Мне подумалось, что в окружающих лесах от самолета укрыться несложно, но вслух уже говорить этого не стал – все равно ничего не изменишь. К тому же лес там не сплошной, так что такая предосторожность может сработать. Заныли стартеры, засвистела турбина, винт над головой начал быстро раскручиваться. Затем машина плавно оторвалась от земли, наклонилась на нос и пошла вперед, быстро набирая высоту. Заросшая сухой травой земля ушла вниз, потом как-то перекосилась, когда вертолет ложился на курс, и понеслась под нами назад, словно кто-то скатерть со стола тащил. Замелькали маленькие домики, вольно выстроившиеся вдоль грунтовок, лоскутки полей, на которых уже работали, зазмеилась узкая речка, почти укрытая кустарником в низинке, потом промелькнуло большое ранчо. Кроме нас троих, считая Мартенсена, Джо и меня, в кабине сидело пятеро бойцов – три автоматчика, пулеметчик и связист. Вид у всех был спокойный. – Долго лететь? – спросил я у Мартенсена. – Скоро будем, минут пятнадцать, не больше, – ответил он. – Ты же там был. – Так мы что туда, что оттуда таким кружным путем добирались! Даже пешком шли. – А, да, верно. Нет, здесь очень близко, отчего и суета такая. Нам большая банда под боком совсем не нужна. – Надо перекрыть подходы. – Легко сказать, – кривовато усмехнулся он. – Дорог много. При желании и с правильными машинами можно и без дорог проехать. Не везде, но можно. А нас мало. – В Канзасе наладили постоянное воздушное патрулирование. Очень помогало. – Нам тоже надо, но у нас пилотов почти нет. На вертолеты всего два экипажа. Обучаем еще два, но им пока до совершенства далеко. – Легкие самолеты, на них проще всего. В Коди весь аэродром цел. – Цел, но не успеваем. На самолеты у нас тоже всего пять человек, и работы у них выше головы. – Могу помочь, если надо. На чем-то простеньком я летаю, – попробовал я закинуть соблазнительную для меня же идею. Мартенсен спорить не стал, сказал лишь: – Если соберемся туда – я тебя позову. – Вы бы быстрее собрались, а то я уеду скоро. – Поговорим когда вернемся. Ну вот, похоже, что я поеду за самолетом. Как-то я хочу самолет – очень мне понравилось на нем пересекать Америку. Ни банд на дорогах, ни даже потери времени. Нужен самолет: там для меня наверняка что-то найдется. Равнины закончились, вертолет несся над зеленым бугристым одеялом Национального леса Бигхорн, покрывшего склоны одноименного хребта. Это по нему мы вчера бегали, разве что не здесь, а дальше к северу. А лес большой, потеряться в таком проще простого. К тому же он горный, то есть выдержать направление почти невозможно, распадки и склоны уведут туда, куда ты и не собирался. Когда горы вновь перешли в равнину, вертолет сбросил высоту до сотни, наверное, метров. Бортстрелки явно подобрались, уселись поудобней за своими «газонокосилками», из чего я сделал вывод, что мы приближаемся к месту. Бойцы рядом со мной тоже уже не выглядели расслабленными. Машина совсем прижалась к земле, затем чуть зависла и мягко опустилась прямо посреди асфальтовой ленты шоссе. Винты еще продолжали вращаться, гоняя ветер и пыль, но мы уже выпрыгнули, отбежали от вертолета и упали на землю, образуя оборонительный периметр. Но ничего не случилось. В нас не стреляли, нас не атаковали ни люди, ни твари. Мотель выглядел опустевшим. Ни машин, ни людей. Прохладный ветер задувал под куртку. – У пруда! – вдруг сказал Мартенсен, опуская бинокль. – Вижу остатки цирка. Похоже, Брэда мы нашли. – Цирка? – не понял я. – Правее, ограда, у самого пруда, – показал направление командир группы. Я посмотрел в прицел. – Цирк? – У нас это так называют, – тихо сказал Джо. – Это когда вся толпа психов с Синдромом разом «напряжение сбрасывает». Коллективная терапия, так сказать. К жердям ограды были привязаны трупы. Что с ними делали, не понять было даже в пятнадцатикратный прицел. Там вообще ничего было не понять – так, туши, куски мяса, покрытые запекшейся кровью. И жерди ограды в крови, и земля под ними кровью же пропитана. Даже не верится, что в человеке вообще может быть столько крови. Лопасти вертолета остановились, наступила тишина, в которой стал слышен звук самолетного двигателя. Я поискал наше воздушное прикрытие и обнаружил крошечную точку, двигающуюся над лесом у самого горизонта. Ну да, и вправду за нами приглядывают. – Пошли, – сказал Мартенсен, поднимаясь с колена. Вытянувшись в широкую цепь, группа быстро пошла в сторону мотеля. Я выкрутил увеличение прицела на минимум и время от времени поглядывал через него в темные окна в бревенчатой стене, но ничего подозрительного так и не увидел. Похоже, и вправду никого. Двигались все равно со всеми предосторожностями, хотя, случись бандитам устроить на нас засаду хотя бы в самом здании, – у нас шансов не будет, с этой стороны пространство открыто – мы здесь, как сами американцы выражаются, «сидящие утки», стреляй на выбор. Но опять же не стреляли. У «цирка» тяжело пахло кровью и дерьмом. Мух над трупами не было: рано еще, наверное. Обвисшие изуродованные мертвые лица, изрезанная и обожженная плоть, вывалившиеся внутренности. Что с убитыми делали конкретно – я не вглядывался. Да и не понять уже было, пожалуй. Удивило другое: как на трупы смотрели люди. Спокойно смотрели, никто не блевал, никого не полоскало, даже не отворачивались. Странно? Да ничуть. Здесь весь мир состоял из трупов, трупов на земле было во много раз больше, чем людей. Насмотрелись уже просто, я думаю. На разные, в разной степени сохранности. Сейчас ведь в просто опустевший город зайди – и как в морге окажешься. А вот меня примутило малость, отвел глаза, сделав вид, что осматриваю окрестности. И ком проглотил до того, как он вырвался наружу. Для меня многовато, хотя, если судить меня по делам моим же, то я, наверное, всех этих вояк по душегубству уже превзошел. Но это все равно для меня многовато. – А вот и Брэд, – сказал Джо. – Плохо умер. Лучше бы мы его сами пристрелили: не так бы мучился. – Это точно, участвовать в «цирке» – хуже смерти уже не придумаешь, – сказал у него из-за спины пулеметчик, высокий рыжий парень весом центнера в полтора, наверное. Пулемет у него на груди казался игрушкой. Смерть словно облако висела над этим местом. Тяжелое, давящее, как чугунная плита, ощущение присутствующей смерти. И еще что-то, знакомое и враждебное: Тьма. Тьма сюда уже проложила дорогу. – Давно их? – спросил я, не обращаясь ни к кому конкретно. – Как думаете? – Сегодня, с утра пораньше, перед тем как смыться, – ответил Мартенсен, присаживаясь на корточки перед висящим телом Брэда и доставая из «мародерки» маленький фотоаппарат. – Выпотрошили и уехали. Понятно. Значит, завтра. Завтра, после того как закончится первая ночь на этом месте, здесь будет «мутное пятно». Тьма здесь зародится, если привычными мне терминами оперировать. – А в Грэйбулле такого «цирка» не было раньше? – спросил я у Джо, негромко. – Не знаю, – обернулся он ко мне. – Про Грэйбулл никто ничего не знает, город частично разбежался, а частично вымер еще в Эпидемию. Банды через него катаются наверняка. А к чему ты это? – К тому, что готов поставить свою винтовку против старого ботинка, – я для убедительности похлопал по цевью своего «ремингтона», – что завтра здесь все будет как там. – «Пятно», в смысле? Ты это хочешь сказать? – Это, – подтвердил я. – Кстати, пойдем проверим их склад в ресторане. – Зачем? – Если все вывезли, то возвращаться не планируют. – Сейчас все осмотрим, весь ресорт, – сказал Мартенсен, услышавший наш разговор. – А откуда сведения про то, как «мутные пятна» появляются? – Наблюдение. Я полгода в одиночестве в плохом месте прожил, наблюдал, – опять высказал я версию. Так профессиональным лжецом стану, сам запутаюсь, где правда, а где брехня. Врать привык уже на чистом автоматизме. – У нас в городе перестрелка была, в одном месте шесть трупов, – Мартенсен перешел с фотоаппаратом к следующему телу. – Никакого «мутного пятна» там не образовалось. – Мне кажется, что просто смерти недостаточно, – осторожно высказал я свою теорию. – Нужна другая смерть, мучительная или… не знаю, массовая, или какая-то неправильная. Я видел, как «мутные пятна» появлялись над захоронениями. Или там, где много людей просто убили, вот как этих, как палачи. А перестрелка… она, наверное… ну не знаю я, честно, но недостаточно ее для появления Тьмы… черт, «мутного пятна». В общем, я предложил пари, можете его принимать, можете не принимать. – А как проверим? – обернулся Мартенсен. – Пролетим над этим местом. Все будет видно. Ставлю сотню на то, что здесь уже завтра будет «мутное пятно». Мартенсен хмыкнул и, к моему удивлению, пари принял. Терраса перед дверью ресторана была залита запекшейся кровью. Как-то ночью не до того было, чтобы внимание обращать, а сейчас глянул – как на бойне. Там, где я зарезал часового, тоже крови хватало, даже стены были забрызганы. Кровь на полу словно гасила солнечные лучи, проникавшие через пыльные окна. Опять запах этой самой крови и смерти. Интересно, трупы с собой увезли или здесь где-то похоронили? – Все забрали. – Джо вышел из кладовки, держа свой «ругер» наготове. – Значит, бросили базу, уже не вернутся. – Естественно. – Он обошел стойку, встал посреди зала, огляделся, словно прикидывая, чего полезного можно здесь прихватить. – Это очень близко к нам. Можем и врасплох захватить, и засаду устроить, а «Блэйдз» вообще осторожная банда. Говорят, что у них главный был «зеленым беретом» или кем-то вроде. – А много там банд? – В Монтане? – Джо все же направился к выходу, а я потопал за ним. – С десяток из тех, что мы знаем. Шериф знает больше, наверное. «Блэйдз» к нам ближе всего, их территория вроде как сразу от границы штата начинается. Бойцы обшаривали домики, но, похоже, никто ничего интересного или важного не нашел. Самолет продолжал кружить над окрестностями, но никаких тревожных сигналов не подавал. Банда выпотрошила захваченных пленных и свалила на «индейскую территорию». Преследовать возможности не представлялось. Еще немного покрутившись, мы пошли грузиться в вертолет. Ощущение того, что Тьма сюда уже прорвалась, стало ясным и отчетливым. Сотню я выиграю. Точно выиграю. 51 На следующий день мы с Джо и Бадом поехали за сеном. За тем самым, на которое нас навел Брэд: не пропадать же добру! Новый трактор Баду за четыре сотни подогнали «мусорщики», притащив его из Каспера.