– Кто-то еще желает што-то сказать, прежде чем вы приступите к работе? Никто не желал. Игнорируя вопли Айвена, они принялись разбирать завалы. Мэр двинул Морпета к «О», громкому и ясному, как то, што оно, собственно, возвещало. – Ответ, – произнес он тихо, словно говорил сам с собой. – Значит, Ответ. – Дай мы с ними разберемся, па, – встрял внезапно Дэйви. – Гм-м-м? – Мэр обернулся так медленно, словно вообще забыл, што мы есть на свете. – Мы умеем драться, – продолжал Дэйви, – мы уже это доказали. А ты вместо этого приставил нас нянчиться со скотиной, которая уже все равно побеждена. Некоторое время мэр раздумывал над «нами». Не знаю, кстати, когда это Дэйви успел сделать из себя и меня «нас». – Если ты думаешь, что они уже побеждены, Дэвид, – проговорил наконец мэр, – то ты очень плохо представляешь себе спаклов. Сыновний Шум слегка взыграл. – Думаю, я уже успел выучить про них пару-другую штук. Как ни ненавистна мне эта мысль, я, кажется, вынужден с ним согласиться. – Да, – согласился и мэр. – Полагаю, вы кое-чему научились, вы оба. Под его взглядом я невольно вспомнил, как спасал 1017 от бомбы… как рисковал собственной жизнью, штобы убрать его с траектории. И как он вместо благодарности укусил и исцарапал меня. – Что ж, в таком случае как насчет нового проекта? – сказал мэр, направляя к нам Морпета. – Такого, где вы смогли бы приложить весь свой богатый опыт к делу? Шум Дэйви выглядел как-то неуверенно. Гордости там было хоть отбавляй, но и сомнений тоже. В моем был только ужас. – Ты готов его возглавить, Тодд? – легко, без нажима спросил мэр. – Я готов, па, – вмешался Дэйви. Но мэр смотрел только на меня. Знал, што я думаю о ней, но не обращал внимания на все мои вопрошания. – Ответ. – Он показал на литеру «О». – Если они так хотят им быть, пускай будут. Но если есть ответ, кто-то сначала должен был… Он умолк… На лице играла далекая улыбка, будто он сам с собой смеялся тихонько какой-то секретной шутке. Дэйви развернул на траве огромный белый свиток, нимало не заботясь, што он может намокнуть от утренней росы. Вверху слова, дальше всякие квадратики и диаграммы, и еще што-то снизу нарисовано. – В основном измерения, – сказал он, со значением глядя в картинку. – Чё-та слишком, еть, много. Нет, ты только погляди! Он толкнул свиток ко мне: мол, давай – ознакомься и согласись. Ну, я и… Да, в общем… А ну его. – Да, чё-та, еть, много. Под мышками у меня стало мокро. На следующий день после падения башни мы опять приехали в монастырь – строить спаклов и заставлять их работать. Мою попытку к бегству словно все забыли – словно она случилась в другой жизни, а нынче у нас новая, и тут тоже есть о чем подумать. Мэр ни словом не обмолвился со мной о Виоле и прикомандировал обратно к Дэйви, которого этот поворот тоже не слишком обрадовал. Все, еть, как в добрые старые времена. – Там еще драться и драться, а он нас, еть, дворец строить поставил. – Дэйви, хмурясь, разглядывал чертежи. Там, конечно, был не дворец, но он не так уж и промахнулся. Сначала строить вроде как собирались бараки, штобы было где держать спаклов зимой, но это уже выглядело как нормальное такое здание для людей, занимавшее к тому же большую часть территории внутри стен. Там даже название поверх было написано. У меня глаза об него споткнулись, честно пытаясь… Дэйви повернулся ко мне с очень большими глазами. Я постарался сделать Шум максимально Шумным. – Давай, што ли, начинать, – оптимистично сказал я, вставая. – Чего ты думаешь вот про это, что тут сказано? – Подозрительно глядя на меня, Дэйви ткнул пальцем в абзац текста. – Это ж прям поразительно, про что там, а? – Ну да. – Я как можно естественнее пожал плечами. – Типа. Он как-то умудрился сделать глаза еще больше – явно не веря своему счастью. – Это список материалов, ссанина! – Давно не слышал ни у кого в голосе такого ликования. – Ты не умеешь читать?! – Заткнись, – бросил я, но взгляд отвел. – Ты даже читать не умеешь! – Дэйви одарил широкой улыбкой холодное солнце и привычно глазеющих на нас спаклов. – Какой дебил мог столько прожить на свете и… – Я сказал, заткнись! Но у него уже отвалилась челюсть – он догадался. А я догадался, што он скажет, не успел он еще начать. – Книга твоей ма! Она написала ее для тебя, а ты даже… И што мне оставалось делать, кроме как заткнуть это его отхожее место посреди рожи кулаком? Я в последнее время подрос и укрупнился, так што ему в драке досталось больше, но он как-то и не возражал особо. Даже когда мы вернулись к работе, он все равно продолжал хихикать, а из чтения чертежей прямо-таки спектакль устроил. – Очинно сложные енти инструкшии, – выдал он с широченной ухмылкой на кровавых губах. – Не тяни, еть твою, резину! – Отлично, отлично. Сначала то, что мы и так уже делали. Сносим все внутренние стены. – Он приветливо посмотрел на меня. – Давай я тебе это напишу. Шум пошел на него красной волной, но Шум – это вам не оружие. Если вы, конечно, не мэр. Не думал, што жизнь может стать еще дерьмовее, но она как-то всегда умудряется. Бомбы падают, башни тоже, работать вот с Дэйви приходится, и еще это мэрово особое внимание… (и я не знаю, где она сейчас) (и што мэр собирается с ней сделать, тоже не знаю) (это она закладывала бомбы?) (она?) Я отвернулся и посмотрел на стройплощадку. 1150 пар спачьих глаз посмотрели на нас – на меня посмотрели, будто какая-то етьская сельскохозяйственная скотина: паслась себе, стригла траву, потом услышала какой-то звук и подняла голову. Глупые, еть, овцы. – А НУ РАБОТАТЬ! – заорал я им. – Ну и погано же ты выглядишь, – заметил мэр Леджер, когда я с грохотом рухнул на кровать. – Насрать. – Умотал он тебя? – Мэр принес тарелку, которая уже давно меня дожидалась и даже не подавала признаков, што он очень уж много с нее сожрал.