Один из санитаров понимающе посмотрел на меня. – Вы хотите попрощаться? – Да, если можно. – Конечно, конечно. Приоткрыв покрывало, я поцеловала Вадима в лоб. Лоб был совсем холодный, неживой. – Это ваш жених? – Не знаю. Говорят, что я его любила и даже собиралась за него замуж, – пробормотала я. Санитар удивлённо пожал плечами и, кивнув напарнику, понёс носилки в машину. Проводив «скорую помощь» глазами, я подошла к Толику, собираясь попросить его, чтобы он проводил меня в корпус. Но тут за спиной раздался рёв милицейской сирены. Канареечного цвета «уазик» остановился рядом с иномаркой Вадима. – Машенька, ты ответишь на несколько вопросов, и всё, – сжал мою руку Толик. – Но я не хочу… – Маша, так положено. Подожди немного, приедет отец и со всем разберётся. Он найдёт тебе лучшего адвоката. – Адвоката?! А зачем он мне нужен? – Возможно, тебя будут подозревать. – Меня? В чём?! – Я сказал: возможно. Сама знаешь, какие бывают следаки. Если тебя спросят, чем вы с Вадимом занимались у реки, скажешь, что приехали покупаться. Смотри, не ляпни ничего лишнего. Допрос, на моё счастье, оказался простой формальностью: фамилия, имя, отчество, место рождения и место жительства, цель приезда в Москву… Более серьёзные вопросы были оставлены на потом. Мы с Толиком сидели в моём номере и вяло потягивали виски. Глядя на вещи Вадима, то и дело попадавшиеся на глаза, я с трудом сдерживала рыдания. – Маш, что же произошло? – наконец спросил Толик. – Не знаю. Кто-то выстрелил Вадиму в голову. – Но кто? – Я не видела никого. Только выстрелы слышала, вернее, не выстрелы, а какие-то щелчки. Я не понимаю, почему меня не убили? Почему? Почему? Почему? – Бокал полетел в стену и разбился вдребезги. На стене осталось мокрое пятно. – Маша, успокойся. – Толик погладил меня по трясущемуся плечу. – Сейчас приедет твой папа, и всё будет нормально. – Что будет нормально?! – Ну, всё… – Что всё, если Вадима уже не вернёшь?! – Неужели ты так сильно его любила? – Тебе-то какая разница?! Он был отличным парнем, а теперь его нет! Толик достал из бара новый бокал, наполнил его виски и придвинул поближе ко мне. – Маш, выпей ещё. Тебе успокоиться надо. Кивнув, я сделала большой глоток и, закашлявшись, уткнулась Толику в грудь. – Маш, ты вся в крови, – тяжело задышал он. – И платье, и руки, и лицо. Может, помоешься? Отец ужаснётся, если увидит тебя в таком виде. Я опустила голову и, едва отрывая ноги от пола, шаркая, как древняя старуха, медленно побрела в ванную. Включив горячую воду, села на бортик и закрыла глаза. Шевелиться не хотелось. Совсем. Хотелось есть, как всегда, и… поскорее увидеть папу. – Маша, ты что? – В ванную зашёл Толик. – Вода перельётся! Закрыв кран, он заставил меня встать и принялся раздевать. Снял платье, похожее теперь на грязную рваную тряпку, расстегнул бюстгальтер, стянул трусики, провёл тыльной стороной ладони по моей груди, помедлил немного и, подняв на руки, посадил в ванну. Взял мочалку, намылил её и стал тереть осторожно – руки, плечи, живот. Я испытывала к нему отвращение, но возмутиться, оттолкнуть от себя этого негодяя не находила сил. Танечка, Танька, ведь это он, он убил тебя, он, он, он… – Посмотри, даже вода стала красной. Голос Толика вернул меня к действительности. – Это кровь Вадима, – равнодушно ответила я. – Маш, давай выбросим твою одежду. Зачем тебе лишние следы? – Ты к чему это говоришь? – насторожилась я. – Да так, на всякий случай. – Может, ты хочешь сказать, что это я убила Вадима? – Я такого не говорил… – Но ты на это намекнул. – Тебе показалось. – Не ври! Я не убивала Вадима. Он не сделал мне ничего плохого! – Маша, ну что на тебя нашло! Ведь я тебя ни в чём не подозреваю. – Нет, подозреваешь! Просто не говоришь вслух. – Ты хочешь сказать, что умеешь читать чужие мысли? – Умею! Я вообще тебя насквозь вижу! Толик достал из шкафчика махровое полотенце и поманил меня к себе. – Машенька, тебе нельзя нервничать. – Можно! – Нельзя. – Не надо делать из меня больную! Я совершенно здорова! – Иди ко мне. Возьми полотенце. Никто не посмеет бросить в тебя камень. Ты не могла убить своего жениха. Я вылезла из ванны и закуталась в полотенце. – Ну, отошла? На вот тебе халат. Скоро приедет отец с ребятами, так что тебе лучше одеться. Случайно опустив глаза, я увидела, что Толик находится в полной боевой готовности. Мощный член до отказа натянул плотную материю брюк. Не желая испытывать его терпение, я моментально накинула халат. – Маша, а ты красивая, – краснея, сказал Толик. – Даже не верится, что тебя по кусочкам восстановили. – Тебя это не касается. – Ты на меня обиделась? – Толик, я давно разучилась обижаться… Громкий стук в дверь оборвал меня на полуслове.