земель, – встав перед царицей на колени, благоговейно произнёс молодой человек. Как только царица вернулась на свой трон, он встал и, взяв за руку девушку, в которой Маркус узнал свою нынешнюю возлюбленную, Аннабеллу, направился из-под тени навеса над аллеей к ближайшему фонтану, желая сесть возле разлетающихся от него освежающих брызг воды. Однако, как только он вышел под палящие знойные лучи солнца, девушка, которую он вёл, вскрикнула и, вырвавшись из его рук, предпочла спрятаться под сенью пышной кроны большого фруктового дерева. Но царица этого уже не увидела, она повернулась к своим подданным и стала что-то им говорить. Молодой человек приблизился к своей избраннице и вновь взял её за руку. – Так значит, ты боишься солнца? – спросил он девушку. – Да, боюсь Хирономо, – ответила, дрожа всем телом, красавица. – Зря вы выбрали меня. Если бы отец был здесь, он бы не позволил вам взять меня. – Боюсь, что твой отец сейчас очень далеко и не скоро вернётся сюда. Он вместе с Ашаратом глотает песок пустынь или же вдыхает солёный ветер моря. Клянусь, я буду любить тебя вечно и излечу от любого недуга, каким бы ты не болела. Только теперь, приглядевшись к этому молодому человеку, Маркус узнал в нём доктора Хенрика Штанца. Он сразу захотел выхватить из его рук девушку и улететь с ней через время и вселенную подальше отсюда, но смог лишь в своём отчаянии убедиться, что является всего-навсего бестелесным духом, не способным ни на какой поступок. Тогда он посмотрел в глаза девушки и сразу же ощутил, как его в них затягивает. Маркус попытался сопротивляться, но не смог. Проникнув в её бездонные, прекрасные зрачки, он ощутил, как его душа куда-то вновь на бешеной скорости несётся. Через пару секунд ему показалось, что его дух взорвался на сотни частиц, а затем началась нестерпимая боль и сильная ломота. Поморгав глазами, Маркус почувствовал ужасную неприятную тяжесть. У него было ощущение, что он рождается заново. Силясь осознать реальность ли его окружает, или это очередное видение, он попытался воспарить, как и прежде, но лишь слегка содрогнулся в своей тяжёлой физической оболочке. Мужчина огляделся и понял, что вернулся обратно в собственное тело, находящееся сейчас в маленьком лесном домике на окраине усадьбы доктора Хенрика Штанца. 19 глава – Теперь, ты всё знаешь, – сказала сидящая рядом Аннабелла, отпустив руки Маркуса и откинувшись на спинку кресла. – Но как ты смогла показать мне всё это? – растерянно спросил у неё Фабер. – Неважно. Я показала тебе лишь частичку тех событий, которые касаются моей личной тайны, – ответила девушка. – И поверь, остальное уже не имеет значения. – Так значит, ты меня любишь? – спросил Фабер девушку.