– Тебе еще одну принести? – Ага. – Смотри за мясом. Точно озадачился. Пикетт ушел в дом, я услышал через открытую дверь, как открылся, а потом закрылся холодильник. Затем он вновь появился на крыльце. – Лови. Холодная увесистая банка хлопнулась мне в ладони. Я быстро допил начатую и открыл эту. – Я никогда не слышал, чтобы люди возвращались из других миров, – сказал Пикетт. – Слышал только про тех, кто провалился сюда. И про тех, кто исчез навсегда. – Если бы здесь не случилось Эпидемии, сюда бы никто не вернулся. – Конструкция версии в моей голове сложилась уже стройная и логичная, знай вываливай. Поэтому слова Пикетта меня в тупик вовсе не поставили. – Проваливаются только в те миры, где случилась какая-то катастрофа. Если бы здесь все было хорошо, то обратной дороги не было бы. – Ты… гм… исчез до Эпидемии? – чуть насторожился Пикетт. – Во время нее. В самом начале, насколько я понимаю. – И вернулся только сейчас? – еще более настороженно спросил он. – Нет, к концу Эпидемии. Если ты к тому, что я заразился и надо выждать инкубационный период… Но ты забыл про анализы, я чист. – Да, верно, – кивнул он, явно успокоившись. – На Суперкорь ты чист. Что-то я запаниковал. Подожди… а в каком мире ты был? Там тоже Эпидемия или что? – Там вообще непонятно что, – решил я сильно не завираться и рассказывать все же и правду иногда. – Там была мировая война, все следы налицо. Но населения не было вообще. Зато там были трупоеды, которых там называли просто тварями, и было вот это… места, откуда твари берутся. Только там их было намного больше, мест таких, равно как и тварей. Так что за то время, что я там прожил, узнал о них очень много. Мне кажется, что эти самые трупоеды появляются во всех мирах, где что-то такое случилось. Они вроде падальщиков. И провалиться можно тоже только в такие миры. Они затягивают в себя. Пикетт почесал в затылке, покивал. У него явно мой рассказ в голове укладывался с трудом, но и не верить мне было уже трудно – множественность миров стала для всех очевидной, так что если кто-то проваливается сюда, то почему бы и не проваливаться отсюда? – Если там не было населения, то с кем ты там вообще был? – Там только вот такие же «чужие», как я для них. Очень много. Миров бесконечно много, и людей, как следствие, проваливается очень много. Сколько сюда провалилось? – Не знаю, – подал он плечами. – В Анклавах содержится несколько тысяч вроде. – А когда начали проваливаться? – Через пару недель после того, как все это, – он кивнул куда-то в сторону, подразумевая Эпидемию, – началось. Я еще в полиции работал, когда мы наткнулись на совсем одуревшую девку, которая не могла понять, куда попала. Приняли за сумасшедшую, но потом появились новые и новые. Сколько ты там был? – перевел он тему. – Несколько месяцев? – Что-то вроде. – А что с возрастом? – Там время странное. И как-то переходы повлияли, похоже. И, кстати, я думаю, что тут время тоже стало странным. Просто его слишком мало прошло, чтобы вы это заметили. – В смысле? – Оно должно замедлиться. Там оно шло в десять раз медленней нормального. А местами, возле таких вот… «мутных пятен», даже задом наперед. И здесь так должно быть, я думаю. Ладно, – сменил уже я тему разговора, – ты теперь доволен? – Не знаю, – развел он руками. – Я обескуражен. Если ты не наврал… а проверить я не могу… то разговор вылился во что-то совсем другое. Ты… как-то можешь это доказать? – Ты знаешь, могу. Но не прямо сейчас, для этого надо в отель заехать. Можешь потом со мной прокатиться, а могу завтра на аэродром все завезти, если хочешь. Вот карабин мой и пригодится. А то даже не знал, что с ним делать, и патронов под него все равно не добудешь, и для самолета лишний вес, и просто выбросить жалко. Пусть теперь Пикетт попробует в этом мире аналог под «двести пятьдесят шесть карбайн» найти. – Нет, до завтра я не дотерплю, – ответил он сразу же. – Поедим и поедем. И еще вот что: ты не мог бы написать все, что знаешь про трупоедов, в один отчет, а? На этих словах мне захотелось Пикетта расцеловать. – Могу, конечно, могу. Мясо переверни. – Рано еще. – Да, вот что хотел сказать, слушаешь? Пикетт поднял на меня глаза. – Если ты поверишь в мой рассказ и при этом сдашь меня куда-то в качестве подопытного кролика – я сильно расстроюсь. Пусть все остается между нами. Или в пределах этого города. Иначе я перестану быть тебе другом. Договорились? – Это угроза? – Нет, просто предупреждение. Я хочу сохранить то, что осталось от моей жизни, для самого себя. А отчет я сделаю, не беспокойся. 29 Пикетт минут десять разглядывал мой карабин, вертел его в руках, перекатывал на ладони непривычно остроносые патроны с обжатыми дульцами. Местный патрон под это оружие и с пулей покруглее, и никакой «бутылочности» в нем нет. Не перепутаешь. – Не поверишь ведь, – сказал он после осмотра. – Но таких у нас точно нет. Какой лучше, кстати? – Я из местного не стрелял ни разу. Но думаю, что вот этот лучше: пуля быстрее и пробивать лучше должна. – Я показал на свой. – Да, наверное. Я могу его взять? – А зачем тебе? Мне сейчас особенно не хватает, чтобы Пикетт побежал с ним куда не надо, нарушив все мои планы. Пусть бы потерпел пару дней, а дальше хоть трава не расти, вообще ему подарю. – Хочу показать Таду, хозяину оружейного. Вдруг он вспомнит аналоги? Мелкосерийное производство или что-то. Да не беспокойся, я скажу, что это от одного из тех чужих, что сидят в карантине. – А… ну ладно, покажи. На этом и поговорили. Спасибо, хоть стейки у него были вкусные, накормил и пивом напоил. А потом я за компьютер взялся. Оказывается, за те двенадцать лет, что разделяли мою действительность и эту, появилась такая вещь, как «Wi-Fi». Может, при мне уже и была, но я про нее не слышал. И эта штука оказалась на удивление удобна. Ни втыкать ничего не надо, ни чего другого делать. Включил лэптоп – и ты уже в сети. Благодать. Сразу закинуло на домашнюю страницу города, где потребовалась регистрация, с адресом, телефоном и номером удостоверения личности. Как-то крутовато, но ладно. Адресная книга нашлась сразу. И Липперс в ней нашелся, тоже с адресом и телефоном. И даже я, прямо сейчас, на глазах у самого себя же, проявился. Выходит, что в виде регистрации я себя в эту самую адресную книгу и вписал. Ну ничего, нормально. Так, что тут еще есть? Страничка местного радио, с портретами Барб и Реджи… так, а еще на этой неделе телевидение обещают. Интернетное, правда, но все же. Даже ролик нашелся, в котором Барб, ослепительно улыбаясь, обещает освещать все-все, что случается в городе и окрестностях. Интересно, если я сделаю все так, как планирую, Барб что про это скажет? Или если Пикетт, погнавшись за славой, заложит ей меня. Кстати, странно, а почему Барб здесь застряла, где людей всего раз-два – и обчелся? Разве ей не надо куда-нибудь в Анклавы, где аудитория большая и все такое? Ладно, о чем это я… Кстати, пока Липперса в городе нет, неплохо бы к его дому на разведку скататься. Хотя бы адрес проверить, подъезд и пути отступления на случай чего. И вообще глянуть, где там чего и как. А уже потом можно и за отчет – там все равно не на один вечер работы, так что суетиться не надо. Спешка, как известно, хороша лишь при поносе и ловле блох. Так, ладно, проедусь. Встал, уже привычно достал из кобуры револьвер, проверив патроны в барабане, хоть и не стрелял из него, затем, подумав, прихватил казенный автомат. Все же полегче с ним, чем с дробаном. Вышел из номера, спустился вниз и был перехвачен Энджи: – Влад, тебе звонили, – она протянула мне листок из блокнота. Я глянул – номер Люси. Как-то совсем не удивился. Перезвонить? Да надо бы, хотя бы из вежливости. Или заехать? Нет, заехать… заезжать рисково, наверное, позвоню просто. Энджи протянула мне трубку телефона, и я отошел с ней в уголок холла, присев на диван. Сверяясь с запиской, набрал номер. – Привет. – Приедешь сегодня? Вот так, прямо с ходу, без вступлений. – Я еще работаю, Пикетт подкинул дел. Не знаю, когда закончу. И я сегодня не выспался совсем. – Это означает «нет»? Блин, вот на хрена вообще звонил, а? Теперь объясняйся. Вот объясни ей, что ты не хочешь, причем объясни в такой форме, чтобы еще и не оскорбить. А точно не хочешь? Нет, это уже точно. Даже если и хочу, то не хочу еще больше от этого. Мне вот дополнительных проблем сейчас как раз не хватает. – Это означает «нет»: мне завтра летать, я должен выспаться. Я же пилотом работаю, помнишь? А с тобой выспаться не получится, – попытался я перейти на грубую лесть и заодно все свести в шутку. Как ни странно – сработало. Или она сделала вид, что сработало. – Ладно, тогда буду ждать звонка завтра. – Хорошо, завтра обязательно.