Пикетт ждал меня возле своей машины, которую разумно, чтобы меня не упустить, припарковал рядом с моим пикапом. Увидев приближающегося меня, помахал рукой и сразу закурил, напомнив оставшегося в Отстойнике Федьку. Вот кого мне, если честно, здесь не хватает, со всем его балбесничеством и неуемным оптимизмом. И тоже курил много. Попал бы сюда, так курил бы что-то получше, а то там у него местного производства папиросы были, на вид и запах просто ужасные. – Поехали в город, – сказал Пикетт, – я тебя в гости приглашаю, на упаковку пива. Там и поговорим. Как ты? – Я не против. Если честно, я даже обрадовался. Вроде как у меня отмазка появилась. От свидания. Для Люси отмазка, и для самого себя тоже. А так начальник вызвал, побеседовать хотел. А потом я отчет делал, для него. Например. Очень был занят, очень. – Езжай вроде как за мной тогда, – сказал Пикетт и полез в свой большой грузовик. Нет, точно, как сбегу отсюда и к «своим» попаду – буду на таком же ездить, как у него. Или больше. Машины выехали на шоссе и, разогнавшись, рванули к городу. Жил Пикетт недалеко от окраины, в квартале, застроенном новыми мобильными домами, которые считать домами у меня никак не получалось пока – вагончик и есть вагончик, стоит на сваях, пространство между ними блоками заложено. Навес для машины, участок метров пять на пять. Но в поселке при этом было как-то людно, к моему удивлению, хотя, казалось бы, пустых домов полно – выбирай любой и заезжай. Похоже, что люди просто ощущали себя в таких местах ближе друг к другу, что ли? Есть здесь некий дух общежития – стенки тонкие, все слышно, все перед глазами, вроде и не толкаются боками, но все равно ощущаешь, что не один. Пикетт загнал свой пикап под навес покрашенного в светло-бежевый цвет дома, а я припарковался на дороге, рядом. – Заходи, – толкнул он передо мной дверь. Я вошел. И правда как в бытовке. Пол под ногами гулкий, окна низкие и маленькие, звуки с улицы почти без помех проходят. Кухня, она же столовая и гостиная, дальше дверь в маленькую спальню. Все. Ну, туалет с ванной. Убрано. Очень чисто. Все на своих местах. Какой-то даже неестественный порядок. Пахнет… черт его знает чем, вроде бы моющими средствами. Ни одежды на стульях и креслах, ни грязной посуды – ничего вообще. Пикетт загремел какими-то сковородками, затем вытащил из шкафа маленький электрогриль. – Я стейки пожарю, будешь? Только сейчас сообразил, что голодный. – Буду, конечно. – Я быстро, – кивнул он и потащил гриль на улицу. – В холодильнике пива возьми. И мне одну прихвати, – обернулся он в дверях. – И там тарелка со стейками, возьми тоже. Стейки были правильные – уже протекшие кровью, лежащие в белом поддончике. Там же я нашел три упаковки пива по шесть синих банок в каждой. «Бад Лайт», местная классика. Выдернув две из полиэтиленовых колец и прихватив мясо, я вышел на улицу. Пикетт сидел прямо на ступеньке крыльца, раскладывая ножки гриля. – Держи, – протянул я ему одну банку. – Поставь все на ступеньку. Вон садись, – показал он на раскладное кресло, стоящее на газончике. Кресло как-то слабосильно скрипнуло подо мной, но выдержало. Захватив пальцем кольцо, я со щелчком открыл банку, в воздухе запахло пивом. Пикетт подсоединил шнур гриля к удлинителю, повернул регулятор на максимум. – Он быстро греется, пару минут всего, – пояснил он для меня и тоже открыл пиво. Мимо прошли мужчина и женщина с какой-то крупной дворнягой на поводке, Пикетт поздоровался с ними. Потом, когда они ушли дальше, сказал: – Собаки теперь вообще незаменимы, трупоедов чувствуют издалека, безошибочно. – Они сами трупоеды, – возразил я. – По крайней мере, других я пока не видел. Везде трупы и собаки. Скажем так: я бы уже щенка подобрать не смог, все равно думал бы о том, чем его выкармливали. Не говоря уже про взрослую собаку. – Не знаю, не знаю, – хмыкнул он. – Собаки часто прибиваются к людям. – Как скажешь. – Я спросить у тебя хотел кое-что. – Пикетт достал из кармана куртки пачку сигарет, вытолкнул одну в рот, прикурил. – Откуда ты знал, как надо укус трупоеда лечить? – Интересно, почему я знал, о чем ты спросишь? – усмехнулся я. – Может, потому, что в этом есть что-то не совсем правильное? – Он откинулся назад, опираясь локтем на следующую ступеньку. – У нас никто не знает, а ты знаешь. Как так получилось? – Есть какая-нибудь теория? – Есть. Но она тебе не очень понравится, боюсь. Поэтому ты бы лучше сам рассказал. – Я расскажу, – сказал я после некоторого размышления. – Но в обмен. Это уже становится привычкой. Но в первый раз сработало. – В обмен на что? – Я хочу знать, что за проблемы у вас с чужими. – А тебе зачем? – прищурился Пикетт. – А тебе зачем знать, как я сумел помочь раненому парню? Недостаточно того, что я ему помог? Пикетт не нашелся что ответить, поэтому предпочел просто проигнорировать вопрос. Поводил рукой над решеткой, что-то буркнул себе под нос, потом взял стейк с тарелки, посыпал его крупной солью и бросил на гриль. И следом за ним второй. Мясо зашипело, Пикетт подхватил лопатку и тут же его перевернул. – Так что насчет обмена? – решил я не снижать давления. – Я не знаю, что за проблема с чужими. – Он сел обратно на ступеньку крыльца. – Этот вопрос находится за переделами моей компетенции. Ну почему они все такие одинаковые? – То есть тебе нечего предложить на обмен? – уточнил я. – Есть что предложить. – Он оперся локтями на колени и подался вперед. – Ты забыл, кем я здесь работаю? Я тебе предлагаю спокойную жизнь, без задержаний и лишнего интереса к твоей персоне со стороны руководства Анклавов. Почему, ты думаешь, я пригласил тебя сюда и жарю тебе стейк, вместо того чтобы послать за тобой патруль и побеседовать в здании Пи-Ди? Ну вот, все козыри выбросил. – Потому что ты не знаешь, как поступить. И понятия не имеешь, что узнаешь от меня. Может быть, тебе придется извиниться и отпустить меня, и тогда от этого вызова не будет вообще никакой пользы. Поэтому ты решил прощупать почву в такой вот обстановке. Верно? – спросил я и отмахнулся, когда Пикетт собирался что-то ответить: – Да ладно, я все понимаю, сам бы так сделал. – Хочешь честно? – усмехнулся он. – Пожалуйста. Ты не чужой, или чужой какого-то особого рода, потому что ни один из тех чужих, что попадались нам… в смысле всем нам, Анклавам, не имел в местных базах данных отпечатков пальцев и выписанных на его имя документов. Не имел банковских счетов и кредитных карт, а у тебя и это все есть. – Ну и? – Есть только одна проблема: ты не выглядишь на свой возраст. Ты моложе. Здоровым образом жизни объяснить ты мне этого не сможешь. Ну, последнего я ожидал, это да, это скрыть трудно. Рассчитывал только на то, что мой возраст по документам знает всего несколько человек. Пикетт – один из них. Но и доказать это, я думаю, тоже не получится. Можно только предполагать. – Давай уже, выкладывай до конца свою теорию, – предложил я ему. – А у меня нет теории никакой, если честно, – сказал он, отпив пива из банки. – Я придумал несколько версий, но ни одна из них не выглядела жизнеспособной даже для меня. Потом версии закончились, а загадка осталась. – Я не понимаю – чего преступного в том, что я помог парню? – Да ничего! – Он даже разозлился немного. – Помог – спасибо тебе. С парнем все нормально, кстати. Поэтому здесь и сидим, беседуем. Но я должен знать: я отвечаю за безопасность этого городишки с его тысячей жителей, понимаешь? – Понимаю. Но мне надо знать, для чего вы ловите чужих, – продолжал я гнуть свою линию. – Зачем тебе? – Надо. Просто надо. Чтобы кое-что понять. – Иди к Липперсу, может, он тебе скажет, – вздохнул Пикетт. – Он должен знать. А я не знаю ничего, это закрытая от меня информация. Липперс, Липперс, все же я к тебе точно зайду. Прямо подталкивают к такому решению. – Он вообще людей принимает? – Не знаю, – засмеялся Пикетт. – К нему не ходит никто, потому что он здесь ничего не решает, он просто представитель, и вообще он тоскливый зануда. Зайди, узнай. – Хорошо, зайду, – уверил я его. – На неделе и зайду. – Вот и зайди. А теперь ответь на мои вопросы, пожалуйста. Ага, щас я так взял и ответил. Чтобы Липперса потом расспрашивать уже из карантина, или куда здесь чужих увозят. Но версия во время разговора у меня в голове сложилась. Как покойный Милославский имел версию под каждый случай, так и я, похоже, тоже буду. – Чужие проваливаются откуда-то – сюда, так? – задал я вопрос. – Да, все верно. – А я провалился отсюда – куда-то. А потом сумел найти дорогу назад. – Еще раз с этого места, что-то я не понял, – явно озадачился Пикетт. – Повторяю для слабослышащих: люди проваливались не только сюда, но и отсюда. Тебе приходилось расследовать исчезновения людей? – Нет, этим другой отдел занимался. Но люди пропадают время от времени, верно. – Вот я и пропал. А потом вернулся. Ну, насколько-то версия сработала. Пикетт выглядит сильно озадаченным. Минуты три он вообще ничего не говорил, просто молча пил пиво и думал. Допив, смял банку, бросил ее в пластиковый мусорный бак, приподняв крышку, затем спросил меня: