Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 36 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Меня избили. — ответил я. — Очень сильно. Я потерял сознание. Когда очнулся, пошел куда-то. Не соображал куда. Так наткнулся на ту машину. А она потом взорвалась. Только, я не помню ничего. Ни про само избиение, ни про то, что до этого было. Примерно тоже самое я сказал и контрразведчику, так что не рисковал ничем. А амнезия моя уже, считай, подтвержденный диагноз. Доктор тот, которого офицер вызвал, сам так сказал. Значит и мне этой версии придерживаться не грех. А пока суть да дело, разбираться где и когда я оказался, и решать, что делать дальше. Главное же — вспомнить кто я такой. Я — настоящий, а не Дениска Пичуга. Но делать это лучше не в стенах госпиталя охранки, а дома. Поэтому, не дожидаясь, пока дамы закончат охать, фыркать и метать искры из глаз, я заканючил. — Офицер, который приходил, сказал, что меня отсюда не выпустят, пока следствие не закончатся. — и, да пофиг уже, все равно Денис рохля, добавил: — Мам, забери меня домой! Сказал — и как ногтем по стеклу провел, до того это мерзко звучало. Здоровый лоб, пятнадцать лет пацану, мужик уже, считай, а так блеет, ну чисто барашек! Тьфу! Видать, я настоящий очень не любил просить и унижаться. Но главное, что это сработало. — Как это не отпустят? — подскочила на ноги мама Дениса. — Кто это сказал? По какому такому праву? Дворян не имеют права задерживать, если не выдвигают обвинения! Девочки! Останьтесь здесь, я скоро! И решительно вышла за дверь. Я с некоторым удивлением пронаблюдал за этим превращением тихой и благовоспитанной женщины в фурию, и выдохнул. Кажись, получится. — Даже не сомневайся, Дэн! — мелкая тут же заняла место матери, у щенячьей доверчивостью прижалась к моей неширокой груди. — Если маман взялась за дело, этим врачам можно только посочувствовать. Слушай, пока ее нет — так чем дело-то кончилось с Мельниковым? Вы на Силе дрались или на кулаках? А чего у тебя синяков почти нет, если ты говоришь, что тебя избили? А вы из-за девушки дрались, Дэн? Из-за девушки? А как ее зовут? А ты ее любишь? А она тебя? — Лидия! Это Алина отчеканила. Вновь подражая матери. Но, судя по всему, скил у нее был еще недостаточно прокачан, поэтому не сработало. Стоп, а что такое скил, и почему он не прокачан? — Аль, отчепись, а? Мамы нет, так что не пыли тут! — младшенькая повернулась к старшей и совершенно по-детски показала ей язык. — Корчишь из себя тут не пойми кого! А сама с Германом Стронским целовалась! — Ах ты! — девушка моментально покраснела, после чего опасно сузила глаза. — Если ты матери скажешь!.. — Да говорю ж, не пыли, Аль! Я могила! — девочка сделала серьезное лицо, но по той его половине, которая была обращена ко мне, я видел, что она готовит очередной удар. — Ты только королеву венгерскую из себя не корчи, ага? — Ты! — Алина поджала губы, сдерживаясь. И, как это часто бывает, перенесла огонь на объект, который могла поразить безопасно. На меня, в смысле. — А ты! Вечно за мать прячешься, тряпка! Все время так! Хоть бы ботаном нормальным был, учился бы хорошо! А то только… Что я (или Денис) по ее мнению только и делаю — рукоблудствую, что ли? — она так и не успела сказать. Столь же решительная, какой была и на выходе, вернулась мать. За ней, как два суденышка на буксире у линкора, шли знакомые мне контрразведчик и доктор. — Да вы поймите, Анна Алексеевна! — пытался увещевать спину женщины врач. — Он же находился совсем рядом со взрывом. Мало ли что у него могло повредиться? Мы должны наблюдать за ним еще пару суток минимум. — Это абсолютно исключено, госпожа Пичуга. — строгим, как ему казалось, голосом, говорил офицер. — Ведется следствие, и мы не можем… Выйдя на середину палаты, мать Дениса остановилась так резко, что спешащие за ней мужчины едва успели затормозить, а то бы врезались в эту прямую спину. Развернувшись на месте, как отличник строевой подготовки, она тыкнула пальцем в доктора. — У нашей семьи достаточно средств, чтобы нанять целителя, Петр Андреевич! — отчеканила она. Перевела взгляд на контрразведчика, и теперь указала пальцем на его нос. — А вы не имеете права задерживать дворянина без его согласия, если не предъявили ему обвинения, Сергей Сергеевич! Насколько я понимаю, вы этого не сделали, верно? Тогда сразу перейдем ко второй части вопроса. Денис, ты хочешь остаться здесь? Я был в восхищении. Маленькая хрупкая женщина размазала двух мужчин по стенам, а тем только и осталось, что стоять и тихо обтекать. Черт, я хочу, чтобы она меня усыновила! Это же танк! — Нет. — вслух произнес я, пряча довольную улыбку. Путь без памяти, ничего толком не понимая, но одержал свою первую маленькую победу. — Я хочу вернуться домой. — Вы все слышали, господа? Петр Андреевич, прошу вас немедленно подготовить документы моего сына на выписку. Сергей Сергеевич, если у вас возникнут вопросы к Денису, милости прошу к нам в дом. Малый Козловский переулок… — Да я знаю, Анна Алексеевна. — досадливо сморщился офицер. — Тем более! — как истинная леди, мать Дениса предпочитала оставлять последнее слово за собой. — Так что же вы стоите, господа? Займитесь своей работой! Я тоже хочу поскорее покинуть это заведение и выпить чая. Тем, не осталось ничего иного, как послушно выползти в коридор. А Анна Алексеевна сразу же сдулась и устала опустилась на единственный в боксе стул. Малая тут же бросилась к ней, говоря, какая она молодец, а старшая задрала потолок к носу, всем своим видом показывая, что я не стою таких усилий. А мне вдруг стало хорошо. Я не знал, кто я такой, где оказался и кто все эти люди, но на душе потеплело. Потому что внезапно я понял, что вот эта конкретная ячейка общества, состоящая из трех таких разных женщин, порвет за меня любого. А если не сможет, то умрет пытаясь. Причем, безотносительно того, стою я того или нет. И, возможно, Алина меня презирала, а Лидия считала кем-то вроде своего личного плюшевого мишки, с которым можно разговаривать, я осознал, что мне хочется ответить им тем же. Стать кем-то достойным такой любви и заботы. А еще я понял, почему Денис Пичуга такой невероятный рохля и ботан. Властная мать, да скорее всего еще и ярко выраженным синдромом гиперопеки — это почти приговор для пацана, растущего без отца. Что ж, будем это менять! Раз уж я здесь на какое-то время застрял, придется изменить условия на свои. Какие мы слова умные знаем! Гиперопека! Ты не врач, часом? На этот раз женский голос в моей голове не ограничился короткой фразой, а выдал аж целое предложение. Чувствуя себя немного психом, я все же мысленно спросил: «Ты кто?» Это очень интересный вопрос. И мы его обязательно обсудим, когда вернемся домой и останемся одни. Эпизод 4. Кукла В связи с этим таинственным обещанием, я хотел бы просто промотать дорогу «домой». Но, к сожалению, в жизни это так не работает. Сперва пришлось ждать, пока доктор принесет документы на выписку и мою одежду — похожие на форменные черные брюки, черную рубашку, китель и ботинки с высоким голенищем. Затем ждали контрразведчика, который тоже, как он сказал, должен был подготовить бумаги. Потом я одевался, морщась и пытаясь разобраться во всех этих пуговицах и шнурках. Наконец, когда все со своими задачами справились, нас выпустили. Офицер вызвался лично проводить нас до машины. На выходе козырнул матери, и даже поцеловал ей руку — тыльную часть ладони, затянутую в тонкую тканевую перчатку. Это действие что-то всколыхнуло в моей памяти, но на поверхность вылезла только фраза, эмоционально окрашенная в сарказм. «Хруст французской булки, какой-то!» Анна Алексеевна подобный знак внимания приняла, как должное, по всей вероятности здесь это было в пределах нормы. Да и контрразведчик сделал это не киношно, а как-то естественно. Это чувствовалось. С сестрами, к слову, он так выделываться не стал, лишь улыбнулся обоим. Мелкая с детской жеманностью послала ему воздушный поцелуй. На меня же мужчина глянул со значением. Правда, я не понял с каким. То ли «я буду следить за тобой», то ли «зря ты отказался остаться здесь, кругом ведь враги». Я ответил честным взглядом, мол, все решено и нечего тут давить, и на том мы расстались. Госпиталь, как выяснилось, располагался на тихой улочке, с множеством деревьев вдоль проезжей части. Судя по тому, что все они были укрыты зеленой листвой, время года могло плясать от поздней весны до ранней осени. Скорее, ближе к последнему — температура воздуха находилась где-то на отметке 25 градусов тепла. Все эти вещи совершенно легко и естественно возникли в голове, заставляя меня в очередной раз проклинать свою «потерю памяти». Очень, кстати, странную — тут помню, тут не помню. Вот, например, офицер — я же понял, что он контрразведчик, стоило ему только войти. А свое имя вспомнить не смог, даже когда мне его назвали. Вообще никаких ассоциаций. У кованных ворот госпиталя нас уже ждало такси — желто-черная машина, как я понял с внезапной подсказки памяти — бюджетный седан. Еще один выверт памяти — вот черт же его знает, что это слово означало! Но я уже устал долбиться головой в невидимую стену — зафиксировал данную информацию, и не стал копать дальше. Седан и седан. Не пофиг ли на чем отсюда убираться? Мама Дениса села на переднее сидение, а мне с сестрами достался широкий диван на заднем. Девушки стиснули с двух сторон — старшая тут же уткнулась носом в окно, демонстрируя, что разговаривать со всякими неудачниками не собирается, а младшая принялась донимать вопросами. Но я решил использовать ее разговорчивость себе на пользу. — Лида, а что такое государственный комитет охраны престола? — спросил я у нее негромко. Впрочем, Алина тоже навострила уши, я заметил, как дернулась ее шея. — Ты что, и этого не помнишь? — в полный голос, сводя на нет все мои потуги в конспирацию, воскликнула младшая сестра. — Ну, вообще! — Потерпите до дома, дети! — строго молвила с переднего сидения Анна Алексеевна. И посмотрела в сторону водителя. Мол, не стоит при посторонних о таком говорить. И вроде правильное замечание, но меня кольнуло. Я не сразу понял, что основным триггером выступило слово «дети». Обращение взрослого человека к тем, кто еще не наделен самостоятельностью со всеми вытекающими обстоятельствами. Это было одновременно неприятно — я точно и, как ни странно, мило. А главное, что Лида послушно замолчала. Строга, видать, мать, строга! Правда, хватило ее не надолго. Непоседливый характер дал о себе знать уже меньше, чем через минуту. Девочка плотно придвинулась ко мне и зашептала на ухо. — Это контрразведка. Занимается борьбой со шпионами, раскольниками, и Козырями. Я уже слышал это слово, но оно, как ни странно, никак во мне не отозвалось. Я сделал вывод, что не слышал его прежде. — А последние — кто? — Да как так-то, вообще⁈ Как это-то можно забыть? — даже едва шепча мне на ухо, девочка умудрилось вложить в свой вопрос столько экспрессии, будто кричала. — Это новусы-изгои. Террористы и бунтовщики. Ну, и политические повстанцы. Хотя, там всякой швали хватает. Есть и откровенные уголовники, даже маньяки. Они против царя и дворянства выступают. Хотя страдают, в основном, маленькие люди. «Как обычно!» — подумал я, и сразу же этой мысли удивился. А «как обычно» — это как? А еще меня царапнуло узнаванием слово «новусы». Я понятия не имел, что оно обозначает, но твердо знал — слышал его и раньше. Более того, эти самые новусы очень мне не нравились, потому что откуда-то из глубины подсознания поднялась волна ненависти. Очень интересно! — Там, конечно, и простецы есть, но настоящие Козыри — одаренные. По силе очень разные, есть такие, с которыми не всякий аристократ справиться. А так — уроды, конечно! Из-за них комендантский час ввели. В центре еще ничего, там меры безопасности драконовские, Алинка, вон, даже умудряется по ночникам гонять, но чем дальше от центра, тем опаснее по ночам. Уровень погружения в политику у девочки был крайне неглубокий, но мне для первого понимания хватило. Империя и повстанцы — действительно, как обычно. И как всегда двое их. Не больше, но и не меньше. Женский голос в голове произнес это с отчетливым оттенком иронии. Судя по всему, его обладательница кого-то сейчас процитировала. Похоже, она имела полный доступ ко всем моим органам чувств и мыслям. Ну, или по крайней мере, к поверхностным, которые я даже проговариваю, когда обдумываю. Я ухватился за ее слова и мысленно сформировал вопрос. «Что это значит?» Дома поговорим! Чертовка! Троллит, а потом динамит! Кто она? Твой самый лучший друг. Ну, ладно. Примем пока, как версию. Так-то, скорее всего, не врет, появляется каждый раз, чтобы предостеречь меня или из под удара вывести. Да и пообщаться — тут она права — можно только дома. Поговорить под присмотром сестер и матери, вряд ли удастся. К тому же, Лида что-то мне увлеченно шептала в ухо, отвлекая. — Вот здесь они и дрались — Форсайт и Ардор. Дом видишь? Ну, у которого пару верхних этажей срезало? Вот это — Форсайт. Он очешуително сильный стихийник, таких по всей империи пятеро. За границей тоже по пальцам можно пересчитать. А на другой стороне улицы разрушенный храм? Это туда Ардор Форсайта швырнул. Он, кстати, в маске всегда. Ну, типа, прячет лицо, чтобы его не узнали. Есть подозрение, что это Духанов-старший, но это неточно.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!