– Стэн подгонит минут через пятнадцать, – ответила вместо него Энджи. – Тоже на неделю? – Ну… давайте на неделю пока, – согласился я. – Оставь мне двенадцать долларов, как раз будет аренда и доставка плюс налог, – сказала она. – Я ему передам. Бар был обычным, другими словами и не опишешь. Кабинки с виниловыми сиденьями вдоль окна, длинная стойка с высокими табуретами. За стойкой высокий худой мужик с седоватой бородой, одетый в длинный белый фартук и белую же футболку. За спиной у него длинная плита под длинным же перевернутым корытом вытяжки. – Два пива, два твоих чизбургера и две порции картошки, – не спрашивая меня ни о чем, заказал Пикетт. – Пиво сразу, а с чизбургерами чуть подожди, я для чужих сейчас делаю, Джо заедет через пять минут. – Доживешь? – спросил меня Пикетт. – Как-нибудь. Бармен выставил на стойку две бутылки, зачем-то воткнув в горлышко маленькие бумажные салфетки, затем отвернулся к плите, а мы направились в кабинку. – Как комната? – В пределах нормы, обычная, – более чем точно описал я свои впечатления. – Жить вполне можно. Кстати, приятный сюрприз – здесь есть электричество. – В Анклавах оно везде есть. – Пикетт обтер салфеткой горлышко бутылки, отпил пива, облизнув пену с губ. – Твое здоровье. – Взаимно. – В Анклавах есть электричество, врачи, горячая вода, лекарства и еда. То есть почти нормальная жизнь. Здесь ты не умрешь от столбняка, как я недавно видел. – Что видел? Я отпил пива из горлышка. Пресноватое какое-то, но нормально, пить можно. После первого же глотка чуть зашумело в голове, на пустой-то желудок. – Когда в Гудлэнде оборудовали промежуточный аэродром, нашли одного парня, он уже умирал. Нормальный, даже без Синдрома, решил жить один… вот как ты в своем доме, – посмотрел он мне в глаза. – Напоролся на ржавый гвоздь, получил столбняк. Мы спасти его уже не успели, умер. Причем умер очень плохо, тяжело. Никогда не видел смерть от столбняка? – Откуда мне? – Вот и я так думаю. А мне казалось, что у него от судорог сейчас мышцы разорвутся. Зубы крошились, так он их сжимал. Нельзя жить там, где нет врачей, Влад. Дверь распахнулась, в бар забежал молодой, лет семнадцати, мелкий и тощий парень с длинными волосами, одетый в парку размера на три больше чем ему нужно и такие же безразмерные джинсы. Бармен, кивнув, выставил на стойку большую коробку, быстро перечислив содержимое: – Шесть чизбургеров, шесть порций картошки, кетчуп, шесть бутылок апельсинового сока, яблоки. Шесть долларов с тебя. Парнишка рассчитался и побежал с коробкой на выход. Затем я увидел, как он закинул ее в кабину небольшого серого пикапа и уехал. Бармен сказал: – Парни, делаю для вас, потерпите. Пикетт помахал рукой, изобразив тем самым понимание и согласие. Зашипело на плите брошенное мясо, слышно было, как повар орудует лопаткой, переворачивая его. – Что за самолет ты себе присмотрел в Боулдере? – перевел разговор Пикетт. – «Фоксбэт». Знаешь такой? – Канадский? – уточнил он. – Скорее украинский. Но собирают в Канаде, кажется. – Головастик со стеклянной кабиной, два места рядышком, так? – уточнил он. – Точно. – Знаю такой, нормальный самолет. Хочешь завтра за ним вылететь вместе со мной? Как он сразу быка за рога. Мне бы, по-хорошему, еще решиться надо. Хотя, с другой стороны, на По-2 я уже летал запросто, без всяких проблем. – Не против. Но только если мне его чуть-чуть облетать дадут, а не сразу куда-то погонят. Я же предупредил, что опыта у меня мало. – Облетай, без проблем, – развел руками Пикетт. – Послезавтра сюда перелетим, пригоним несколько машин. А дальше уже определим, куда тебя для начала. Думаю, что начнешь с патрулирования над дорогами – для практики лучше всего. И начнешь осваивать что-то побольше, но тоже пока из легких. – А зачем здесь столько самолетов? – Почему обязательно здесь? – удивился он вопросу. – Большая часть из них летит дальше, в Анклавы. Мы же форпост, перевалочная база фактически. Поэтому и делаем вот такие «прыжки» на аэродромы, где есть машины, забираем оттуда все, что может летать, ну и все для ремонта. Потом уже на том аэродроме делаем пункт дозаправки и «прыгаем» на следующий, куда до этого не дотягивались. Сегодня, видишь, «допрыгнули» до Боулдера. На твое счастье, к слову, – ткнул он в меня пальцем и опять приложился к бутылке. Ну, насчет «счастья» я бы мог поспорить: про две недели до результата анализа на «свой – чужой» я не забыл, то есть это примерно столько времени, сколько я могу себя чувствовать в безопасности здесь. И примерно столько, за сколько я должен буду найти следы Насти, если она полетела в эту сторону. – Этот парень сказал, что делает чизбургеры для чужих. – Я глазами указал на бармена. – Здесь есть и чужие? – Да, шестеро. Хочешь посмотреть, что ли? – спросил Пикетт и засмеялся: – Это не из фильма «Чужие», это просто люди, от нас не отличишь. – Они в госпитале? – догадался я. – Конечно. В карантине. У нас все в госпитале, даже наш таун-холл, или как хочешь это назови. – А вы как называете? – Мэр и его люди, – усмехнулся Пикетт. – Таун-холл все же, наверное. Госпиталь очень большой, и в нем отличное аварийное питание, только топливо не забывай привозить. – А откуда топливо? – Из Нью-Мексико, естественно. Подошел бармен, поставил перед нами по тарелке с гигантским чизбургером и горой жареной картошки. Ладно, хоть я и не поклонник американской манеры набивать брюхо бутербродами, но этот чизбургер выглядит вроде прилично. Разве что котлету бы в нем надо было получше зажарить. К гостинице подъехал зеленый пикап, выглядящий вполне новым, из-за руля выбрался толстый парень в красной шерстяной куртке в крупную клетку, с кобурой, висящей на жирном бедре, и вперевалку побежал в мотель. Вышел оттуда почти сразу, достал из кузова пикапа горный велосипед, взгромоздился на него и уехал, неторопливо вращая педали. Велосипед под ним выглядел так чахло, что за него страшно становилось – вот-вот сломается, не выдержит веса седока. Пикетт привстал из-за стола, выглянул в окно, сказал: – Это Стэн, машину пригнал. Вот на ней завтра и приезжай на аэродром к девяти. – О’кей. А что вообще есть в городе? Куда можно сходить? – Что может быть в городе, где живет тысяча человек? – засмеялся он. – Этот бар и еще стейкхаус. Есть «ко-оп», в котором продается все, от еды до оружия. Есть просто пара небольших магазинов. Аптека. Да, еще оружейный, угол Ист-Шулман и Мак-Кой Драйв. Хозяин иммунный, почти всю эпидемию там просидел, запершись. И больше ничего. Кстати, я там рядом живу, там место под застройку предполагалось, а теперь ставим мобильные дома и трейлеры. А вообще неизвестно, будет ли этот город городом в будущем, так что никто ничего не планирует особо. – А что с ним не так? – спросил я, прожевав кусок чизбургера и запив пивом. – Чем мы здесь занимаемся? Собираем ресурсы, те, что остались без хозяев. Приводим все в порядок, грузим на восемнадцатиколесники и отправляем южнее, туда, где люди еще что-то строят. Вот и все. – А фермеры? – Фермеры есть, верно, но их здесь маловато, большинство уцелевших перебралось южнее, туда, где безопасней. Здесь только самые ближние к городу поля обрабатываются, те, куда можно выехать утром и вечером спокойно вернуться обратно. И куда из города может успеть патруль. Гарден-Сити как раньше был глухоманью, так и теперь ею остался. – А дальше к югу как, спокойней? – Намного. Там почти нормальная жизнь, если подальше от больших городов. Там даже есть полиция, – добавил он, подумав. – Да и хрен с ней. Поели и разошлись. Я забрал ключи у Энджи, прихватив заодно и карту городка, вышел к машине. Пикап оказался фордовским, под названием «рэйнджер», в средней такой комплектации, с пятиместной кабиной, в общем, все нормально. На ходу хоть? Влез за руль, порегулировал кресло, завел. Не, тут все нормально, движок журчит как шепчет, вполне годный пикап. И заправлен под пробку. Решил проехаться, проверить, как оно, и вообще оглядеться. Хоть на людей на улицах посмотрю, в конце концов. Особо не посмотрел: людей все же было мало. Тысяча на весь город, да еще и на работе сейчас. Самым оживленным местом оказался какой-то складской двор, в котором одновременно загружали ящики сразу в несколько фур. Похоже, что именно здесь и бьется сильнее всего пульс экономической жизни Гарден-Сити, города за пределами тех самых Анклавов. Нашел ту самую Ист-Шулман, увидел нечто вроде нового трейлерного парка, где, с его слов, живет Пикетт. Потом увидел оружейный с забавным названием «Оружие рабочего человека». Представилась гора булыжников, таких, как на известной скульптуре забытого мной автора. «Булыжник – оружие пролетариата» – кажется, так. Естественно, не удержался, заехал. Первое впечатление – магазин переполнен. Его хозяин, невысокий круглолицый мужичок лет под пятьдесят, почти терялся на фоне всего этого изобилия. Похоже, сюда съехалось все оружие, что кому-то удалось найти в окрестностях. Еще я обратил внимание на то, что оружие стоило дешево, а вот патроны – дорого. Поздоровались, хозяин оживился. Кажется, покупатели его визитами не замучили пока. – Что могу сделать для вас? Поискав глазами в витрине, нашел точно такую же «беретту», как та, что лежит у меня в номере. Спросил: – Запасные магазины к этому есть? – Девять миллиметров или сороковой? – уточнил тот. – Девять «Люгер». – Есть. Сколько надо? Я задумался, затем сказал: – Еще пару, – после чего решил спросить: – Кстати, мне этот пистолет случайно достался. Ничего, что у него так много пластмассы в конструкции?