— Да, конечно… — немного растерянно проговорил врач. — но дело не в этом! — Спасибо, Петр Андреевич. Можете быть свободны. Доктор вышел, горя обидой и возмущением, а оставшийся особист — я не сомневался, что это именно офицер разведки или контрразведки — испытующе посмотрел на меня. Нехорошо посмотрел. Меня, впрочем, это сейчас не слишком волновало. Мне только что сообщили, что я как бы умер, но при этом почему-то остался жив. Что мне теперь его пугающие взгляды? Эпизод 3. Семья С другой стороны — логично даже. Умер — воскрес. Только умер один, а возродился другой. Не Денис. Понять бы еще — кто. Контрразведчик так и продолжал буравить меня взглядом. И я, не выдержав, спросил: — Что? — Ты действительно ничего не помнишь? — тут же произнес военный, будто ждавший моего вопроса. — Честное слово. — истово закивал я. — Ну, как же вам доказать? Я старательно изображал испуганного школяра, впервые в жизни столкнувшегося с контрразведкой. Внутри же почти уверился, что он — это не я. Слишком уж не по-детски я мыслил. Слишком расчетливо. Да и потом — ну, какой, к чертям, я Денис Пичуга? Да еще и дворянин! Откуда в России дворяне? — Сканирование у Наставника готов пройти? Он так и сказал — с большой буквы. Не наставника, типа учителя, а как должность. Понятия не имею, что он имел ввиду. Наверное, какой-то важный тип в контрразведке. — Это кто? Не, если надо, то готов. Только страшно, если честно. Моя последняя реплика, кажется, окончательно убедила военного в том, что я говорю правду. Ну, или верю в то, что это правда. Вместо дальнейших подозрительных взглядов, он решил вернуться к опросу: что видел, что делал, куда полз. Я отвечал ему честно, и буквально под конец вспомнил одну деталь. — Там вспышка была. Перед тем, как машина взорвалась. — Какого цвета? — тут же сделал стойку офицер. — Не помню. Кажется, оранжевого. Как лепесток огня, знаете? Мужчина кивнул, помучил меня еще минут десять и вскоре покинул. Ни представляться, ни на вопросы отвечать — я задал парочку — он отвечать явно не собирался. На прощание только сообщил, что до окончания следственных мероприятий, я должен буду находится в больнице. Мол, это для моей же пользы. Подлечиться, в себя прийти. Я же считал иначе. Не знаю кто я, и что происходит, но оставаться тут мне не очень-то хотелось. Пребывать в полной власти людей, которые с тобой могут сделать все, что захотят — нет, к этому я не привык! «А к чему? — тут же ухватился я за эту мысль. — К чему я привык?» Неторопливо, как рыбак, распутывающий леску, я стал тянуть за кончик этого суждения. Внутренне надеялся на очередной шквал образов, но ошибся. Вместо него появилась железобетонная уверенность, что с сильными мира сего я раньше общался довольно плотно. Более того, не особенно считался с их мнением. За что частенько страдал. «Да кто я, блин, такой!» Ответа на этот вопрос не было. Память, возможно, хранила все эти сведения, но добраться до них я не мог. Пока. Пока разматывал очередную загадку, уверился, что все это лишь временно. Нужен толчок. Триггер. Снова чужой голос. Женский голос. Только я, понимаешь, начал выстраивать непротиворечивую теорию о том, что тело, в котором сейчас нахожусь, принадлежит не мне, как появилась она! И все снова под сомнением. Если действительно нахожусь в теле Дениса, но не являюсь им, то что, черт возьми, тут делает она? Но до пояснений голос не снизошел. Он вообще проявлялся крайне не системно, будто каждый раз ему стоило огромного труда пробиться через гул мощных помех. А потом и мне не до этих мыслей стало. В комнату вошли новые гости. Три женщины. Поправка: женщина, девушка, и девочка-подросток. Все вроде бы разные, но неуловимо между собой схожие. Настолько, что сразу стало очевидно, что они родственницы. Мать и две ее дочери. Логические цепи, в отличие от памяти, у меня работали уже сносно, так что я без труда сделал вывод, что передо мной мать Дениса Пичуги и его сестры. «Хорошенькие, кстати! — невпопад скользнула мысль. — Прям порода!» Дамы действительно были хороши собой, даже младшая, которой по виду лет четырнадцать было. Мать — стройная, строгая, с полными беспокойства серыми глазами. Старшая из ее дочерей — настоящая разбивательница пацанячих сердец с копной пшеничных волос и внимательным взглядом. Ну и мелкая — само очарование, на лице которой за секунду менялось минимум три выражения. — Дэн! — первой воскликнула она и бросилась к кровати. Судя по порыву, она собиралась с ходу запрыгнуть на меня, но не срослось. Старшая сестра, проявив незаурядную реакцию, перехватила ее буквально в прыжке. — Алин! Пусти! — тут же заканючило это чудо. У нее, кстати, единственной волосы были цвета сверкающей меди. — Лидия! — в голосе матери послышался металл, и малая сразу же перестала вырываться. — Веди себя достойно. Здравствуй, мой мальчик! Как ты себя чувствуешь? Последние фразы, как можно без труда догадаться, были обращены ко мне. Сама женщина быстро, но без спешки и с каким-то невероятным достоинством, прошла через палату и, наклонившись, приложила узкую ладонь к моей щеке. Я, как бы, уже решил для себя, что пацан, в теле которого мне приходится обитать — это другой человек. И его мать — не моя. Как и сестры. Но, боги, как приятно было это прикосновение живого, любящего тебя человека! Сколько чувств, тепла и несказанных слов в этот момент на меня пролилось. — Да, нормально все… мам… — выдавил я. Паузы возникли сами, и вовсе не от того, что мне пришлось делать усилие и называть чужую, по сути, женщину, мамой. Просто… Ком какой-то в горле встал. И слезы подступили. Последнее не осталось незамеченным, и мелкая рыжуха тут же заверещала: — Ой, смотрите, Дэн реветь собрался! — Цыц! — тихо, явно подражая матери, сказала старшая сестра. Мне она лишь вяло помахала рукой. — Привет, неудачник. Без улыбки сказала, не в шутку. Как бы подразумевая, что действительно считала своего младшего брата — ей сколько? Восемнадцать? Девятнадцать? — полным неудачником. По наитию, уже понимая, что отношения брата и сестры, как минимум натянуты, я сложил пальцы в кулак и выпростал средний палец. Естественно, той рукой, которую не видела мать Дениса. Зато прекрасно видели обе его сестры. Старшая беззвучно фыркнула и отвернулась, как бы говоря: «Да я вообще сюда только ради мамы пришла, придурок!» А вот младшая растянула губы в улыбке чертенка и показала мне большой палец. — Ну и зачем тебя туда понесло? — спросила мать. — Куда? — решив и с ними играть в амнезию, ответил я. — Да все мы уже знаем, додик. — припечатала из-за ее спины Алина. — Уперся на дуэль свою! С Мельниковым. Света все мне уже рассказала! Так-так, помедленнее, дамы! Я ж записываю! Не надо на меня такой ворох сведений сразу высыпать, я ж в них утону! Мало того, что я только что выяснил, что у меня есть мать и две сестры, одна из которых ко мне, вроде бы, неплохо относится, а вторая — откровенно презирает, так вы еще и про дуэль. Какая, нафиг, дуэль — меня два типа ногами пинали? Если это дуэль, то я, знаете кто? Денис Пичуга, блин! Но информация все же усвоилась. Ок, сказал мозг. Ты дворянин, тут есть дуэли, а Алина — та еще стерва. Еще речь шла про какую-то Свету — то ли твою пассию, то ли подругу старшей сестры. Но глядя на тебя, дружище, я скорее поверю во второе, чем в первое. Ну давай будем честны — какая у такого задохлика может быть подружка? Тем более, стоящая того, чтобы драться из-за нее на дуэли. Поэтому, я сказал то, что по моему мнению должен был ответить в подобной ситуации любой подросток. Не знаю, что тут за мир, реальность, страна и время, но эта фраза — универсальна. — И чё? — Дятел! — припечатала Алина. — И как? — загорелась Лида. — Зачем? — тихо произнесла мама Дениса. И на этот вопрос у меня тоже был ответ. Настоящий такой, мужской. Ну, по крайней мере, мальчики его таковым считают. Я насупился, сжал губы и с великой неохотой вытолкнул сквозь них. — Надо было. Ну а дальше начался обычный, в общем-то, семейный разговор. Точнее, монолог матери, который крутился вокруг моей глупости, ее собственной недальновидности, жестокого мира и какого-то уже упоминаемого тут, но совершенно не знакомого мне Мельникова. Периодически в этот тихий, но строгий порядок слов вторгались язвительные комментарии старшей сестры и беспорядочные вопросы младшей. Короче говоря, ничего необычного. От меня же требовалось лишь кивать, делать страдальческое лицо героя, и слушать. Ну, и анализировать. За каких-то минут я узнал, что являюсь — Денис, конечно, не я — единственным мужчиной в семьей. Что должен тратить время и силы не на всякие глупости, а на учебу, дабы потом получить хорошую службу. Что сестры выйдут замуж (в этом месте Алина закатила глаза и снова фыркнула), а именно на меня упадет вся тяжесть по поддержанию имени и статуса дворянского рода Пичуга. Еще я понял, что Денис этот, в теле которого я по непонятным пока причинам оказался, был тем еще типчиком. Ботан, но не из тех, кто учится на отлично, а тех, кто любят книжки читать, мечтать и нихрена не делать. Вот эти самые книжки и довели его — и меня — до столь плачевного положения. — Ну, ладно. — вдруг прервала себя мать Дениса. — Дуэль с Мельниковым, это понятно. Глупо, но понятно. Но вы же к семи вечера должны были драться? Как ты оказался на окраине Москвы после комендантского часа? — Да еще и умудрился влезть в разборки охранки и Козырей? — дополнила вопросы матери Алина. Про Козырей я слышал не впервые, но, как говориться, «ничего по существу пояснить не мог». А вот что касается всего остального — тут я уже версию выстроил. Как мне кажется, довольно правдоподобную.